Чарльз Диккенс не мог похвастаться аристократическим происхождением, он был сыном служащего Военно-морского казначейства, который из-за своего азарта и эпикурейства обрёк семью на нищету. В детстве Чарльзу пришлось бросить школу и начать работать на фабрике: он наклеивал ярлыки на бутылки с ваксой. Безденежье, грязь, унижение, насмешки окружающих и пугающие предостережения отца в духе «будешь хорошим мальчиком – не станешь голытьбой» надломили психику подростка. Через всю жизнь Диккенс пронесёт страх нищеты и того, что она несёт.
Даже вырвавшись из неё и став настоящей звездой своего времени, он будет страдать от множества комплексов и неврозов. Он будет метаться между своими страстями и необходимостью изображать джентльмена и примерного семьянина. Диккенс будет вести двойную жизнь. На публике он популярный мастер пера, который зарабатывает своим трудом, и благодетель, под чьим крылом находятся сиротские дома, школы для бедняков и приюты для раскаявшихся грешниц. В своём собственном доме – он тиран, который причиняет страдания близким женщинам.
К 24 годам Чарльз Диккенс смог добиться большого успеха. За его плечами был журналистский опыт работы в политическом издании, который дал ему прочную основу для литературных трудов. Его первые рассказы и скетчи об обитателях лондонского дна мгновенно покорили публику. В 1836 году Диккенс получил предложение сотрудничества от издательства «Чепмэн и Холл». За хороший гонорар начинающий автор обязался предоставлять ежемесячные рассказы с продолжением. «Сериализация» в духе современной «мыльной оперы» принесла Диккенсу не только неослабевающий интерес публики, но и стабильные финансовые поступления.
В это время молодой и успешный автор был одержим дочкой банкира Марией Биднелл. В неё он влюбился, когда бежал по своим репортёрским делам и увидел девушку у входа в театр. Диккенс представлял её ангелом, но, вероятнее всего, в ней не было ничего, кроме кокетливых ужимок взбалмошной богачки. Из любопытства Мария бегала на свидания с симпатичным репортёром и отвечала на его пылкие письма. Но, когда её отец узнал о банкротстве старшего Диккенса, она просто исчезла. Она даже не ответила на последнее письмо своего поклонника, в котором он изливал ей душу:
«Я так долго был подвержен страданиям, так долго привык жить в несчастье, что мои нынешние переживания лишь их жалкое подобие. Нет на свете женщины, от которой зависело бы мое существование больше, чем от вас, ведь даже дышу я лишь благодаря вам».
Этот эпизод ясно указал Диккенсу его место: каких бы высот он ни достиг, для богачей он оставался всё тем же нищим мальчишкой с фабрики. Тогда писатель решил, что станет типичным представителем своей эпохи: он впишется в мораль и нравы викторианской Англии и поддержит культ домашнего очага. В его хранительницы он выбрал старшую дочь своего приятеля, журналиста Джорджа Хогарта. Кэтрин была младше Диккенса на четыре года, это была красивая добропорядочная брюнетка с яркими голубыми глазами. С ней Диккенс нарисовал себе идиллическую картину семейной жизни, в которой супруги понимают и поддерживают друг друга.
Первые годы брака с ними в одном доме жила младшая сестра Кэтрин. Весёлая непосредственная Мэри вызывала у Диккенса отнюдь не безгрешные чувства, но писатель обуздывал их. Кэтрин подозревала что-то неладное, но не устраивала сцены мужу. Когда Мэри заболела, Диккенс дал волю чувствам, он не выпускал её из объятий. Когда девушка умерла от сердечного приступа, Диккенс велел оставить на её могильной плите слова: «Молодой. Прекрасной. Хорошей». Он просил близких похоронить его в могиле милой Мэри.
