Первое: всем читателям, сбрасывающимся на кусок хлеба автору – огромная благодарность! Спасибо. Даже представить не можете, как выручаете и насколько это вовремя. Причём, когда я говорю: «На кусок хлеба», то это – не фигура речи, а весьма буквально.
Только меня хлопнула «Пятёрочка» за невнимательность на крайние 70 рублей на карте, своим: «Ну, это если вы купите 2+1, а так настоящую цену узнаете на кассе, и удивитесь», как капнул перевод от Антона К. Что слегка примирило меня с действительностью, но не избавило «Пятёрочку» от расправы.
Анна К.! Я против сообщений: «От бывшей училки»!
Самоуничижение – паче гордости! Всегда. Не смейте так говорить. Нет такого слова: «училка». Вам ли не знать? Я не смог сказать его даже тогда, когда бегал мальцом по школе, а все вокруг только так и называли учителей за глаза. Вот ещё один аргумент против женского засилья в школах: к мужчине учителю это уничижительное словечко не применимо.
Да, я серьёзно против нашей системы образования. Но я глубоко уважаю учителей персонально. Тут есть разница. Да, я готов воевать, но не в состоянии служить. Особенно – в Министерстве Обороны. Родине – сколько угодно, вышестоящему начальству ... – лишь по очень большому принуждению.
Есть ряд слов, которые мой язык не научился выговаривать: училка, классуха. Там же в списке непроизносимых слов: фотка, стиралка, мобилка, и прочие примитивы.
Есть мужская речевая мерзость, которую они нередко допускают, называя женщин: тёлки, мочалки, кобылы. Всегда меня выворачивало от такого, даже с малолетства, даже в сугубо мужском коллективе. Однажды я «учил» правильно называть представительниц прекрасной половины человечества кучку маргинальных уголовников в аэропорту Домодедово. Не задрались за малым, благодаря моему ораторскому искусству и не очень подходящим (для несогласных) габаритам. Скромно приписываю себе этот успех в «дискуссии» щедро пересыпанной различной лексикой. А потом мы пили в местном ресторане до тех пор, пока я не улетел в очень нетрезвом виде.
Так что – спасибо, настоящий учитель Анна Викторовна! И – никак иначе. Очень прошу. Лично.😉
Тем более, что Вы «пугаете» меня регулярностью своих переводов. Равно, как и Александр Викторович К. Вы не родственники? Похоже, я стал обзаводиться поклонниками.
Ксения Александровна М., Иванов Иван – это Ваш платёж анонимизировал чудесный Росбанк? Росбанку – стандартное фи, Вам – поклон и уважение. Антон К. – спасибо за поднятое настроение при упавшем достатке.
Я буду вести список. Я так решил.
Для всех «соучастников» процесса создания канала и поддержки автора. Я – верну, у меня – гордыня. Да, я кладезь пороков. Большую часть своей жизни (да всю! Чего я там в слова играю?) при мне кормилось множество всякого разного люда. Я не умею просить деньги, отданные в долг. Мне проще пойти и заработать, чем подойти и потребовать своё же.
То, что сейчас я скатился в какой-то позорный минимум миниморум гнетёт меня, давит на ум, а он мне как бы и нужен. В боевом состоянии.
Могу вернуть в натуральном виде сторицей. Примерно в соотношении 1 к 2. Или к трём. Или ко скольки закажете. Так что это вряд ли – донаты. Вот ещё мерзкое словечко из ниоткуда. Можно это расценивать, как инвестиции в венчурный проект. С прогнозируемым многократным профитом.
А могу красиво начудить на эти деньги. Потом, конечно, когда выберусь из самого центра ануса. Сейчас мне не до причуд. Не до жиру, быть бы живу. Но устроить (в последствии) фестиваль, безрассудный праздник – можно и нужно. В котором вы будете такими же организаторами.
