Я замираю, пораженная этой внезапной атакой. Игорь, почувствовав слабину, продолжает:
— Ты думаешь только о своей работе, о своей карьере. А как же я? Как же мои потребности? Мое искусство?
Я не могу сдержать горький смешок.
— Твое искусство? Ты имеешь в виду ту картину, которую ты пишешь третий год? Или бесконечные разговоры о «великом проекте», который ты вот-вот начнешь?
Игорь краснеет, но не останавливается:
— Да, мое искусство! Я художник, я не могу работать по расписанию, как ты в своем офисе! Мне нужно вдохновение, свобода!
— Свобода? — я чувствую, как внутри закипает гнев. — Свобода жить на мои деньги, ты это имеешь в виду? Свобода изменять с моей коллегой на моей постели, пока я работаю допоздна, чтобы оплачивать наши счета?
Вероника, до этого молчавшая, вдруг вмешивается:
— Алиса, ты не понимаешь. Игорь — творческая личность. Ему нужна муза, поддержка...
— Заткнись, — мой голос звучит настолько холодно, что Вероника мгновенно умолкает. — Ты права. Я не понимаю. Не понимаю, как можно быть такими мелкими, эгоистичными тварями.
Я встала. Обнаженная. В этот момент я чувствовала себя Маргаритой, приветствующей гостей на балу Сатаны. Сильной. Свободной. Неуязвимой. Поворачиваюсь к двери, но перед уходом бросаю через плечо: