В старом, отрезанном от мира селе Заречье, затерянном среди дремучих лесов и топких болот, давно не происходило ничего нового. Здесь жили не так, как в городах — медленно, размеренно, под звон колоколов старой церкви и шелест ветра среди берёз. Люди знали друг друга с рождения, и село оставалось таким же, как и сто лет назад. Всё изменилось, когда однажды ночью в село явился незнакомец.
Высокий, смуглый, с живыми весёлыми глазами и бесшабашной улыбкой, он был одет в чёрный костюм, что сидел на нём так, будто сшит на заказ. Звали его Иван, но вскоре все стали звать его Иванушкой-Весельчаком. Он легко входил в любой дом, шутил с мужчинами, подмигивал девкам и смеялся так, что даже старики невольно улыбались. От него исходила странная, обволакивающая теплота — и вскоре все в селе ждали его визитов, как маленького праздника.
Он прожил в селе несколько дней, и каждый день его смех раздавался у нового дома. А в пятницу вечером он предложил устроить праздник, которого село давно не видело.
— Давайте костёр разожжём на поляне у леса, — предложил он, глазами сверкая, — Танцы устроим, песни споём! Жизнь-то, братцы, коротка, зачем её попусту терять?
Село Заречье загорелось желанием повеселиться, от мала до велика. Никто не остался дома в тот злополучный вечер — даже старики, которые обычно избегали шумных собраний, пошли вслед за всеми. Иванушка-Весельчак умел убеждать. А дети с восторгом держались за руки своих родителей, предвкушая ночное веселье. Вскоре на поляне у леса запылал огромный костёр. Пламя взвилось к небу, разгоняя сумрак ночи, и вокруг него начали собираться люди. Песни лились рекой, гармоника играла, а Иванушка-Весельчак кружил в танце с каждой девушкой, отпуская смелые комплименты и заливаясь смехом.
Иван танцевал в центре круга, и казалось, что его тень отбрасывается во все стороны, как множество черных рук, обнимающих толпу. Никто не заметил, как его голос стал резче, как пламя костра запылало ещё выше, принимая странные оттенки. А Иванушка-Весельчак тем временем хлопнул в ладони и закричал:
— Ну что, братцы! Танцуем до утра!
Все радостно подхватили, даже не чувствуя усталости. Они продолжали смеяться и веселиться в танце. Вот утро пришло, а никто не мог остановиться. Костёр продолжал гореть, как будто кто-то подбрасывал в него дрова, хотя вокруг не осталось ни одного полена. Люди всё так же танцевали, кружили и подпрыгивали, смех выглядел неестественно, у кого то текли слезы. Движения становились всё более резкими и ломаными, но никто не мог прервать этот адский пляс.
Когда наступило полуденное солнце, жара сделала своё дело. Люди начали падать один за другим, уже иссушенные изнутри, как будто пламя костра проникло в их тела и сжигало изнутри. Первой упала Марья, молодая девушка, только что отпраздновавшая своё восемнадцатилетие. Она рухнула на землю с лицом, искажённой гримасой мучения, боли и усталости. Её ноги продолжали дергаться в судорожных конвульсиях, словно она всё ещё плясала. Следом пал Пётр — добродушный кузнец, его руки безвольно свисали, а ноги продолжали плясать на месте, даже когда его голова безжизненно моталась из стороны в сторону.
Старик Митрофан, упав на колени и пытался удержать себя руками, но его ноги всё равно поднимались и продолжали плясать.
Молодая мать Анна, пытаясь сдержать себя, вцепилась в ствол берёзы, но тело её продолжало безумно трястись.
К полудню жара только усилилась, и люди, иссушенные бесконечным танцем и солнцем, стали валиться на землю один за другим.
К вечеру истерический смех совсем стих. Те, кто ещё оставался на ногах, танцевали с пустыми глазами и мёртвыми лицами, издавая лишь хриплое дыхание. А те, кто упал — их тела продолжали плясать даже после смерти, не останавливаясь. Иванушка-Весельчак стоял в центре круга, по-прежнему улыбающийся, но теперь его улыбка была широкой и жестокой, а глаза светились злобным огнём. На лице застыло наслаждение.
— Вы хотели танцев? — гулко раздался его голос над тлеющей землёй. — Так танцуйте! Что же вы остановились?
Лицо его вдруг исказилось, тело вытянулось и потемнело, принимая жуткий, нечеловеческий облик. Перед умирающими людьми встал черт, его руки были теперь покрыты чёрными, как смоль, когтями, а угольная кожа сияла, будто натянутая на кости.
Костёр угас к полуночи. На поляне остались лежать тела селян, изуродованные и высохшие. Всё закончилось когда последняя искра жизни угасла в последнем танцоре. Огонь погас, оставив после себя лишь чёрную золу и пепел, что смешивался с туманом и застилал землю, как покрывало смерти.
***
Прошло несколько лет, село осталось заброшенным. Та мрачная поляна у леса заросла, кострище скрылось под травой и мхом. Но странный шёпот всё ещё гуляет на ветру в том месте. А странные тени иногда виднеются в ночи, и даже при ярком свете дня.
В селах поблизости до сих пор рассказывают о странном ночном празднике, где люди танцевали до смерти, пока не обратились в прах и пепел.
Конец.
Подписывайтесь на канал и делитесь в комментариях вашими впечатлениями!