15 октября 2024 года ценители русской литературы отметят 210-летие великого русского поэта и писателя Михаила Юрьевича Лермонтова. Многие со школьной скамьи прекрасно помнят его короткую, но яркую биографию: от детских лет, проведённых с безмерно любящей его бабушкой, до роковой дуэли с Мартыновым «у подошвы Машука». Однако, на наш взгляд, самое интересное — это подробности, которые теряются за крупными мазками. Мы изучили воспоминания его современников, а также письма самого «Мишеля», как они его называли, и собрали 7 любопытных фактов о поэте.
Лермонтов увлекался рисованием и лепкой
Многие очевидцы вспоминали добрым словом творческие успехи Лермонтова на ниве изобразительного искусства.
«Мишель был мастер делать из талого снегу человеческие фигуры в колоссальном виде; вообще он был счастливо одарен способностями к искусствам: уже тогда рисовал акварелью довольно порядочно и лепил из крашеного воску целые картины; охоту за зайцем с борзыми, которую раз всего нам пришлось видеть, вылепил очень удачно, также переход через Ураник и сражение при Арбеллах, со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом, и косами из фольги», — пишет троюродный брат Аким Шан-Гирей о детстве поэта.
«Старожилы в Тарханах помнили, что Миша, побывав на Кавказе, все им был занят: из воску лепил горы и черкесов и играл в Кавказ», — рассказывает историк литературы Павел Александрович Висковатый.
«Он прекрасно рисовал, любил фехтование, верховую езду, танцы, и ничего в нем не было неуклюжего: это был коренастый юноша, обещавший сильного и крепкого мужа в зрелых летах», — утверждал педагог Лермонтова Алексей Зиновьевич Зиновьев.
Однажды Лермонтов нарисовал портрет по своему сновидению
«Приехавши однажды в Москву к Лопухину, он заперся в комнату и до поздней ночи сидел над разрешением какой-то математической задачи. Не решив ее, Лермонтов, измученный, заснул. Тогда ему приснился человек, который указал ему искомое решение; проснувшись, он тотчас же написал на доске решение мелом, а углем нарисовал на штукатурной стене комнаты портрет приснившегося ему человека. Когда на другой день Лопухин пришел будить Лермонтова и увидел на стене изображение фантастического лица и рядом исписанную формулами доску, то Лермонтов рассказал ему все вышеприведенное. Желая сохранить это на память, Лопухин призвал мастера, который должен был обделать рисунок на стене рамкой и покрыть его стеклом. Но мастер оказался настолько неумелым, что при первом приступе к работе штукатурка с рисунком рассыпалась. Лопухин был в отчаянии, но Лермонтов успокоил его словами: «Ничего, мне эта рожа так врезалась в голову, что я тебе намалюю ее на полотне». Через несколько времени Лермонтов прислал Лопухину писанный масляными красками, в натуральную величину, поясной портрет того самого ученого, в старинном костюме, с фрезой и цепью на шее.
<…> Портрет этот хотя и грешит в рисунке и в особенности в колорите, но по экспрессии весьма талантливый и, по заявлению Лопухина, сходство с рисунком, сделанным на стене, вышло поразительное. Портрет этот, в старинной дубовой раме, постоянно висел в кабинете Лопухина», — рассказывает барон и генерал русской императорской армии Александр Александрович фон Бильдерлинг.
Кстати, именно барон в своё время организовал музей Лермонтова при Николаевском кавалерийском училище в Петербурге (бывшая школа гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, где учился поэт). Сегодня коллекция музея принадлежит Институту русской литературы.
Существует предание, что род Лермонтовых имеет испанские или шотландские корни
В разных источниках пишут, что род Лермонтова уходит корнями в Шотландию и что сам Михаил Юрьевич считал предком шотландского барда XIII века Томаса Лермонта. Потомок последнего Георг (впоследствии Юрий Андреевич) переехал в Россию в XVII веке, когда войска Дмитрия Пожарского во время русско-польской войны захватили крепость, где тот находился с «однополчанами». Однако свидетельства современников говорят о том, что корни Лермонтовых можно отследить в веках ещё дальше.
«Существовало предание о том, что фамилия Лермонтовых происходила от испанского владетельного герцога Лермы, который во время борьбы с маврами должен был бежать из Испании в Шотландию. Это предание было известно Михаилу Юрьевичу и долго ласкало его воображение. <…> Долгое время Михаил Юрьевич и подписывался под письмами и стихотворениями: „Лерма”», — пишет со слов близкой Лермонтову семьи Лопухиных историк литературы Павел Александрович Висковатый.
Первая любовь пришла к Лермонтову в возрасте 10 лет
Поэт сохранил это воспоминание в своих записках спустя несколько лет после памятного события.
«Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти. <…> Я тогда ни об чем еще не имел понятия, тем не менее это была страсть сильная, хотя ребяческая; это была истинная любовь; с тех пор я еще не любил так. О, сия минута первою беспокойства страстей до могилы будет терзать мои ум! И так рано!.. Надо мной смеялись и дразнили, ибо примечали волнение в лице. Я плакал потихоньку, без причины; желал ее видеть; а когда она приходила, я не хотел или стыдился войти в комнату», — писал Лермонтов.
Однако позже главной любовью всей жизни Михаила Юрьевича (насколько об этом можно судить по письмам и свидетельствам очевидцев) станет сестра его друга Алексея — Варенька Лопухина.
«Будучи студентом, он был страстно влюблен в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную В. А. Лопухину; это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная. <…> Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей», — писал троюродный брат Лермонтова Аким Павлович Шан-Гирей.
«Я имел случай убедиться, что первая страсть Мишеля не исчезла. Мы играли в шахматы, человек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: „Вот новость — прочти”, — и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В. А. Лопухиной», — вспоминает Шан-Гирей.
Висковатый писал, что ещё при жизни Лермонтова многие (в том числе муж Лопухиной) считали, что эта история любви легла в основу драмы Печорина и княжны Мэри в «Герое нашего времени».
«Нам известен случай, когда старик Бахметев на вопрос, был ли он с женой на Кавказских водах, пришёл в негодование и воскликнул: „Никогда я не был на Кавказе с женою! — это всё изобрели глупые мальчишки. Я был с нею больною на водах за границей, а никогда не был в Пятигорске или там в дурацком Кисловодске”», — отмечает историк литературы
В отдельных темах Лермонтов был более сведущ, чем его профессора
Бабушка нанимала для Лермонтова лучших учителей, и он получил хорошее домашнее образование. Став юношей, он поступил в пансион при Московском университете. Некоторые однокашники вспоминали, что он держался обособленно, всё время прятался по углам с какой-нибудь книгой и, бывало, удивлял своими познаниями.
Вот как об этом пишет соученик Лермонтова — писатель Павел Фёдорович Вистенгоф.
«Профессор Победоносцев, читавший изящную словесность, задал Лермонтову какой-то вопрос. Лермонтов начал бойко и с уверенностью отвечать. Профессор сначала слушал его, а потом остановил и сказал:
— Я вам этого не читал; я желал бы, чтобы вы мне отвечали именно то, что я проходил. Откуда могли вы почерпнуть эти знания?
— Это правда, господин профессор, того, что я сейчас говорил, вы нам не читали и не могли передавать, потому что это слишком ново и до вас еще не дошло. Я пользуюсь источниками из своей собственной библиотеки, снабженной всем современным.
Мы все переглянулись. Подобный ответ дан был и адъюнкт-профессору Гастеву, читавшему геральдику и нумизматику. Дерзкими выходками этими профессора обиделись и постарались срезать Лермонтова на публичных экзаменах».
Пушкин высоко оценил талант Лермонтова
Благоговение Лермонтова перед гением Александра Сергеевича Пушкина известно каждому. А вот о том, что Пушкин успел высоко оценить талант Лермонтова, говорят куда реже.
Сведения о том, были ли они знакомы лично, разнятся (есть мнение, что они могли коротко видеться в литературных кружках). Однако о том, что Пушкин успел прочитать и прокомментировать произведения Лермонтова, свидетельства есть.
Так, по словам графа Васильева, Пушкин говорил про юного поэта: «Далеко мальчик пойдёт». А по воспоминаниям В. С. Глинки, он назвал стихи Лермонтова «блестящими признаками высокого таланта».
