Елене Степановне оставалось пройти до магазина всего несколько метров, как вдруг она замерла прямо посреди дороги и удивленно посмотрела прямо перед собой. «Это что ещё такое?!».
В этот самый момент из магазина вышла соседка Тамара Петровна.
Заметив на лице подруги удивление, смешанное с ужасом, она тоже остановилась.
- Привет, Ленка. А ты чего бледная такая, будто привидение увидела?
- А ты разве не видишь ничего? – тихо прошептала Елена Степановна.
Тамара Петровна стала осматриваться по сторонам.
- Нет…
- Тамарка, это что ещё такое?! – только и смогла вымолвить Елена Степановна, показывая рукой в сторону маленькой собачки, которая сидела у входа в магазин и постоянно виляла хвостиком, надеясь, что кто-нибудь обязательно заметит её.
- Тю… Это же Мотя. Собака Винокуровых. Правда, теперь уже бывшая.
- Да разве это собака?! Вообще не пойми что такое…
- А что не так? – удивилась Тамара Петровна, внимательно осматривая Мотю. – Собака, как собака. Ну уж точно не корова.
Елена Степановна набралась смелости и подошла ближе.
- А почему же она такая маленькая-то? Не кормили её, что ли или болеет? А глаза у неё почему такие непропорциональные? Никогда таких странных собак не видела. Может, не собака это?
- Так это же порода такая, - усмехнулась соседка. – Не помню, как правильно называется. То ли чих-чих, то ли хуа-хуа. Язык сломаешь, пока выговоришь.
Тамара Петровна замолчала, пытаясь всё-таки вспомнить название породы, но так и не вспомнив, продолжила:
- В общем, они это, всегда такие маленькие. Тут питание никакой роли не играет. Хоть ведрами корми, а больше, чем есть, она никогда не вырастет.
- Бедненькая…
- У моей дочки такая есть. Я поначалу тоже испугалась, когда впервые её увидела, а потом привыкла. Собака, как собака. Ну разве что ростом не вышла.
- Да уж, - задумчиво проговорила Елена Степановна, не сводя глаз с Моти. – Зачем только такая собака нужна? Никакой практической пользы от неё.
- Чего не знаю, того не знаю. Вроде как для городских придумали. Собачки ведь маленькие и места в квартире мало занимают.
- А почему она здесь сидит? Может, Винокуровым надо сообщить?
- Так говорю же, бывшая она… - вздохнула Петровна. – Выбросили её. Я вчера сама слышала, как Геннадий кричал жене, что если собака еще раз на участке появится, убьёт!
- С чего бы?
- А кто их, алкашей, знает? – пожала плечами соседка. – Может, белочку поймал, а может, всерьез говорил.
Тамара Петровна пошла домой, а Елена Степановна аккуратно, чтобы случайно не наступить на кроху, направилась в продуктовый магазин за хлебушком. А то скоро уже обед, а благоверный её, Федор Михайлович, борщ без хлеба не ест. Не оставлять же его голодным…
А маленькая собачка как сидела, так и осталась сидеть на одном месте, виляя хвостиком.
Когда Елена Степановна вышла из магазина с полной авоськой в руке, собачка вдруг посмотрела на неё глазами, полными надежды, и она не смогла пройти мимо.
«Бедненькая… Ты же голодная, наверное… Прямо, как мой Феденька, который ждет меня сейчас с хлебушком».
Елена Степановна всегда относилась к собакам ровно, а тут прям жалко ей стало эту маленькую кроху.
Сидит, понимаешь, тут одна под магазином, ждет, когда кто-то обратит на неё внимание и накормит. А накормят ли?
Тут, считай, почти у каждого второго в деревне живность имеется, которую тоже кормить нужно.
Тяжело вздохнув, она достала из авоськи сосиску, освободила её от целлофановой оболочки и протянула собачке.
- Как там тебя… Мотя? Вот, Мотя, поешь немного. А то на тебя без слез смотреть совсем не получается. Мало того, что маленькая, так еще и худая. Чтоб хозяину твоему икалось целый день!
Собачка долго не решалась брать угощение из рук бабушки, но голод был сильнее нерешительности, и она не смогла отказаться.
- Точно голодная! – сказала Елена Степановна, когда Мотя справилась с сосиской за считаные секунды. – Вот, еще одну держи. Наедай брюхо, пока есть такая возможность. А то от пустого желудка никакой радости в жизни.
Придя домой, Елена Степановна увидела, что к мужу за время её отсутствия пришли гости: Витька с Максимом. «Опять, что ли, Феденьку моего пришли спаивать?».
И действительно, подойдя к беседке, где они сидели, Елена Степановна увидела на столе початую бутылку и три рюмки.
