Жил по соседству со мной дедок. Занозой был ещё той. По поселку не было, наверное, ни одной семьи, которой он, так или иначе, не попортил бы кровь. Я то, в силу возраста (дом там купил сразу после армии, а Ивану тогда уже за полтинник было) и спокойного характера, особо с ним не конфликтовал. Были, конечно, моменты... Куда без них. Улица у нас идет в гору, и придомовые площадки расположены ступенями, с разницей, примерно в два метра. Зимой кто-то снег с них вычищает полностью, таская бадейками через дорогу в овраг, а кто-то откапывает лишь тропинку, оставляя борьбу со снеговыми завалами на весну. Так делал и Иван. Вот в марте приходишь с работы, а этот жук, не заморачиваясь перетаскиванием, просто перекидал весь снег вниз на твою площадку. И ведь понимает, что вполне может прилететь за такие фортеля, пару-тройку дней шкерится дома, как пес шелудивый - типа он в отъезде. Потом, при встрече, выскажешь ему, конечно, но запал то уже прошел. Прожили так лет двадцать. Узнаю, что Иван заболел. Заболел серьезно. Приходит к нам тетя Оля, жена Ивана: - Саш, пойди к нам. Иван тебя завет. Захожу в комнату: Иван сидит на кровати, обложенный подушками, перед ним стол накрытый. - Садись, Саня, выпей со мной. Присаживаюсь. - Я чего тебя, Саня, позвал. Много я тебе зла причинил. Ты прости меня за это. - Да ты что, дядь Вань?! Никогда я на тебя зла не держал. Чего ты выдумываешь? - Нет-нет, ты вот встань там перед иконой, и скажи вслух: - Прощаю все грехи перед собой соседу своему Чернову Ивану Михайловичу. Гляжу на Ивана, прикалывается он, что ли? Нет, серьёзней некуда. Ну, встал... Сказал... Уважил просьбу. Только за стол собрался вернуться, Иван: - Отрываю я, наверное, тебя от дел, Саня? Ты иди. Что тебе со старым то рассиживать? Тьфу ты! Да и хрен с тобой! Не очень то и хотелось. Куртку сгреб и на выход. Только за калитку свою взялся, оглядываюсь, вижу, а тёть Оля уже другого соседа к Ивану ведет. Конвейер этот работал до вечера. Через месяц Ивана не стало. Надеюсь сработали наши пропуска для новопреставившегося раба Божьего Ивана перед Архангелом Михаилом, и тот открыл таки перед ним ворота.