Ещё при жизни обоих Лермонтову прочили судьбу преемника Пушкина. Однако узнав о гибели Пушкина после дуэли с Дантесом в 1937 году, до глубины души огорчённый Мишель написал стихи «На смерть поэта», где обвинил в этой трагедии высший свет. Стихи разошлись в списках в считанные дни, и на поэта обрушилась невиданная до тех пор слава. А вместе с ней — немилость императора Николая I и его цензоров, нашедших такие стихи дерзкими и подозрительными. Так Лермонтов снова попал на Кавказ. Но уже как ссыльный.
Лермонтов любил подшутить над другими, но насмешек над собой терпеть не мог
Язвительные остроты и насмешки Лермонтова над друзьями и представителями высшего света стали своего рода его визитной карточкой. Чего стоит только стоит его подтрунивание над юнкером Шаховским, который влюбился в полноватую гувернантку.
«О как мила твоя богиня.
За ней волочится француз.
У нее лицо как дыня,
Зато {…} как арбуз», —
написал ему Лермонтов.
Впрочем, случалось ему подшучивать и над незнакомыми людьми.
«Обедая каждый день в пятигорской гостинице, он выдумал ещё следующую проказу. Собирая столовые тарелки, он сухим ударом в голову слегка их надламывал, но так, что образовывалась только едва заметная трещина, а тарелка держалась крепко, покуда не попадала при мытье посуды в горячую воду; тут она разом расползалась, и несчастные служители вынимали из лахани вместо тарелок груды лома и черепков. Разумеется, что эта шутка не могла продолжаться долго; и Лермонтов поспешил сам заявить хозяину о своей виновности и невинности прислуги и расплатился щедро за свою забаву», — вспоминает друг поэта Васильчиков.
В целом склонный повеселиться, Лермонтов, тем не менее, с огромным трудом сносил насмешки над самим собой. Показателен случай с Екатериной Сушковой, подругой его кузины. Он познакомился с ней в 15 лет. Та сперва отвергла его самого (слишком мал), потом — его стихи, а после очень зло над ним подшутила вместе с приятельницей.
«Еще очень подсмеивались мы над ним в том, что он не только был неразборчив в пище, но никогда не знал чтó ел: телятину или свинину, дичь или барашка; мы говорили, что, пожалуй, он со временем, как Сатурн, будет глотать булыжник. Наши насмешки выводили его из терпения, он споривал с нами почти до слез, стараясь убедить нас в утонченности своего гастрономического вкуса; мы побились об заклад, что уличим его в противном на деле. И в тот же самый день, после долгой прогулки верхом, велели мы напечь к чаю булочек с опилками. И что же? Мы вернулись домой утомленные, разгоряченные, голодные, с жадностью принялись за чай, а наш-то гастроном Мишель, не поморщась, проглотил одну булочку, принялся за другую и уже придвинул к себе третью, но мы остановили его за руку, показывая в то же время на неудобосваримую для желудка начинку. Тут не на шутку взбесился он, убежал от нас и не только не говорил с нами ни слова, но даже и не показывался несколько дней, притворившись больным», — пишет с своих дневниках Сушкова.
К сожалению, эти и другие насмешки спустя несколько лет дорого обошлись барышне: Лермонтов, узнав о её предстоящей свадьбе, даёт ей ложные надежды, а когда та оставляет жениха, искусно рвёт с ней отношения.
К неменьшему сожалению, намного позже другие насмешки вышли боком самому Лермонтову.
«С самого приезда своего в Пятигорск Лермонтов не пропускал ни одного случая, где бы мог он сказать мне что-нибудь неприятное. Остроты, колкости, насмешки на мой счет, одним словом все, чем только можно досадить человеку, не касаясь до его чести. Я показывал ему, как умел, что не намерен служить мишенью для его ума; но он делал вид, как будто не замечает, как я принимаю его шутки», — вспоминает о нём Николай Мартынов.
Одна из насмешек, которая случайно пришлась на музыкальную паузу, была высказана в присутствии дам. Мартынов этого не стерпел, и остался в нашей истории и культуре тем, кто на дуэли лишил жизни великого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова.
Источники:
Високоватый П. Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова, 1891
Щеголев П. Лермонтов: воспоминания, письма, дневники, 1999