— Еще чего, я и к тебе-то была не готова 24 года назад.
— Мама, меня кладут в клинику, это серьезно. А Сережа в зарубежной командировке.
— Так это ваши проблемы. Найми няню.
— Ты издеваешься? Можешь для меня хоть что-то хорошее в жизни сделать? Я твоя дочь! Единственный раз прошу — не бросай меня в сложной ситуации. Хотя бы сейчас.
— Ну вот, начинается манипулирование. Я этого не люблю, Марина!
— Я говорю тебе: ситуация безвыходная. У Сережи родителей нет, у меня только ты! Я не могу отдать ребенка чужому человеку с улицы, ты что не понимаешь?
— Ой, ладно! Это сколько дней с ребенком надо сидеть?
— Твою внучку зовут Ева! Пока не знаю, неделю минимум.
— Ох…я ж даже не помню, чем кормить, во что одевать таких малышей.
— Приезжай, пожалуйста, сегодня, я все расскажу тебе.
— Блин, ну у меня маникюр завтра, — заканючила женщина.
— Мама!
— Ну, ладно, ладно, приеду.
*****
Ксения недовольная положила трубку. Она не любила вмешательств в личную жизнь. Когда Мариночка появилась на свет, за ней помогал ухаживать родной отец девочки, но после развода все легло на женские плечи. А Ксения, по натуре свободолюбивая и эгоистичная, не понимала, как кто-то другой может быть выше ее самой. Материнские чувства так и не появились, и она спихнула дочь своей матери. Сославшись на то, что ребенка надо как-то поднимать, а значит много работать. И правда, устроилась по профессии — актрисой в местный ТЮЗ.
Так, Марина жила у бабушки и видела родительницу только по праздникам. Та зато приезжала всегда с гостинцами и подарками. Девочка смотрела на нее как завороженная: по-модному одетая Ксения выбивалась из их скромной с бабушкой жизни.
В пору взросления девочка не помнила ни одного душевного разговора с матерью, кроме критических оценок.
— Мариш, ну у тебя такие жиденькие волосы, зачем тебе эта тоненькая косичка? Мама, отведите девочку в парикмахерскую, пусть ей сделают модное каре! Денег я дам. — указывала Ксения.
Или, когда дело касалось учебы, можно было услышать совет: «Да что эта школа, главное удачно — выйти замуж!».
Зато с отцом у Марины отношения были неплохие, он частенько забирал ее в гости, пока серьезно не заболел. Папы не стало, когда девушке исполнилось 16, а к 18 и бабушка покинула ее. Так, при живой матери она осталась сиротой.
Ксению же больше интересовали наряды, гастроли, театр, молодые поклонники. На дочь времени не оставалось. Правда, деньгами помогала.
******
— Ну, показывай, где моя внучка? Звучит, конечно, не очень…Внучка…как будто я древняя бабка. В общем, где Евочка?
— Ты не меняешься, мама, честное слово!
— Спасибо за комплимент! Видела, какая у меня шляпка? Из Италии привезла.
— Бабули у подъезда будут сражены наповал!
— А вот ты, кстати, выглядишь не очень! Бледная кожа, подглазины…Ты вообще спишь?
— Спасибо за комплименты, но это все я слышала от своего доктора. Давай, лучше я тебе все покажу.
Марина провела краткую экскурсию по дому. Она предусмотрительно везде расклеила стикеры, указав, где и что лежит. Также оставила список разрешенных продуктов и график питания ребенка.
— Важно: мы приучаем Еву к горшку, так что памперсы только на ночь и прогулку.
— Ой, это уж вы потом сами.
— Мам, ну она забудет, заново придется все навыки закреплять.
— Разберемся как-нибудь, ты завтра уезжаешь?
— Да, мне к девяти, так что уже останетесь вдвоем. Ничего страшного! Я буду часто звонить! — увидев округлившиеся глаза матери, стала успокаивать ее Марина.
Для бабушки было выделено место на диване в спальне, рядом с внучкой. Так было удобнее. Потому что малышка иногда просыпалась. Первую ночь Марина сама вставала к девочке. Но рано утром, разбудила Ксению.
— Мам, просыпайся. Я уже собираюсь, за мной скоро такси приедет. Завтрак для Евы я приготовила, покормишь ее.
— Уже? Сколько времени? Я не встаю так рано…— стала зевать женщина.
— Теперь придется, Евочка встает около восьми. Так что…
— А ночью чего она не спала? Я два раза просыпалась от ее слез.
— Зубки режутся, такой период…
— Так, я вообще высыпаться перестану, сразу выглядеть хуже начну. А у меня премьера через два месяца. Я итак, у режиссера на недельку всего отпросилась. Так что давай там, не задерживайся.
— Ты все еще в театре играешь?
— Конечно! Правда, у меня всего один спектакль, но все равно! Я не могу без сцены!
— Ладно, потом расскажешь, мне пора. Звони, если что! — Марина чмокнула дочку в щечку и убежала.
Ксения накинула халат и подошла к внучке. Та стояла в кроватке и терла носик.
— Что, малыш? Ушла мамка твоя, придется нам вдвоем как-то выживать. Пошли посмотрим, что она там тебе сварганила.
