Я мама шести мальчиков. Двое уже школу закончили, младший пошел в 1 класс. С каждым ребенком все по-разному. Но не было ни одного, с кем бы меня не вызывали к директору :))) С одним плитку в туалете приклеивали, другой с трудовиком дверь в раздевалку чинил, с ними обоими у завуча выясняли кто из них петарды в школу принес, третий ребенок парты переворачивал, четвертый бил других, пятого самого били, шестой ведет себя как директор школы, ему не интересно учиться.
В школе конфликтуют на самом деле не дети. Дети всего лишь учатся познавать свои границы и границы других людей, границы дозволенного, как можно проявлять свои чувства и эмоции, а как не стоит. Они познают себя и мир вокруг себя, и это абсолютно нормально. Из детского поведения раздувают конфликт взрослые, которые не могут на спокойно смотреть на чувства детей и справляться со своими чувствами. Не могут экологично донести до детей как надо и как не надо. Это и учителя школы, и родители.
Ну кто из мальчишек в школе не дрался? Кто не таскал девчонок за косички? Кто не обзывался и не писал на парте «Светка – дура»? Было все: и хулиганили, и били друг друга учебниками, и кидали и прятали чужие рюкзаки. И многие до сих пор с теплотой вспоминают школьные годы, и прорабатывают у психологов свои детские травмы - синдром отличника, страхи проявляться, страхи быть отвергнутым и высмеянным, загнанную внутрь обиду и злость. Именно эти травмы у нас, у взрослых, сейчас и вызывают конфликты. Потому что в свое время мы не нашли выхода, не смогли себя защитить, и у значимых взрослых не нашлось для нас решений. Поэтом мы не вышли из своих травм сами, и не можем показать детям как можно решить свои вопросы, не нарушая чужих границ так, чтобы каждая сторона осталась довольна.
Возьмем пример. Сидит мальчишка на задней парте – стучит, мешает учителю вести урок и другим детям слушать. Учитель раз повысил голос, два, три, потом вышел из себя, взял ребенка за руку и повел к директору: «Марь Иванна, он мне сорвал урок!!!». Мария Ивановна продолжает строго объяснять ученику, что так нельзя. Думаете кому-нибудь действительно было дело до того, почему ребенок стучит и что с ним случилось? Учителю важно, чтобы в классе было тихо, чтобы не мешали выполнять свои обязанности, директору – чтобы никто не нарушал дисциплину. Самое простое – позвонить или вызвать родителей, пусть сами разбираются, главное, чтобы в школе больше такого не было: «У вас невоспитанный ребенок, он не слушает учителя и мешает вести уроки!» Вечером ребенку достается еще от родителей. Так школа для детей превращается не в место, где дети с радостью получают знания, а в систему исполнения наказания. Захотят дети идти туда учиться? Их там поощряют и поддерживают? Интересно им там? И учитель приходит на работу как на каторгу отпахать от звонка до звонка. Про получение удовольствия от своей работы я вообще молчу. Это единичные случаи, когда учитель ходит на уроки как на праздник, горит своим делом и с радостью делится с детьми своими знаниями. На таких уроках дети сидят открыв рты. Таких педагогов можно по пальцам пересчитать. Я конечно же говорю не про все школы, и уж точно не про частные, где учителя заинтересованы не только в получении зарплаты, но и в знаниях детей, чтобы их родители были довольны оказанием образовательных услуг.
Если ребенку повезло, и он вместо директора попал к понимающему школьному психологу, то тут же выясняется предыстория конфликта: на перемене перед уроком трое мальчишек смеялись над ним, обзывались и писали на парте про него гадости. Прозвенел урок, пришла учитель, а ребенок остался в растрёпанных чувствах, с которыми самостоятельно справиться не мог. Плакать было стыдно, учиться невозможно, уйти с урока нельзя. Единственный способ, который он нашел, чтобы вывели с урока и может быть даже отпустили домой – это стучать по парте. С психологом у ребенка есть шанс не остаться одному во всем виноватым и нести ответственность за поведение одноклассников, учителя и свое в одиночку, а вместе с одноклассниками научиться экологично друг с другом общаться.
Если бы у учителя не было детской травмы, такой же как у этого ребенка, если бы ей самой в детстве помогли в сложной ситуации, она знала бы, что, уделив ребенку спокойно 5-10 минут своего внимания, поддержав его, она потом смогла бы спокойно продолжить урок, и в лице всех учеников обрела бы благодарных уважающих слушателей.
Но что чувствует обычно учитель? Он, попадая в свою детскую травму, не находит лучшего способа решить вопрос, как повысить голос и продолжить нарушать границы ребенка вслед за обидчиками. Еще при этом поднимаются детские страхи не справиться и получить выговор, только уже не от родителей, а от администрации школы. Учитель не видит других выходов, только те, которые она знает по своему опыту, как поступали с ней ее учителя и родители – приструнить, чтобы дети вели себя тихо и лишний раз не проявляли себе проявлять свои чувства и эмоции.
Мы передаем детям только то, что знаем сами. Когда мы сами в себе заблокировали чувства на уровне подсознания, запретили себе лишний раз проявляться, чтобы не испытывать страх и боль, когда мы сами чего-то не знаем и не умеем, то как ни старайся, передать, научить другого открыто говорить о своих чувствах и давать слабому внимание и поддержку в трудную минуту никак не получится.
Продолжение следует…
(с) Наталья ИваНова - психолог, коуч, расстановщик, регрессолог, полевой терапевт.