Вот «красиво чудить» – нужен талант. Даже дурак может прикуривать от купюры, чтобы разбрасывать с балкона пятитысячные, достаточно быть П. Дуровым. А так, чтобы осталось красивое воспоминание – нет, здесь денег недостаточно.
Однажды меня пригласил на свой юбилей очень дорогой для меня человек. А я знал, что у него самая любимая песня «Когда мы были на войне», хотя он и не казак ни разу. Нет, ну а чего? Чтобы наслаждаться песней совсем не обязательно быть казаком, песня-то прекрасная.
Кстати, о «казачьих» песнях. Не могу понять стремления попеть их кому не попадя. При внешней их примитивности перепеть их не получается. Ну как перепеть моего любимого Высоцкого. У которого пять аккордов и минимум вокала. А подишь ты – ни у кого не удалось. Потому что поют – душой, а не голосом, я в этом твёрдо уверен. То же и с казачьими песнями. Они все создавались простыми людьми, на простейший мотив, чтобы на марше скрасить время, или отвлечься на привале. Но! Их пробовали (и пробуют!) петь Розенбаум, Шевчук, Расторгуев, Скляр, Пелагея, Ваенга.
Кто-нибудь слышал, как Гимн России играют заграничные оркестры? Ну, например, на встрече нашего Президента, или ещё по какому случаю? Ну или иностранцы исполняют «Подмосковные вечера» или «Калинку»? Вот вроде бы в ноты попадают безукоризненно, школа всё-таки, а чувствуешь – не то! Не то, Базилио! Играет иностранец, чужой, НЕ ЕГО ЭТО ПЕСНЯ!
Так и с казачьими песнями. Когда я подбирал себе сборник для себя, я прослушивал по несколько десятков версий песен. Так, чтоб легло – даже не все нашёл. У меня казачьи корни, я знаю, что говорю. Это может петь казак, и разницу ощущать только казак. Там должен быть слышен стук копыт, и ритм эскадрона рысью на марше. А иначе – это пение ртом по мотивам.
Вот же мне сфартило: казачьи корни, служба в весьма недружелюбных войсках, которые ходят в полосатом нательном белье, и празднуют в начале августа: пожалуй, пацифист из меня – так себе.
И именно потому, что у меня казачьи корни, я никогда не буду участвовать ни в каких казачьих кругах, войсках или обществах. Из уважения к предкам. Как фольклорный элемент – да. Как военизированная организация – нет категорически. Как ни больно, но время казаков, как важного и нужного явления в стране, – в прошлом. Там же, где и место кавалерии, как рода войск, и «самоподготовки» солдат в семейном или станичном кругу.
Забавно, но меня приглашали в казачье общество после переезда в Рязанскую губернию. Ну где Рязань, и где казаки? А вот и всё в порядке: «Мещёрские казаки», числом в три «казака».
– Четвёртым будешь? – вербовали меня Трус, Балбес и Бывалый мещёрские «казаки».
– Ребят, побойтесь Бога! Ну какие здесь казаки?
– Мещёрские! – незадумчиво отвечала троица.
– Ну «мещёрские казаки» это так же смешно, как рязанские индейцы. Или волгоградские самураи. Или питерские зулусы. Всех перечисленных не существует в природе.
Так вот не сложились мои отношения с местным «казачеством», они сказали: «Не любо!» и мы разошлись, хотя у атамана была даже шапка-кубанка, «настоящая» шашка и он рассекал по городу на велосипеде.
Плачь, Бакланов Яков! Рыдай, Матвей Платов! Мещёрские казаки на марше!
Вернёмся теперь к юбилею. Я договорился с самым настоящим казачьим хором, прослушал «их» вариант песни «Когда мы были на войне», меня он впечатлил. Они приехали (из другого города, на минуточку) в назначенное время в указанный ресторан, на глазах у донельзя удивлённого общества выстроились и грянули:
У меня есть вариант песни лучше, на два голоса с подпевом, эх, заслушаешься. Этот тоже ничего. на съёмках ведь пел именно казачий хор. Если кто решит посмотреть-послушать, обратите внимание, как ритм песни совпадает с ритмом скачки (где-то с 1.20 песни). В этом сила таких песен.