Женщина взяла девочку на руки и понесла на кухню. Усадив ее в детский стульчик, сама стала проверять кастрюльки.
— А вот и твоя кашка! Тут и бабушке хватит.
Мирный завтрак был приятным началом, затем ситуация резко обострилась.
Девочка стала плакать, но женщина не понимала из-за чего. Марина не брала трубку.
— Ну что же ты рыдаешь? Что не так? Зубик болит? Пойдем на улицу? А может, попить? — женщина крутилась вокруг ребенка, но не понимала, что происходит.
Потом почувствовала запах.
— Точно, у тебя полный памперс после ночи. Как же его поменять-то?
Для неподготовленной к таким сложностям бабушки, ситуация казалась критической. Закрыв нос, она восклицала: «Да чем тебя мать кормит? Таким запахом можно человечество уничтожить! Ева, ты же девочка!»
Ксении все казалось сложным, но дня через два — не выспавшаяся, замученная, она стала понимать, что к чему. Но вот со сном была жесткая проблема.
— Мама, не качай ее на руках! Она уже большая. Положи просто в кроватку, и она заснет, — наставляла по телефону Марина.
Но сколько Ксения не старалась, малышка плакала каждый раз.
— Да что же ты за издеватель, Ева? Мучаешь бабушку! У меня ничего не получается! Ни тогда, ни сейчас! Прекрати так себя вести! — стала кричать на внучку Ксения. Теперь плакали вместе.
Но сев с девочкой в кресло, она стала петь колыбельную про волчка, обе быстро успокоились. То ли согрелась, то ли вконец измучилась, но малышка заснула.
Они сидели так час, минуты текли медленно как песок. Вдруг Ксения вспомнила, что, только став бабушкой, она поет первый раз колыбельную. Ведь времени так петь своей дочери у нее не было. Жалко было ей тогда растрачивать себя на это, лучше сыграть роль в театре, сбегать в парикмахерскую. Но женщина осознала, что теперь ей бежать никуда не надо. Можно просто вот так сидеть и качаться в кресле. Ева засопела носиком и уткнулась бабушке в руку.
— Спи, девочка, никакой волчек тебя не укусит, пока ты у меня на руках. Я ему сама весь бочек откушу, — сказала она, и слезы снова потекли по ее щекам. Женщина поняла, что вот сейчас у нее появился шанс полюбить, покачать, спеть колыбельную.
На следующий день, утром Ксении позвонила подруга, и они договорились встретиться в парке.
— Ты пропала Ксень, в театре черте-что, пришла новая актриса: то ли знакомая, то ли родственница нашего режиссера. Говорят, что она хочет главную роль в постановке новой. Тебе пора возвращаться, иначе останешься без премьеры.
— Да ты что? А дочку у меня пока не выписали, что же мне делать?
— Не знаю, но пока ты тут памперсы меняешь и сопли подтираешь, роль уйдет. А мы не в том возрасте, чтоб ждать новые.
— Ты права. Пора возвращаться в строй. Сегодня же найду няню внучке, дочке об этом знать не обязательно!
Обзвонив дома кучу объявлений, женщина нашла приличный вариант. Уже вечером няня пришла знакомиться.
— Ой, какая милая малышка! Евочка, ты чудо! — сюсюкала женщина средних лет.
— Да, давайте я вам сейчас все покажу. Завтра вы уже сможете выйти?
— Да, да, конечно.
Утром, когда няня приступила к своим обязанностям, Ксения побежала в парикмахерскую, заехала домой переодеться и направилась в театр, отвоевывать свою роль. Также не забыла сообщить дочери, что все в порядке. Подозрений вроде не вызвала. Но к вечеру Марина набрала снова.
— Мама, что у вас происходит? Позвонила соседка с нижнего этажа и сообщила, что ребенок рыдает второй час подряд.
— Господи! Ааа…все.. нормально…зубки, Мариша, зубки. Сегодня с утра беспокойная. Сейчас дам ей болеутоляющее. Все, пока!
Ксения все бросила и поспешила домой к внучке. Еще с нижних этажей услышала плач ребенка.
— Господи, Евочка, — женщина рванула на нужный этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта.
В доме все было перевернуто, вещи валялись на полу, дверцы шкафов открыты.
— Что тут происходит? — забежав в детскую, она увидела свою внучку. Та стояла в кроватке вся красная от рыданий.
— Что случилось, милая? Где твоя няня?
Схватив ребенка на руки, она налила ей в бутылочку теплого молока и поменяла памперс. Набрав номер няни, она только услышала сообщение, что абонент не обслуживается. Все стало понятно, их просто обокрали по наводке той тетки. А девочка несколько часов находилась в квартире одна.
— Глупая, глупая у тебя бабка! — сокрушалась сама на себя женщина. Она прижимала ребенка к себе и понимала, что с внучкой могло произойти все что угодно. С этой минуты ей стало плевать и на театр, и на свои роли.
Она не рассказала дочери правды, сообщила только, что квартиру обокрали, когда они с Евой гуляли.
— Видимо, я забыла закрыть дверь, Мариночка, прости…
С без пор женщина никогда не отказывалась сидеть с внучкой. И любила, и качала, и пела.
Уютный уголок.
Все права защищены. Свидетельство о публикации №224101000927