В этом году Сила ветра открывает для себя новый регион — Танзанию. Мы проводим разведку под парусами и снимаем об этом документальный фильм. Меняем маршруты, совершаем длинные переходы, погружаемся в культуру страны и, конечно, чувствуем себя первооткрывателями.
Прямо сейчас на острове наша команда с капитаном Сашей Сколковым, сооснователем Силы ветра, который в своем телеграм-канале ведет настоящие занзибарские хроники и показывает нам совсем незнакомую страну. Делимся отрывками и удивляемся вместе. Подписывайтесь и вы!
О деревянных лодках дау
Я вам уже говорил — мы на Занзибаре, кроме прочего, чтобы снять кино об острове, об океане и о том, как мы на них смотрим через призму паруса.
Перед вами Сулейман, герой нашего первого дня. Сулейман живет в рыбацкой деревне Нунгви на севере Занзибара и строит традиционные парусные лодки дау из дерева вместе с его партнерами и друзьями. Его семья много поколений занимается этим, а сам Сулейман выучился ремеслу у своего деда.
Но старший сын Сулеймана нашел работу в туризме и не хочет заниматься лодками. Это личная драма Сулеймана. Но у Сулеймана две жены и целая свора детей. Младшему сейчас чуть больше года. Может быть, кто-то из них возьмется за верфь. Это важно еще и потому, что по строительству лодок нет ни учебников, ни книг, ни тем более школ. Все хранится в голове, в руках и на устах. И научить этому можно только пока Сулейман может сам строить лодки.
Дау Сулеймана настолько ценятся, что их заказывают не только Занзибарцы. Он отправляет лодки в Мозамбик, на Мадагаскар и в Кению, а недавно у него купил лодку итальянец, который погрузил ее в контейнер и увез на родину.
Хаджи, инструктор по яхтингу, присоединяется к нам, когда мы выходим на дау в море. Говорит, что дау ходят максимум 60 градусов к ветру (не очень хорошо) и не очень умеют сопротивляться сильным ветрам. На них чаще ходят по ветру, чем против. Есть ребята, кто уходит с южными ветрами в Дубай, и возвращается оттуда с северными. На дау невозможно управляться в одиночку. Нужны как минимум два человека. Но на самом деле это универсальное и очень надежное средство. На этих лодках ходили тут тысячу лет назад, и будут ходить еще долго.
Несмотря на такую важность дау для Занзибара и вообще всего региона, Сулеймана с его бизнесом буквально выжимают с его места. С берега поджимает туристическая индустрия в лице отелей, которые пытаются забрать у него последний кусочек берега. А со стороны воды поджимает экологический кризис — океан растет на глазах. На первой фотографии Сулейман стоит там, где была верфь его деда.
О лицензии на колдовство
Знаете что это такое? Это сертификаты о регистрации занзибарского шамана Дини в министерстве здравоохранения. Потому что к абы-каким шанаманам ходить не надо, они же шарлатаны, а вот Дини — он с лицензией.
Мы с Дини познакомились вчера, хотя договорились о встрече еще до приезда на Занзибар. Он живет в глухой деревне на востоке острова. Ему чуть больше двадцати, и если бы его работа, он бы целиком выглядел простым местным парнем. Нам пришлось подождать — он долго разбирался с неотложным случаем. Говорит, что людей часто мучают джины, и Ислам довольно подробно рассказывает нам о том, как именно злые духи селятся в тело человека. Его задача — выгнать джинов. А его дар — от бога, который сам хотел бы, чтобы Дини помогал людям.
Некоторые джины принадлежат океану. И на земле их из человека не вывести. Приходится заводить человека в воду и читать молитву из Корана пока уходящий отлив ни заберет джина с собой в океан.
Рыбаки мне говорили, что можно попросить шамана привлечь удачу, чтобы был хороший улов. И это работает: «Сначала ты ловишь много рыбы, но потом таких людей находят утонувшими. Это расплата». Дени возражает, мол дело не в расплате за магию, а в том, что надо точно исполнять инструкции шамана. Он может привлечь удачу, и джины знают, что, например, 10 дней тебя нельзя трогать, но потом надо прийти к шаману снова и провести новый обряд, но ослепленные удачей рыбаки не приходят, и на десятый день рыбака находят утонувшим. «Надо уважать океан, надо уважать духов и надо уважать шамана, если уж ты к нему обращаешься!»
