Когда с нами происходит травма (что-то по-настоящему плохое, то, что наша психика не может переработать), мы теряем свою цельность.
Целостность психики это не только представление о себе, но и сохранность наших чувств и воспоминаний.
Это значит, что мы ощущаем себя в полноте наших чувств, признаем наши разные черты (или части), осознаем наш прежний опыт и помним события прошлого такими, какие они были.
Если же что-то выпадает из нашего чувственного опыта, мы не помним некоторые события из давнего (и недавнего прошлого), значит сработала диссоциация, которая может проявляться как выборочная амнезия.
Для чего нужна эта защита?
Чтобы сохранить хотя бы частичную цельность и условную нормальность, часть наших самых сильных, болезненных переживаний и чувств как будто отделяется от нас, и нам становится не так страшно, стыдно, тревожно, виновато.
При этом эти чувства не исчезают, они помещаются в такие места психики, до которых невозможно добраться. Так работает диссоциация, мощный защитный механизм, который действует на грани самосохранения.
Она (диссоциация) оберегает психику от распада, хотя по сути она и способствует тому, что мы не осознаем некоторые особенно сильные чувства, связанные с травматическим опытом прошлого или настоящего.
Мы диссоциируем не только отдельные чувства, но и отдельные части нашей личности, которые также связаны с непереносимым опытом из прошлого. Чтобы удерживать эти части максимально далеко от осознания и контакта, требуется масса психического ресурса, который имеет свойство заканчиваться.
Отвергнутые части могут прорываться в виде мощного аффекта (ярость, гнев, паника, возбуждение, эйфория). Эти аффекты истощают подвижную нервную систему, поэтому людей, склонных к сильным аффектам, часто называют «истеричными», «ненормальными», «сумасшедшими». С ними сложно общаться и договариваться, поскольку они часто не могут контактировать со своими истинными чувствами (как раз из-за того, что они их диссоциируют).
Когда-то диссоциация помогла справиться с невыносимыми переживаниями, болью и страданием (с негативным детским опытом). Но вырастая такой человек диссоциирует не только страх, злость или стыд, но и нежность, любовь и радость. От чего он крайне несчастен и испытывает сильную тревогу, от которой старается избавиться (в том числе в ходе психотерапии).
Задача же не избавиться от тревоги, злости или депрессивных состояний (поскольку это избавление будет временным). А понять, какие чувства и части своей личности, воспоминаний и опыта я так тщательно вытесняю и избегаю, что вынужден прибегать к их отыгрыванию через аффекты ярости, тревоги или стыда.
Диссоциация возникает в ответ на травмическое или шоковое событие, которое психика не может переработать (выдержать). Как правило, это детский опыт, который не был пережит и интегрирован, а был вытеснен и диссоциирован.
Человеку может казаться, какое-то событие не вызвало у него сильных чувств и переживаний, потому что он такой сильный и нечувствительный, а на деле, он бессознательно диссоциирует часть своих чувств. Это значит, эти чувства как будто отделились от сознательной части и стали бессознательными.
Но поскольку чувства никуда не исчезают, они прорываются в ответ на какой-то стимул. И этот стимул может быть совсем не такой силы как изначальное событие, но реакция может быть очень интенсивной и даже разрушающей.
Такой человек может вспылить и бурно среагировать на ничтожный повод или найти безопасный объект, на которого он направит поток диссоциированных чувств. Ему сложно разграничить прошлое и настоящее, поэтому он может нападать на партнера или ребенка, не понимая, что нападает на самом деле на себя или условного родителя, который причинил ему боль.
Сложность диссоциации в том, что травматик не соотносит реальность и иллюзию, то есть он не понимает, что сейчас находится в другой ситуации и может о себе позаботиться, что он взрослый и ему не надо уже защищаться и нападать на весь мир.
Вопросы?
диссоциация, расщепление, психологические защиты