Родильные обряды представляют собой ритуалы, которые помогают осознать значение прихода человека в мир, объяснить сам акт рождения и официально принять новорождённого в семью и общину.
Роды как переходный обряд включают несколько этапов: расставание роженицы с прежним статусом, этап лиминальный и интеграцию в коллектив, сопровождающуюся очистительными обрядами.
Сами роды, роженица, новорождённый и место родов – все они считаются нечистыми. Вроде бы такое дело благостное, но почему нечистое?
В народной традиции о ребёнке, который вот-вот родится, говорят, что он «стоит на пути», он из иного мира приходит в наш мир, а такие прыжки из одного мира в другой всегда мистичны.
Беременная женщина также находится «в пути» — с одной стороны, ей предстоит обрести статус матери, с другой — ее положение в «этом» мире неустойчиво, она «одной ногой в могиле».
Роженцу считают полупокойницей, потому что она находится на границе мира мёртвых и мира живых, поэтому она, во-первых, опасна для окружения (хотя, и сама крайне уязвима для всякого зла, будь то сглаз или нечистая сила), во-вторых, нечистая. От девяти дней до шести недель или в течение сорока дней до и после родов она считается нечистой, в течение этого времени роженица соблюдает ряд правил поведения: например, не выходит из дома и лежит в постели.
Роды воспринимаются как аналогия смерти, отсюда и целый ряд параллелей с похоронным обрядом. Так, до начала родов роженица прощается с мужем, родными, совсем белым светом: «Прости меня, белый свет! Прости меня, матушка сырая земля! Я по тебе ходила, много грехов творила: одну душу прости, а другую на свет пусти».
Рождение воспринимается как физическое прохождение через препятствия, которые во время родов символически преодолеваются магическими действиями раскрывания, развязывания и т. п. Переворачивание плода в утробе и осложнения при его выходе на свет пытаются предотвратить с помощью многочисленных запретов и предписаний: беременная должна класть поленья в очаг вдоль, а не поперёк, широким концом внутрь, чтобы не перекрыть путь ребенку.
В некоторых традициях переходный этап родов протекал вне жилого пространства: в бане или в хлеву. Баня – это вообще отдельная тема, так как это место контактов с нечистой силой. Не просто так туда ходят гадать.
На Русском Севере и частично в Беларуси баня служила также местом изоляции роженицы на время родов и в послеродовой период. Перед началом родов баню растапливали, на полу стелили солому. Вместе с роженицей приходила в баню повитуха, которая гасила четыре раскаленных камешка в воде, а затем бросала их в углы со словами: «Этот камушек в уголок — чёрту в лоб!».
Для стимуляции схваток повитуха заставляет роженицу ходить по комнате, вокруг дежи (дежа́ - деревянная кадушка для замешивания теста) или стола, тереться об его углы животом или поясницей, а также по хозяйственным помещениям: амбарам, сараям, гумнам, по всему двору.
Физические усилия должны возыметь эффект ещё и потому, что в них содержится и символический смысл: пролезать через забор, переступать через 1, 3 или 9 порогов, трижды переходить через улицу, перекресток, межу, посыпать порог солью, перешагивать через лежащий на полу или на земле символически значимый предмет, как то: хлебную лопату, веревку, ниты, мужнюю одежду, пояс, которым перевязывали дежу в Чистый четверг, и т. п. — все эти «пограничные» действия должны были облегчить проход плода. Помощь при родах часто сводилась к исполнению ритуальных жестов, направленных на раскрытие тела роженицы.
В арсенале повитухи немало приёмов, основанных на прогревании, «размягчении» тела роженицы: на Русском Севере её парят в бане, в других регионах повитуха оборачивает ей живот теплыми рушниками, обкладывает разогретыми овсяными зернами, натирает громовой стрелой (белемнитом), подливает воду на протопленную печь, окуривает травами, собранными на Ивана Купалу. Подобно покойнику, роженице дают в руки зажжённую освященную свечу; дают пить водку, настоянную на спорынье, или воду с уголька, выскочившего из печи (чтобы и плод выскочил так же скоро).
Для ускорения схваток повитуха заставляет роженицу месить тесто или делает это сама, приговаривая: «Я тебя, тесто, мешу-творю один час с минутою, так вот и рабе Божьей Марье мучиться один часок с минутою. Аминь!».
Для облегчения родов используются сакральные предметы: икона, громничная или четверговая свеча, пасхальная просфора, святая вода и освященный на Пасху мак, пояс, одолженный у священника, рушник.
Не менее важным оказывается мотив распада. Выход младенца прочитывается как разрушение, разделение прежде единого тела беременной женщины на две части. В ходе родов роженица как бы освобождается от лишней тяжести.
Трудные роды расцениваются как результат порчи, проклятия, несоблюдения правил поведения во время беременности, ссоры с соседями или близкими.
Важной частью родов является купание младенца - процедура не только и не столько гигиеническая, сколько магическая, имеющая инициационный характер. В этом много интересных моментов, но в этот пост они уже не влезут.
По окончании родов повитуха произносит заговоры, чтобы вернуть тело роженицы в исходное состояние, а также защитить ее и младенца от болезней (например, грыжи, золотухи, родимца), подвязывает ей живот поясом или куском полотна, чтобы подтянуть живот, или, преследуя магические цели, мужским поясом, чтобы дальше рождались мальчики. После родов роженица могла оставаться в бане ещё от трех до семи дней. Во Владимирской губернии на это время устанавливали на бане шест с рубашкой роженицы как знак того, что родственники и соседи могут ее навещать.
Возвращение роженицы в социум происходит постепенно на родинах, крестинах, а окончательно — в рамках обряда воцерковления, справляемого на сороковой день после родов, после чего она может в полной мере вернуться к прежним занятиям.