Занзибар всегда был регионом, где сильно влияние Вуду, разного шаманизма, и все они в разной степени проникали в местный Ислам больше тысячи лет подряд. Тут верят и в духов, и в Коран, и в Аллаха, и уважают все высшие силы сразу — океан в их числе. Уже послезавтра и нам будет пора загружаться в лодку — отправимся как раз в океан!
О занзибарском ветре, тайном острове и красных закатах
Наше ателье проявляет пленку прямо в океане. Но пояснительная записка тоже будет.
Во-первых, Занзибар характерен огромными песчаными банками из совершенно мелкого и белого кораллового песка. Это настоящее чудо: высаживаешься на остров, который появляется только на отливе, и стоит буквально посреди океана, а вокруг него — рифы, стаи тунцов и макрели, морские звезды. Вода в таких местах абсолютно прозрачная, какого лазурного невероятного цвета.
Во-вторых, тут отлично дует, но палитра абсолютно бризовая. После обеда, когда земля раскалилась как утюг, включили 17 узлов ветра, так что магический парусный дзен с нами с первого дня. Мы долетели до стоянки и убрали паруса уже глубоко внутри залива.
Солнце тут садится в дымку, которая экранирует так, что все окрашивается в красный. А встает оно как-то еще более застенчиво: настолько аккуратно, что с обратной стороны скал удается спрятаться хлопьям тумана.
Завтра попробуем добраться до самой крайней точки на юге острова. После первого дня погружения в приключение нас ждёт калейдоскоп дел: переход ранним утром, высадка на берег, путешествие в джунгли, рыбацкая деревня, семичасовой переход на север. В общем, звучит как приключение. Но, вроде бы, за этим и ехали.
О том, что вокруг
Там, где два часа назад купалась какая-то парочка, уже обнажилась отливом литораль, и по ней пастух гонит свое стадо зебу. Где-то рядом с ними ползают стромбиды, мурексы, бесчисленные двустворки, ципреи и оливы, — пляж все время живой. Вода такого цвета, что ее будто бы разукрашивал ребенок.
В отливной зоне кучка ребят гоняется за осьминогом, а рядом с ними черные цапли танцуют в попытках выхватить из воды рыбу. Налетевший дождь добавляет этой жизнерадостной картине какого-то искусственного драматизма, но еще двадцать минут, и снова светит солнце. Оно же под вечер разукрашивает небо в ярко-фиолетовый. На темном небе сначала показывается Венера, а потом и ночные рыбаки вдоль всей линии горизонта зажигают огни, чтобы выключить их на рассвете и замкнуть цикл.
О женах и мопедах
Даже довольно состоятельным жителям Занзибара, у которых хватает денег на нормальный автомобиль, приходится покупать еще и мопед. Потому что жена, которая и так сидит дома, обижается, что вас никто не видит вместе — и автомобиль только усугубляет дело. А вот когда ты катаешь жену на багажнике мопеда, и вся деревня видит вас вместе, значит все в порядке. Так что без мопеда никак.
Дети на Занзибаре буквально везде. Дети бегают по деревням, играют, ловят рыбу, что-то носят, работают и отдыхают, слушают колонку гурьбой, гоняют в пыли покрышку. В общем, нормальные дети, только слишком взрослые. На Занзибаре в прошлом поколении рождалось 10-12 детей на семью, сейчас это считает многовато. Так что нормально иметь 8. Африка вообще считается самым молодым континентом, но Занзибар, пожалуй, самая молодая его часть.
На Занзибаре можно иметь несколько жен. Но все-таки это не должно быть просто прихотью мужа. Вторая жена — это не просто так, это для дела. Во-первых, первая жена должна одобрить инициативу. А во-вторых, должна быть веская причина. Например, первая жена уже слишком взрослая, чтобы рожать детей, а у тебя их всего 5, надо родить еще, значит нужна еще одна жена. В общем, все по правилам.
Нам с вами остаётся наблюдать за тем, кто эти самые правила придумывает, и как они меняются прямо сейчас. Ну, и за мопедами, на которых приходится возить, и первую жену, и вторую, ну и, конечно, иногда детей.
О дверях
Сегодня на очереди особенный феномен — Занзибарские двери, которые не похожи ни на что другое в мире.
