Это не некролог в жанровом смысле, просто - кусочек личного воспоминания.
Первая моя встреча со старой Францией, 8 марта 1991-го года, Париж, церковь Saint-Nicolas-du-Chardonnet. Та самая, которую традиционалисты спасли некогда от модернистов, замысловатое барокко.
Я сейчас поднимаюсь из-за письменного стола, подхожу к книжному шкафу с латинской литературой. Вот она, стоит на полке, фотография, сделанная в тот весенний день.
А вот сфотографироваться с Монсеньором мы (я и моя французская подруга, причтем еще ее четырехлетнего сына) как-то смутились попросить. Жаль, конечно, что такой фотографии нет. Зато где-то у меня хранится его очень милое поздравление с Пасхой. Написанное на самодельной монастырской открытке - руками монахинь сухие цветочки изысканно наклеены на картон. Но я забегаю вперед.
Мы ещё только входим под барочные своды. Приветливый молодой священник предлагает подождать в ризнице: Монсеньор едет издалека, возможно и задержится.
Монсеньор Тиссье де Маллере в самом деле задерживается, но не слишком долго. После мы увидим, что у него мощнейший черный автомобиль.
Автомобиль - что надо, а вот тщательно начищенный ботинок вот-вот порвётся окончательно. Дырочка уже обозначилась. К полной безмятежности прелата, который, закинув ногу на ногу, сидит напротив нас, не обращая ни малейшего внимания на предосудительное состояние своего ботинка.
Всё верно. Автомобиль должен быть мощным, это сберегает время. А ботинок... что ботинок, он же ещё не развалился.
Он разглядывает меня с живым любопытством и удивлением. Откуда в далекой России, которая еще не избавилась от прозвища СССР, могут знать о католических потрясениях 1988-го года, да ещё писать в Экон факсы на латыни?
О чем идет разговор? Нет, не скажу, это скорее часть моей биографии, нежели биографии Монсеньора. Но я еще не могу разглядеть сквозь магический кристалл всего того, что случится через тринадцать лет: я напишу в "Мечети Парижской Богоматери" об этом человеке, как об одном из Четверых Рыцарей Старого Короля. Я еще не имею ни малейшего представления о проблеме мусульманской экспансии на старый континент, а ислам еще воспринимаю просто как некую экзотику. И уж тем более не могу представить, что моей книгой станет зачитываться старая Франция.
Сейчас я мысленно возвращаюсь и возвращаюсь к тому дню, к тогдашней себе, ничего грядущего не ведающей. К проницательному и молодо любопытному взгляду этого человека. Я знаю, какое бремя лежит на его плечах.
Они несут этот груз вчетвером. Так поставил Монсеньор Марсель Лефевр. Тогдашний польсколиберальный Ватикан "отлучает" их от Церкви, чего они категорически не признают. И в будущем они дождутся часа истины: Ватикан, в лице уже Папы Бенедикта XVI, это "отлучение" отзовет.
Но в тот день, 8 марта, страсти ещё накалены добела. Мирянам разрешено ходить хоть к мусульманам, хоть к вудуистам - лишь бы не к традиционным католикам. Священникам разрешено служить на любом языке, хоть на эльфийском, лишь бы не на сакральном. Запрещено служить на старинных алтарях.
Да, истина победила, не во всем ещё, но во многом. Уже и обычные католики потихоньку возвращаются к Литургии своих предков. Но победа истины ещё не предрешена. И 8 марта множество тягот еще лежит на плечах одного из Четверых.
Впрочем, мы оба в том дне не знаем, что через 17 дней его ноша станет много тяжелее. 25 марта уйдёт Монсеньор Марсель Лефевр. Но ещё только 8 марта, ещё кажется, что великий человек всегда будет рядом со своей паствой, со своими учениками.
А 8 октября 2024 года ко Господу отошел Монсеньор Бернар Тиссье де Маллере.
Я вчера прочла первое сообщение об этом в телеграме.
Монсеньор, вспомните и обо мне в святых селеньях!
RIP +
первая фотография взята из Википедии