Институт Современного Искусства. Конец 2го курса.
У меня накопились долги по оплате учёбы. И вдруг, предлагают поездку в Дубай аниматором на 3 недели. Во время учебы я работала аниматором на детских праздниках по выходным, в будние дни училась. Заработанных в Дубае денег как раз хватило бы на оплату долга за обучение, но поездка выпадает ровно на период сессии.
Я обратилась к менеджеру факультета, и не нашла ничего лучше, чем сказать, что мне надо срочно ехать в Ригу на операцию, и можно я летнюю сессию сдам осенью? Никогда НИКОГДА так не делайте! Некогда объяснять, потом поймёте. Официальных бумаг от врача у меня конечно же не было, и менеджер факультета сказала:
- Давай я тебя отчислю, а ты осенью оплатишь долг, мы тебя восстановим, и пойдешь пересдавать сессию.
- Ок, давайте.
Поездка в Дубай в итоге отменилась. А по приезду в Ригу на летние каникулы, выяснилось, что мне срочно требуется… операция. НИКОГДА не спекулируйте своим здоровьем! Операцию назначили на сентябрь, а я пошла работать официанткой в недавно открывшийся в ресторан маминой подруги “Noyan Tapan”.
К концу лета выяснилось, что заработанных денег хватает либо на погашение долга по учёбе, либо на операцию. Выбор был нелёгким. Операция была не сложная, но на кону стоял вопрос возможности иметь детей когда-либо. Принятие решения длилось несколько секунд, в течении которых я (как в «Адвокате дьявола») представила себя культовым, но абсолютно одиноким режиссёром. Представила, как я возвращаюсь с очередной наградой с очередного фестиваля в свой абсолютно одинокий дом, а мне даже не с кем отметить победу. Такая карьера показалась мне весьма тоскливой.
Однажды Сергей Андреич Мелконян задал нам вопрос:
- Что вы вынесли бы из горящего дома - картину великого художника, являющуюся всемирным достоянием или живого котенка?
Тогда на первом курсе мой амбициозный ответ был однозначным - картину. А в этот момент пришло осознание, что искусство без живых существ бессмысленно.
Выбор был сделан в пользу здоровья. Сразу после принятого решения мне позвонила мама моей однокурсницы и предложила финансовую помощь, благодаря которой я могла оплатить и операцию и учебу.
Но… восстановить меня в институте оказалось не возможным.
А в моем CD-плеере, Эминем читал отчаянную колыбельную:
"Now hush, little baby, don't you cry
Everything's gonna be alright"