Персидские, индийские и пакистанские купцы, которые когда-то первыми стали селиться на Занзибаре и постепенно превратили его в торговые ворота в Африку — они-то и принесли с собой культуры своих городов: архитектурные и пластические традации, которые тут зажили своей жизнью. Из Пакистана приехала и укоренилась идея ставить огромные тяжеленные двери из дорогих пород тика. Они изготавливаются вручную, обрабатываются долго, а стоят невероятно догоро. И тогда между купцами Занзибара началась гонка вооружений, которая позволила этой традиции расцвести полноценно — каждой семье нужна такая дверь!
В общем, эта традиция никуда не делась. На Занзибаре все еще более 500 таких дверей, хотя их можно было бы продать коллекционерам искусства. Цены начинаются от 10 000 долдаров, что для занзибарца звучит как невероятное состояние. Но занзибарцы хранят свои двери, а иногда даже заказывают новые. Юнеско на всякий случай еще внесло именно феномен дверей в список всемирного наследия.
Безумный интерес в этих дверях представляет для меня одна деталь. Вот присмотритесь — почти на каждой такой двери есть металлические шишечки или колышки по всей площади. Что это такое? Дело в том, что пакистанцу Х века приходилось у себя на родине проектировать дом и двери таким образом, чтобы защитить жилище от атаки боевых слонов. На Занзибаре он стал ставить двери именно такие же как на родине, и эта идея пережила тысячу лет и дошла до нас с вами. Сегодня врядли можно представить на Занзибаре атаку боевыми слонами, но если что — город к ней готов!
О литературе
Оказывается, у Танзании есть Нобелевка по Литературе. Да еще и не просто у Танзании, а конкретно у Занзибара.
Абдулразак Гурна — он, как и самый знаменитый занзибарец Фредди Меркьюри, является представителем местного арабского населения. Когда на Занзибаре в 60-ых началась революция, а вместе с ней и массовые убийства арабов, семья Абдулразака успела уехать с острова, чтобы добраться аж до Великобритании и дать возможность сыну поступить в Кембридж. Там Абдулразак продолжил учебу, стал писать книги, защитил степень в Кентском университете и даже стал членом Королевского литературного общества. Именно в Кентском университете Гурна все еще преподает.
Абдулразак Гурна написал немало книг, большинство из которых так или иначе прикосается к теме беженцев и колониализма в регионе суахили. За это исследование в 2021 году он и получил Нобелевскую премию по литературе. Формулировка Академии удивительно изящная: «за бескомпромиссное и чувственное обличение последствий колониализма и судьбы беженцев в водовороте культур и континентов». Вах. Есть, правда, и обратная сторона у таких красивых формулировок: сам Гурна ни раз просил не записывать его в постколониальную литературу, потому что пишет он о людях, а не о политике. Ну, и во-вторых, бьюсь об заклад — большинство людей на планете от таких слов единогласно решили, что премию снова дали за взгляды, а не за литературу, и читать не стали.
Надо признать, что Абдулразак Гурна — это и правда не автор бестселлеров, которому наконец-то выдали Нобелевку. Это скорее довольно неизвестный писатель, который почитается в узких академических кругах Англии, совершенно неизвестен у себя в Танзании, а на Занзибаре уж и подавно. И тем не менее. Роман «Рай» я прочитал буквально перед вылетом на Занзибар. И он отличный (был даже включен в шорт-лист Букеровской премии). И переведен на русский язык. Так что давайте запишем его себе в список внеклассного чтения. Настоящих исследователей политической Нобелевкой не отпугнуть!
О кораллах в воде и на суше, и не только о них
Поймали King Fish, так тут называют популярную в акватории разновидность рыбы Ваху. Смастерили севиче — это база.
Добрались до экваториального леса, который растет на острове, полностью состоящем из коралла. То есть ты идешь в густом лесу, а между корнями торчат коралловые головы. Это совершенно невероятное ощущение, призывное перестроить систему знаний о том, как устроен мир.
Собственно, живые подводные кораллы тоже были. Мы добрались до рифа, который называют самым пышным в Африке. Это одна из главных точек на карте дайверов. Поплавали с осьминогом, рассмотрели штук пять разных видов попугаев, оказались в косяке огромных окуней, — ну, и вообще в глазах все еще пестрит.
Вылезли на необитаемом острове, который показывается только на отливе. Он целиком состоит из мертвого древнего коралла. На отливе ты гуляешь по его расщелинам как будто пошел на дайвинг, а на самой верхушке — сотни цапель устроили себе гнезда.