В те годы мягкость и добросердечность Кэтрин служили Диккенсу надёжным тылом в его бесконечной борьбе за место под солнцем. Но сам он не отвечал жене тем же. В доме все подчинялись его железному распорядку: сидели как мыши, когда он работал, веселились и принимали гостей, когда ему этого хотелось. Диккенс был деспотом по отношению к жене. Он считал, что она обязана быть здоровой и жизнерадостной, несмотря на многочисленные беременности и послеродовые депрессии. Тем временем популярность его росла. К 30 годам он стал мегазвездой даже по ту сторону Атлантики. По слухам, его романами зачитывались даже суровые ковбои.
Домашняя идиллия с женой и ребятнёй у очага оказалась ложной мечтой. Стремление Диккенса соответствовать современным нормам морали шло вразрез с его истинной природой. С женой он был груб и нетерпим, с детьми то ласков, то холоден. В 1843 году в их доме поселилась ещё одна младшая сестра Кэтрин – Джорджина. Диккенс назначил её гувернанткой своих детей. Он отказывался себе признаться в том, что его влечёт к красивой девушке, которая напоминает ему о покойной Мэри. После семи лет брака Диккенс дал себе волю и начал флиртовать с женщинами. Когда располневшая и поблекшая жена, рыдая и требуя прекратить визиты к «другой женщине», впервые взбунтовалась, он был поражён.
В 1857 году Диккенс исполнил свою мечту – купил поместье Гэдсхилл-плейс в Кенте. Этим старинным замком он любовался ещё в детстве. На одной из прогулок отец сказал маленькому Чарльзу, что если тот будет правильно себя вести, то когда-нибудь сможет стать его хозяином. И вот он стал им. Он мог себе это позволить, ведь дела складывались удачно, он был успешен и популярен. В это период писатель познакомился в театре и без памяти влюбился в 18-летнюю актрису Эллен Тернан. Девушка не сразу стала его любовницей: она требовала уважения к себе. Своё неудовлетворение писатель срывал на жене, которая вызывала у него только раздражение.
Дома он разделил их спальни ширмой, подчёркивая своё нежелание делить постель с Кэтрин. Он предлагал ей оставить его с детьми и уехать во Францию, но в ответ супруга обвинила его в стремлении избавиться от неё, чтобы остаться наедине с её сестрой. Когда Кэтрин нашла предназначенный для Эллен браслет, она устроила скандал и уехала со старшим сыном к родителям. Диккенс не дал забрать ей всех детей и запрещал видеться с ними. Только дочки изредка навещали мать. Джорджина стала хозяйкой в доме. Она привыкла преклоняться перед Диккенсом и не последовала за оскорблённой и несчастной сестрой.
Диккенс договорился с ней о раздельном проживании и зарплате. Но в народе поползли слухе об их связи, тогда он привёз девушку к доктору, который засвидетельствовал её невинность. Затем он опубликовал в своём еженедельнике «Домашнее чтение» письмо, где подробно описал детали своей семейной жизни. В разрыве с женой он винил саму Кэтрин, которая, по его словам, оказалась никудышной женой и матерью. Он много строк посвятил и Джорждине, написав о её невинности и праведности. Также Диккенс упомянул о существовании женщины, к которой «испытывал сильное чувство». Так Диккенс хотел защитить себя и завоевать право порвать с прошлым. Но почти все его друзья встали на сторону Кэтрин. Этого он им так и не простил.
Роман с Эллен длился 14 лет: они тайно встречались в отдельном доме, и постепенно их отношения превращались в ад. Внутренний деспот, желающий всё контролировать, вырвался наружу. Свидания любовников превращались в скандалы. Эллен стала ограничивать своё общение с писателем, оставив ему роль покровителя. В одном из писем она признавалась, что «ей всегда была ненавистна даже мысль о близости с Диккенсом». 8 июня 1870 года писатель приехал навестить её, она изредка позволяла ему это, принимая деньги на хозяйство. Во время этой встречи Диккенсу стало плохо, он потерял сознание и умер через сутки. 14 июня его похоронили в Вестминстерском аббатстве, а не в могиле Мэри. Ни Кэтрин, ни Эллен на похоронах не присутствовали.
Ещё больше интересных материалов – в нашем Telegram-канале!