Но опубликовать можно только то, что есть в Яндекс Музыке, спасибо Дзен алгоритму нечеловеческое. А там: Розенбаум, Ваенга, Пелагия... Я уж не буду трогать питерского врача-еврея, пусть с ним. Но если текст: «Как ты когда-то мне лгаЛА, Что сердце девичье своё Давно другому отдаЛА», поют замечательными, но женскими голосами – это звучит... ммм...
Своеобразненько.
А я на юбилей не сумел попасть. Зато в мире что-то осталось.
*** *** ***
Однажды у нас на работе повысили одного товарища. На следующий день он приехал на работу в новеньком костюмчике, и в арендованном лимузине.
– А зачем лимузин? – осторожно поинтересовался я.
– Ну как? Праздник же у меня!
Связь «праздника» с арендованным лимузином я уловил слабо, но задумался. И на следующий день тоже арендовал лимузин.
И поехал по городу развозить бабушек. Вышло забавно. Стоит бабушка на остановке. Останавливается лимузин, выскакивает такое тело, вежливое до соплей, и в костюмчике. Не в новом, как у вновь назначенного коллеги, но тоже в весьма приличном.
– А позвольте Вас довезти до дому, уважаемая гражданочка! Да, вот прямо с авоськами, картошкой и туалетной бумагой.
– Да не надо, да мой автобус сейчас уже почти придёт, да кто вы такой вообще?
– По поручению Собянина осуществляем доставку до дома наиболее достойных членов общества. Пятнадцать машин ходит по маршрутам в качестве эксперимента, у нас план по количеству, а я не успеваю нужное количество доставить с почётом. Уж не откажите в любезности!
Лица людей на остановке были очень выразительны. Не знаю, возможно в результате моей выходки авторитет (тогда очень) недавно назначенного Сергея Семёновича чуть подрос, из-за трогательной заботы о пенсионерах. А, может, и упал. Нецелевое расходование средств, как никак. Не знаю, пусть сам за своим авторитетом следит.
Но возражать никто не стал, хотя на всякий случай у меня в кармане было весьма официальное и достаточно убедительное удостоверение. Которое, правда, никак не относилось к транспортным услугам. Но хотя бы не бандит.
И потом: когда в девяностые могли с улицы запихать в тачку красивую девушку или состоятельного мужика – это одно. А когда не запихивают, а вежливо приглашают, да ещё в лимузин, да ещё бабушку с авоськами, то это несколько другое. Вряд ли кто позарится и на бабушку, и на её туалетную бумагу. Но печать задумчивости на лицах ложилась глубоко. И на всякий случай записали номера машины, я видел в зеркало.
А когда во двор непрезентабельной хрущёвки зарулил лимузин, потом выскочил персонаж, почтительно открыл дверцу, придержал даму за ручку, подхватил сумочки: «Вам на какой этаж, Анна Петровна?» то изумлению бабушек на скамейке не было предела.
– А Вы скажите всем, что Собянин – Ваш внук, – посоветовал я Анне Петровне, отдавая сумочки возле квартиры, – Ему всё равно, а Вам лишним не будет. Нет, чай не буду, спасибо. Дела ещё, простите великодушно.
Помимо бабушек, я ещё подвёз мамку с двумя детишками. Стояла ссутулившись, а мальчишки плясали вокруг неё свой мальчишечий танец. Вот её уговорить была прям проблема! И если бы не звонок мужу и восторженные взгляды пацанов, то ехать бы им на трамвае. Пока я заговаривал зубы девушке, мальчишки быстро освоились в салоне, с восторгом валялись на сиденьях, открывали все шкафчики и люки, и рассматривали Москву сквозь тонированное стекло. На мамины: «Вова! Серёжа! Успокойтесь! Нельзя же», я возражал: «Да можно. Если уж кататься – то на всю катушку. Давай, пацаны, жги! Прыгайте сколько угодно. Должен же быть праздник? Должен. Ну вот он и пришёл».