Два раза встретили стаи дельфинов. О них рассказать нечего, с ними просто всегда хорошо.
В лесу посмотрели как банда местных эндемичных обезьян красных колобусов пытается догнать белку. Но белка примерно в тысячу раз быстрее.
В общем, мы просто продолжаем сталкивать себя с невероятным, напоминая самим себе о том, в насколько удивительном мире мы живем. Сегодня после ночной стоянки буквально посреди океана идем в деревню побродить среди местных и разобраться в том, как устроена жизнь за первой полосой отелей.
О дороге на Пембу
Мы вышли в полой темноте в 5 утра, чтобы пройди за утро почти 50 миль. Мы идем через океан в сторону Кении, чтобы попасть на остров Пемба. Говорят, это «Занзибар XVIII века».
На самом деле это просто дикое место, где почти нет людей, абсолютно недоступный для массового туризма архипелаг из со не островов, который по размеру не меньше самого Занзибара.
По дороге: красное небо, океанский свел, тунцы, крачки, дельфины и всего два рыбака, которых будто вынесло течением из другого времени.
Прямо сейчас мы идем вдоль гигантского белоснежного пляжа, на котором нет ни одного отеля, домика, строения, лежака или даже человека. Уверен, такую картину тут можно было бы увидеть и тысячу лет назад. Через тридцать минут будем заходить в пролив, куда приходят сотнями дельфины в поисках рыбы. Но для нас это должно сработать еще и как портал в прошлое.
Что говорят другие участники экспедиции
Адель, маркетолог Силы ветра:
Сложно от того, что буквально пару месяцев назад мы только запускали приключения в Танзании, Бразилии и Трансатлантике, а сейчас уже тут — стоим в мечети и говорим с героем.
Темп жизни здесь сильно зависит от солнца, которое резко встаёт и так же резко садится, будто включают и выключают лампочку. Удивительно наблюдать, как жизнь местных вообще зависит от природы.
Что особенно попало в сердце — коммуникация в общине. Как-то утром мы наблюдали, как одна взрослая женщина сварила кашу и к ней шли с тарелками из разных домов. Уверена, половина там родственники, но это не меняет близкой связи между людьми.
Как быстро человек начинает перенимать то, что диктует окружающая среда? Мне хватило четырёх дней на Занзибаре, чтобы более расслабленно относиться к новым вводным, которые подкидывает остров. «This is Africa!» — постоянно говорит наш проводник Эбби.
Вчера стоим около дома другого героя, на меня смотрит девочка лет шести, улыбается, рукой показывает на себя и говорит своё имя. А я ей свое. И я понимаю её, и она меня. Мы продолжаем улыбаться друг другу.
Открытость, доброжелательность, и отзывчивость делают нас ближе и похоже на любых континентах. Может, мы не такие уж и разные?
Лена Ванина и Кирилл Кулагин, режиссеры фильма:
Мы уже неделю на Занзибаре снимаем кино. И с каждым днём кажется, что разбираться в этом месте нужно дольше и дольше. Зато отдельные детали становятся ярче. Например, что граница между земным и подводным миром здесь как будто бы не так различима.
Вот ты ходишь по коралловому рифу, который превратился в остров, а вот разглядываешь этот же коралловый риф из под воды. Вот было море — и вдруг оно ушло, а дно превратилось в ферму — местные женщины каждый отлив приходят собирать урожай. Кто-то собирает водоросли, кто-то ракушки и моллюсков.
«Конечно, бог любит Занзибар, потому что иначе он бы не дал нам океан» — сказала одна из местных девушек.
Четвёртый день мы идём на катамаране по океану, но время на воде точно умножилось в десятки раз. Мы никогда не жили на такой большой воде, хотя сегодня на закате вдруг показалось, что здесь только и жили. Это и есть самое естественное состояние: просыпаться в шесть утра на лодке, видеть рассвет с воды, рыбаков, которые возвращаются на своих доу с рыбалки, рыб, прыгающих над водой, птиц, несущихся куда-то ровным треугольником. Всё это одновременно и не умещается в голове, и кажется очень родным. Как будто наконец вернулся туда, где и должен был быть всегда.
Сегодня мы впервые плавали в большой воде. Мы отходили от катамарана всё дальше и дальше. Волны становились всё больше. А вокруг совсем ничего, за что бы мог зацепиться глаз. Только ровный горизонт и подкрашенные закатом облака. Океан волновался, было страшно. Но вдруг ты ныряешь и через секунду видишь тысячи рыб.
