За окном мелькнули знакомые очертания. Вот Володя и его девушка скрылись за дверью подъезда. С каждым их визитом во мне все глубже въедалось чувство сожаления и утраты. Внук, которого я вырастила с трех лет, больше не был моим послушным мальчиком. Его взгляд теперь был холоден и отстранен, а его слова резали больнее ножа.
Я вздохнула и подошла к столу, где уже стояла приготовленная Володей курица. Вкус был отменным, но я не могла насладиться им, погруженная в свои тяжелые мысли. Мысли о том, как все могло бы быть по-другому, если бы я была более настойчива в своих просьбах, если бы не боялась навязываться.
Неожиданно в дверь позвонили. Сердце замерло в груди. Володя и его девушка вернулись раньше, чем я ожидала. Стараясь скрыть дрожь в руках, я поспешила открыть им.
- Бабушка Маша, мы ненадолго, - произнес Володя, быстро обняв меня.
Но его девушка, Аня, тут же поправила его.
- Надолго.
Ее взгляд прошелся по моему лицу, в нем читалось осуждение.
- Спасибо, Анечка, что не забываете нас, - выдавила я из себя, чувствуя, как в горле встает ком.
Но Володя уже уводил Аню на кухню, не дожидаясь моего ответа.
Во время ужина я молча наблюдала за ними. Володя казался таким чужим, таким далеким. А Аня, эта молодая девушка, с которой он так быстро сошелся, теперь заменяла мне внука. Сердце сжималось от боли, но я не могла позволить им это увидеть.
После ужина я решилась поговорить с Володей.
- Володенька, - позвала я его, когда он вышел из кухни. - Мне нужно тебе кое-что сказать.
Но он лишь махнул рукой.
- Не сейчас, баба. У меня нет времени.
И он скрылся в своей комнате, оставив меня одну в кромешной тьме отчаяния.
Я стояла у окна и смотрела на закат. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Внутри меня тоже все кипело и бурлило, но я не могла дать волю своим эмоциям. Я была бабушкой, и должна была держаться ради них. Ради Володи, который когда-то был моим счастьем, но теперь превратился в мою боль.
Разочарование и отчуждение
Отсветы закатного солнца навевали размышления о пройденном пути и ошибках, которые привели к отчуждению любимого внука. Внезапно раздался звонок, нарушив тишину моих мыслей. На другом конце провода была дочь, мать Володи.
"Мам, приехать собираемся, с Володей и Аней. У Володи с тобой трения, что случилось?" – заспешила она.
Слова откликнулись болью, но промолчать я не могла.
"Недоразумение, не более", – пробормотала я, с трудом сдерживая слезы.
"Недоразумение? Володя все рассказал!" – наседала дочь. "Странно ведешь себя, он говорит, навязываешься постоянно".
"Не навязываюсь, – возразила я, – помочь хочу".
"Помочь? – усмехнулась она. – Ты только мешаешь! Володе не пять лет, он сам жизнь устроит".
Слезы подступили к глазам, но поссориться с ней я не хотела. Однако молча терпеть ее несправедливость не могла.
"Я не мешаю, – с трудом прошептала я, – я лишь быть рядом хочу".
"Рядом, значит? – передразнила она. – Тогда почему Володя тебя избегает?"
Молчание ответило ей, ибо слова застряли в горле.
"Мама, пойми, им с Анечкой жить надо, своей жизнью. И ты должна это принять".
Бросив трубку, она оставила меня наедине с горькими мыслями. Я еще некоторое время стояла у окна, глядя, как закатное солнце угасает за горизонтом, унося с собой и частицу моей жизни.
И тут дверь приоткрылась, и на пороге появился Володя.
"Бабушка, – произнес он, – нам нужно поговорить".
Разрушенные семейные узы
В дверном проёме возник Володя. Тяжелый взгляд, печаль в глазах. Слова, которые он произнёс, резанули словно бритвой.
— Бабуся, — начал он хриплым голосом, — тоскую я по тебе, знаю. Но я больше не тот мальчишка, что нуждался в ласке твоей бесконечной. Я возмужал и желаю свой путь проложить.
Эти слова пронзили меня, но я сдерживала слёзы.
— Я знаю, Володя, — ответила я, старательно сохраняя спокойствие, — но не в силах я отпустить тебя. Ты всегда был для меня всем на свете.
— Да, бабушка, — тихо произнёс он, — однако теперь рядом со мной Анна. Ей я преданнее, чем кому бы то ни было.
— Но я твоя бабушка! — воскликнула я. — Я воспитала тебя! Я буду любить тебя всегда сильнее других.
— Это неправда, — сказал он прямо. — Ты любишь меня не больше, чем Анну. Просто не хочешь смириться с тем, что я уже не ребёнок.
Его слова ранили меня, но я ничего не могла возразить. Он говорил правду. Моя любовь была эгоистичной. Я любила не его, а внука — часть себя.
— Ладно, — сказала я. — Я постараюсь отпустить тебя.
— Спасибо, бабушка, — прошептал он. — Я знаю, это будет нелегко, но надеюсь на твоё понимание.
Он обнял меня и вышел, оставив меня в опустевшей квартире. Через окна пробивались скудные лучи заката, накрывая комнаты мраком. Я подошла к ним и уставилась на раскинувшийся внизу город. Огни, как мерцающие звёзды, не могли погасить тлеющую в душе боль.
Вдруг вновь зазвонил звонок. Странная надежда промелькнула в сердце. Я открыла дверь и увидела на пороге Анну.
— Можно? — робко спросила она.
— Проходи, конечно, — махнула я рукой.
Она переступила порог и закрыла за собой дверь.
— Володя рассказал, что вы беседовали, — произнесла она с неуверенной интонацией. — Он сказал, вы всё понимаете.
— Понимаю, — глухо подтвердила я.
— Я рада этому, — вздохнула Анна. — Знаю, как это могло быть непросто для вас.
— Да, — повторила я, — непросто.
Наступила неловкая тишина. Мне нечего было сказать. Перед глазами стояла молодая, красивая девушка, любившая моего внука. Она была воплощением всего, чего никогда не имела я.
— Я, пожалуй, пойду, — нарушила Анна тишину. — Мне пора.
— Хорошо, — кивнула я. — До свидания.
Она развернулась и вышла.
Я закрыла за ней дверь и снова осталась одна. На часах поздний вечер, в квартире темно, городские огни горят внизу, но боль в моём сердце никуда не делась. Но теперь я знаю, что должна отпустить его. Я должна дать ему жить своей жизнью, даже если это означает одиночество.
Отвергнутые мечты: боль утраты
Темной ночью я прильнула к окну, глядя в пустоту, еще не в силах осознать случившееся. Город погрузился в сон, лишь редкие огни мерцали вдалеке. Но внутри меня клокотал океан эмоций.
Володя, мой Володя... он нашел себе другую. Жену, семью, в которой мне уготовано лишь место призрака. Должна ли я смириться с этим? Как можно отпустить того, кого любила больше всех на свете?
Горькие слезы струились по моему лицу, оставляя соленые дорожки на морщинистых щеках. Я вытерла их ладонью и отошла от окна. Моя квартирка казалась такой пустой, такой холодной... я больше не ощущала себя здесь хозяйкой. Я была просто старухой, чья жизнь близится к закату.
Внезапно раздался звонок в дверь. Я вздрогнула и медленно пошла к порогу. Там стояла Аня, его новая избранница, с виноватым выражением лица.
— Я забыла кое-что, — пробормотала она.
Она вошла в квартиру и направилась на кухню. С тяжестью в сердце я поплелась следом.
— Не знала, как лучше вам сказать, но... Володя... — замялась Аня, — он... сделал мне предложение.
Я застыла на месте. Володя женится. Мой Володя... Слезы снова брызнули из глаз.
— Поздравляю, — выдавила я из себя.
— Спасибо, — ответила она. — Знаю, вы, возможно, против наших отношений, но мне бы хотелось, чтобы вы знали: мы любим друг друга.
Я кивнула. Ничего иного я сказать не могла. Я больше не имела права вмешиваться в его жизнь.
— Я рада за вас, — прошептала я.
Аня подошла и обняла меня.
— Спасибо, бабушка Маша, — сказала она. — Я позабочусь о нем.
Я молчала. Говорить не было сил. Я лишь крепче обняла ее, чувствуя, как боль в груди понемногу утихает.
Когда Аня ушла, я осталась одна в тишине. Я ничего не могла делать — лишь сидеть на кухне и смотреть на пустой стол. Володя больше не придет сюда, он будет строить свою жизнь с другой женщиной.
Но я понимала, что должна быть рада за него. Я любила его и желала ему счастья, даже если для этого мне предстояло исчезнуть из его жизни.
Поднявшись, я подошла к окну. Город все еще спал, но на горизонте забрезжила слабая полоска рассвета. Новый день начинается. И я должна была найти в себе силы жить дальше. Жить без Володи, но жить.
Я повернулась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Усталое лицо, морщинистые руки, седые волосы. Но глаза по-прежнему были полны жизни.