– Дядя, дядя! А можно ещё прокатиться? – спросил тот, кто постарше. Ему явно было мало коротенькой поездки.
– Да запросто, Сергей... Как папу зовут? Можно, Сергей Александрович. Давайте ещё кружок вокруг района, – попросил я водителя, который бросал удивлённые взгляды в салон.
С папой пришлось объясняться. Кто я, зачем я вожу его жену на лимузине, где вы были, чё так долго, и почему вдруг вообще?
– Александр, я не Вашу жену возил, мне своей вполне достаточно, – и продемонстрировал ему обручальное кольцо, – программа «Подари детишкам радость», я её куратор и исполнитель. Я Ваших сыновей развлекал. А Ваша жена – только чтобы меня контролировать. Как-то так. Уж извините, если что не так.
Радостные мальчишки, мой серьёзный тон и официальный вид примирили ревнивого и осторожного папу со странной ситуацией. Он мне даже руку пожал на прощание.
– Вот чем только у меня в салоне не занимались, – задумчиво протянул водитель, – но бабушек из «Пятёрочки» я ещё не возил.
– Ну, жизнь прекрасна и удивительна, в ней вообще есть много гитик. Иногда – такие.
Свой маршрут я закончил тем, что довёз до дома уборщицу с работы. Чем породил кучу всяких разных слухов. Она отнекивалась, но я усадил её почти силком, сославшись на служебную необходимость и субординацию, пусть и в гражданской организации. Оказалась интересным собеседником, пока мы ехали в Митино.
А слухов за мной числилось, как блох у … много, в общем, слухов меня сопровождало, самой разной направленности. Одним больше, другим меньше. Но при всей офисной фантазии приписать мне роман с уборщицей всё же не рискнули. В ловеласах я не числился, а слыл однолюбом. Я сказал, что уборщица из древнего дворянского рода, а клинингом занимается исключительно для души. Послушание ей такое выпало.
Тем самым обеспечил бездельничающий офис темой для пересудов на пару недель.
А к себе в Жулебино я добрался на такси, заявиться домой на арендованном лимузине мне показалось дурным тоном, да и утомился я от глупого пафоса.
Так что я умею в «почудить». Может, когда я вылезу из... существующего положения, то затею какую-нибудь забаву, а вас приглашу в зрители.
😁😁😁
Какую? Да кто его знает? Это вопрос куража и настроя.
Но до этого пока далеко. Как и до моего былого финансового уровня. Интересно, почему моё «сейчас» мне больше по сердцу, чем моё же «тогда»?
Ну ведь в такой я ж...пе, что даже мне страшновато. Я вижу небо в алмазах, но очень далеко и высоко, сквозь совсем маленькое отверстие.
И это – сфинктер.
Причём, привёл себя в эту точку маршрута именно я! Своей прокрастинацией, перфекционизмом и общей раздолбайностью организма. Пороков и недостатков у меня – на полноценный талант, а реальных результатов – как у предпоследнего бомжа.
Нужно что-то делать... И как меня ещё жена скалкой не прибила – удивляюсь. Хотя с женой мне повезло, ну так повезло, как никому. Такое – раз в жизни, и то не в каждой.
Ладно. Начинаю фиксацию существующего положения и построения планов по извлечению себя из... возникшей ситуации.
*** *** *** *** *** ***
Если появляется ощущение: «Мне понравилось на Х рублей», то банковские координаты автора здесь:
2202 2005 4561 9619
Олег Валериевич Г.
Для тех, кто самостоятельно оценивает качество статей и полученное удовольствие.
***
Кто считает, что: «Автор! Какого я потратил на тебя время? Афоня! Ты мне рупь должен!»
– оставляйте номер карты в комментарии. Компенсирую…