Середина сентября, +27.
Лето в этом году бесконечно - в середине апреля на набережной Филевского парка мы встретили загорающих людей, пару дней назад там же люди купались в Москве - реке.
Несколько месяцев лето нависало над нами горячим одеялом неба, отражаясь нашей ленью от жары и ощущением того, что можно некоторое время пожить как-то поверхностно, не особенно заглядывая в себя. Летняя атмосфера располагает.
Осень, наоборот, располагает к меланхолии и грусти, такой густой и тянущейся, будто летний мед в стеклянной банке. Его забываешь есть, наматывая тугие завитки на ложку, бесконечно рассматривая это его трудное движение с ложки в чашку.
Располагает к такой темной грусти, как темные зрачки у рыжего кота, чьи глаза в обычном, спокойном состоянии, светятся янтарем, а в режиме охоты становятся глубокими черными пространствами будто вне этого измерения, я в них тону.
Я смотрю на фотографии троюродного брата. У нас разница лет пятнадцать, я его на руках в пеленках держала, а сейчас он уже совсем взрослый, и в размерах превосходит меня раза в три - четыре, я совсем маленькая рядом с ним.
Откуда все эти взрослые люди вокруг меня? Почему я продолжаю бестолково метаться между небом и землёй, пока остальные честно взбираются по ступенькам времени?
Я вдруг вспоминаю, как мы везли домой дочь - маленькую годовалую ляльку. Это было как будто на прошлой неделе, но с тех пор прошло уже почти восемнадцать лет. Я сохранила ее первое платье.
В такие моменты хочется спросить себя:
- Наташа, где ты была всё это время?
Но я не отвечу, потому что мне всё ещё трудно поверить в реальность происходящего. Внутри себя мне ещё совсем недавно было пятнадцать.
Зачем-то, зачем, я посмотрела в интернете фотографии того дома, в котором жила, когда родилась, и разболелась какой-то горькой душевной чумой на несколько дней. Теперь на его месте, кажется, ничего нет. А был страшный барак с туалетом на улице.
Почему это так тяжело, что спина потом болит так сильно, будто меня по-настоящему избили?
Почему все эти походы в прошлое оборачиваются смертельными походами на войну со своим сердцем, такими убийственно громкими внутри моей тишины, будто каждый раз я приглашаю туда с собой симфонический оркестр.
У меня нет ответа на этот вопрос, я продолжаю убегать от себя, от географии своего прошлого, будто я и сейчас могу погибнуть там, остаться в том времени навсегда.
Почему грусть подстерегает в каждом прожитом дне, и, чтобы унять ее и утихомирить, хочется смеяться громче и веселее, и в любом моменте общения приходится надеяться на искорку этого громкого веселья?
Восемь лет, как не стало моего родного брата. Восемь лет назад тоже было очень тепло. Я вспоминаю его сегодня, и понимаю, что вполне счастливо живу. Он уже стал моим далёким прошлым.
Вечер. Темно и прохладно, мы пробираемся через Нескучный сад к реке. Долго идём по набережной, покупаем мороженое. Над рекой очень низко летит вертолет, мы останавливаемся и смотрим, мне становится тревожно. Хочется скомкаться в фантик и провалиться в какое-то безопасное время.
Ночью снится сон, что мы помирились с подругой, обнялись и замерли, и мне так тепло, спокойно, и не хочется отпускать её.
- Как хорошо, что мы помирились, и всё позади! - думаю во сне, и так счастлива.
Просыпаюсь. Это был только сон. Добро пожаловать в реальность. Я всё ещё помню, как, встречая на Павелецком вокзале, обняла ее, и прокружила вокруг себя, оторвав от земли.
Вечера становятся прохладными, лето очень плавно переходит в бабье лето, мы гуляем по Арбату, слушаем уличных музыкантов, поём как умеем:
- Мамина помада, сапоги старшей сестры! Мне легко с тобой, а ты гордишься мной!
В магазине случайно находятся очень любимые конфеты из родного города, я несказанно рада, это "Птичье молоко", я больше всего люблю с лимонным суфле.
Радостно. Счастливо. Грустно. Молчаливо. Тихо. Сентябрь.
2024.