Серый косяк, который сливался с океаном, и было ощущение, что это просто его блики. За ним — голубые рыбы с неоновыми полосками. Они светились под водой, как десятки лампочек. Рыжие, чёрные, сине-жёлтые, оранжевые — рыбы гнали куда-то по своему мегаполису, а мы были у них в гостях. Место, где мы ныряли, называется «Горный сад». То есть буквально сад над подводной горой. Разве часто приходит в голову, что когда-нибудь в жизни ты увидишь подводную гору?
Коралловый риф резко уходит вниз. На склоне ползают рыбы, сидят ежи. А кораллы и правда очень похожи на цветы. И вдруг мы. Посреди этого невероятного мира, который можно описывать хоть всю жизнь. И всё равно не получится описать даже части.
Завтра утром попробуем увидеть дельфинов, которые будут играть после завтрака. А сейчас, в темноте, они спят где-то здесь по соседству.
Узнать Танзанию лучше: подборка Саши Сколкова
Как звучит Занзибар
Оказалось, что Занзибар и Танзания — очень музыкальные регионы, наплодившие сонмы разных традиций. Начнем хотя бы с такого простого факта: Фредди Меркьюри родился на Занзибаре. Скрупулезно разбираться в этом наследии можно довольно долго, но мы с вами посмотрим сегодня на три абсолютно точно интересных явления и их героев. Может быть, что-то из этого осядет и в вашей медиатеке.
Taarab. Начнем с базы. Вообще-то это стиль музыки, который популярен по всему Берегу Суахили — от севера Кении до юга Мозамбика, а иногда и глубже на материке — например, в Уганде. Но на Занзибаре он расцвел самым пышным образом, превратившись в статью местного экспорта. Таараб — это буквально всё со всем: африканский джаз, египетские струнные, индийские мелодии, исламские вокальные традиции, — можно продолжать долго, но состав коктейля зависит часто от исполнителя.
Локальная легенда гласит о том, что таараб был на Занзибаре растиражирован оманским султаном, который ну очень хотел слушать музыку у себя в резиденции. Настолько, что отправлял местных музыкантов учиться в Египет. Само слово «таараб» означает любовь к музыке и музыкальному наслаждению. Это лирический, тонкий, часто меланхоличный и романтический стиль музыки. Он довольно непривычен для нашего с вами уха, потому что соткан из незнакомых ниток, но сути дела это не меняет — к некоторым стилям музыки приходится себя приучать, и в этом случае оно того стоит.
Можно много всего послушать совсем уж традиционного, но я вам посоветую альбом занзибарской певицы Сити Мухарам «Siti of Unguja». Вам понравится.
Zenji flava. Тут все сильно проще, но история для Занзибара очень важная. Zenji — это так местные называют Занзибар на жаргоне. Flava — это от слова вкус. Zenji Flava — это значит «Со вкусом Занзибара». Это местный стиль хип-хопа, который — в отличие от материкового bongo flava — пропитан влиянием на него традиционной занзибарской музыки таараб. Ее тут не всегда слышно, но в классическом рецепте она есть.
Зенджи Флава — это, кроме прочего, способ для Занзибара отличаться и быть рядом по отношению ко всей Танзании. Музыканты ощущают себя частью общего Бонго и с удовольствием участвуют в общих концертах, но все-таки это другое! Жанр стал активно развиваться в начале девяностых и превратился во вполне себе цельное явление — как минимум в самобытный хип-хоп на суахили. Ничего себе! Тут сильно много советовать не хочется, но вот такой клип посмотрите. Я не особый любитель хип-хопа, но этот классный.
Sengeli. Пока устаревающая модель европейского андердога все еще грустит в очереди на техно-фестиваль, молодой глобальный юг сжигает калории под новую волну клубной электроники. Сенгели — это своего рода танзанийский ответ латиноамериканскому бэйли-фанку. Эти и другие стили, судя по всему, сейчас быстро растекаются по потным вечеринкам тропического пояса, но почти не долетают до европейских клубов и фестивалей.
Сенгели — это экстремальное упражнение на кардио, родившееся в трущобах танзанийского города Дар-эс-Салам. То есть прямо напротив Занзибара, куда его эхо просто не могло не докатиться. То есть в третьем пункте у нас продукт пускай и не занзибарского производства, но вполне заслуживающий упоминания.
Что это вообще такое все-таки? Это почти 300 ударов в минуту, африканские танцы, тверк доведенный до предела или даже какого-то гротескного своего состояния, футворк, драм-машины и сладкоголосые эм-си. Но еще это музыка совершенно не мрачная, а наоборот — местами специально смешная и жизнерадостная. И от этого живая!
Чтобы разобраться на пальцах, можно послушать вот такой трек, посмотреть вот такой клип и еще в нагрузку — этот альбом (но он с первого раза может не усвоиться). А если захочется разобраться подробнее, то надо читать статью на Resident Advisor или еще лучше — на Pan African Music.
Художественная литература в Африке
Честно говоря, для начала я решил посмотреть на вопрос максимально популистским образом — а что вообще читать для настроения? Не про Танзанию — у которой не такая уж сильная литературная традиция — а про Африку вообще.
Я очень люблю отыскивать художественные книги о регионах, в которые отправляюсь путешествовать. Это вообще один из моих любимых инструментов, который дает возможность получить первый чувственный опыт на расстоянии. В общем, от слов к делу. Держите мой список рекомендаций по Африке. А я буду надеяться на ваши варианты в комментариях
- Сол Беллоу «Хендерсон — Король дождя»
- Грэм Грин «Путешествие без карты»
- Джозеф Конрад «Сердце тьмы»
- Нгуги Ва Тхионго «Пшеничное зерно»
- Ромен Гари «Корни неба»
- Чинуа Ачебе «Покоя больше нет»
- Антуан де Сент-Экзюпери «Южный почтовый»
- Эрнест Хемингуэй «Зеленые холмы Африки»
- Джозеф Кутзее «Жизнь и время Михаэла К»
7 коротких документальных фильмов
Мы с друзьями и коллегами, естественно, поехали на Занзибар подготовленными. За последние три месяца мы пропылесосили интернет в поисках абсолютно всего, что вообще касалось бы Занзибара: читали, смотрели, спрашивали, забирались на забытые богом форумы и чаты и даже записались на две сессии с настоящим (и, кстати, вполне веселым) антропологом из Института стран Азии и Африки. Делюсь классными ссылками, которые помогут разобраться в Занзибаре быстро — будем смотреть документальные видео об этом острове.
Очень внимательная документалка польского журналиста, который пытается ответить на казалось бы простой вопрос: а как вообще живут занзибарцы. Тут и про праздники, и про специи, и про наркотраффик, и про политическую обстановку, и про рождаемость, — в общем, в определенной мере ответить у него на вопрос получилось.
Красивый и трогательный документальный фильм о женском футболе на Занзибаре. То есть на самом деле о роли женщины в обществе, и правах человека, об исламских традициях и судьбах молодых девчонок.
Эта ссылочка для совсем уж искушенных исследователей. За ней прячется лекция о морских цивилизациях Восточной Африки и их культуре. Центральное место в рассказе, естественно, посвящено культурам суахили.
Под парусом из Кении на Занзибар
Этот фильм мы уже обсуждали, но почему бы ни упомянуть еще разок. Австралийский журналист пытается пройти путем тысячелетней давности — он нанимает в Кении парусник дау, чтобы набить его грузами с материка, добраться до Занзибара и продать их там, окупив свой вояж. Оказывается, тысячу лет спустя все работает точно так же.
Оказывается, когда недалеко от Занзибара переворачивается парусное судно, выживают только мужчины, потому что женщин никто никогда плавать не учил, да и вообще не женское, мол, это дело. Авторы фильма рассказывают об инициативе, призванной это исправить.
У авторов фильма неожиданный концепт — немецкий фотограф объединяется на Занзибаре с каким-то британским Кульбиным, который присобачил к тузику крылья, чтобы тот смог летать. И они вдвоем летают на этой цирковой установке по Занзибару и Пембе, чтобы немец смог запечатлеть на камеру атмосферу острова. Насколько странно на уровне описания, настолько же и классно получилось на выходе. Посмотрите обязательно.
И закончим самым трогательным — долгой и красивой документалкой про животных Занзибара. Тут и про истребленного местного леопарда, и про китовых акул, и про красных коломбусов, и даже про гигантских крабов.
В общем, кажется, что про Занзибар снято и показано уже немало, но наше кино должно получиться совершенно непохожим ни на что другое. Посмотрим, что из этого выйдет.
Фото и тексты — телеграм-канал «Саня, открой!»