- И не стыдно вам?! – закричала она. – Сколько пить можно? Всё никак не напьетесь!
- Леночка, ну что ты начинаешь? – попытался сгладить острые углы муж. – Мы же культурно отдыхаем, никого не трогаем.
- Это пока… А когда сверх нормы примете на грудь, то начинаете к людям приставать. В первый раз, что ли?
В общем, с криками и угрозами ей удалось всё-таки прогнать со двора местных алкоголиков, а мужа она отвела в дом, чтобы не пошел следом за ними.
Усадив Федора за кухонный стол, Елена Степановна поставила перед ним большую тарелку борща и положила нарезанный толстыми ломтями белый хлеб.
А сама села рядом и любовалась, как благоверный уплетает за обе щеки обед.
Однажды ей кто-то сказал, что любить всю жизнь невозможно, что рано или поздно высокие чувства улетучиваются, как дым из печной трубы, и всё…
Остается только чувство привязанности и… безысходности, потому что мало кому придет в голову мысль разводиться на старости лет.
Так и живут потом люди без любви, пока смерть не разлучит. Или, наоборот, не освободит от душевных страданий.
Однако сама Елена Степановна так не считала.
Потому что даже спустя 40 лет она всё так же сильно любит своего единственного мужа. И он её любит. Даже несмотря на то, что после выхода на пенсию стал злоупотреблять.
Раньше он такого себе не позволял. Но раньше у него и работа была любимая.
А когда оказался не у дел, скис. Сначала сам выпивал по рюмашке, потом стал устраивать посиделки с друзьями. Точнее даже не друзья они ему, а правильно сказать – собутыльники.
И приходили в гости к Федору только потому, что знали: он обязательно найдет, чем их угостить.
И Федор действительно угощал. Уходил куда-то и возвращался с бутылкой в руке. Где благоверный прятал запасы спиртного, Елена Степановна, не знала.
Искала, конечно, но безрезультатно.
И стоило ей только отлучиться куда-то или заняться уборкой в доме, как дружки его тут как тут. Сидят в беседке и «культурно проводят время», посматривая на крыльцо дома, чтобы не пропустить момент, когда Елена Степановна выйдет во двор.
Разговоры с мужем давали лишь временный эффект. Он внимательно слушал, со всем соглашался, обещал, что больше не будет. Даже уверял, что никакой заначки у него больше нет.
Но потом всё повторялось. Не мог он отказать «друзьям» - вроде как нужным себя чувствовал, востребованным.
Как отвадить местных алкоголиков, ну чтобы они не приходили к мужу, Елена Степановна тоже не знала. Она и кричала, и ногами топала, и метлой гнала их со двора.
А через некоторое время они снова появлялись.
Да не просто так появлялись, а под выдуманным предлогом, типа по делу: «Михалыч, мне тут нож заточить надо, поможешь?», «На лопату держак нужен, сделаешь?».
Федор утвердительно кивал, приглашая гостей в мастерскую, а по пути доставал из заначки бутылку и…
В общем, устала Елена Степановна. Не от мужа. А от дружков его и пьянства постоянного.
Мужа она всё так же продолжала любить.
Потому что человек он хороший, просто потерянный. Не знает, как дальше жить без работы и что делать на пенсии.
*****
На следующий день Елена Степановна снова отправилась в магазин. И снова встретила там маленькую собачку.
Правда, в этот раз она не стала кормить её сосиской – забрала с собой.
- Нечего тебе здесь сидеть, народ честной пугать! У меня будешь жить, раз хозяину своему стала не нужна.
Федор Михайлович, увидев, кого жена принесла домой, широко улыбнулся, а потом стал громко смеяться.
- Ты чего, Феденька? – удивилась Елена Степановна. – Это порода такая.
- Да я понимаю… Просто смешная собачонка. Ты мне вот лучше скажи, зачем принесла? Пользы от неё... Ну как с козла молока.
- Знаешь - задумчиво ответила Елена Степановна, - пользы от неё всяко будет больше, чем от дружков твоих непутевых, под дурное влияние которых тебя угораздило попасть.
Федор Михайлович замолчал, сделал виноватое лицо и ушел в мастерскую.
А Елена Степановна накормила Мотю, после чего занялась своими обычными делами.
Она так увлеклась уборкой, что не услышала, как к мужу опять заявились «друзья».
Зато она услышала, как вдруг неистово залаяла собачка.
«Чего это Мотя разошелся?» - удивилась Елена Степановна и пошла проверить.
А когда вышла во двор, увидела мужа в компании двух собутыльников (Витьки и Максима), которые находились в беседке.
А рядом с беседкой лаял Мотя. Звонко, громко и практически непрерывно.
Они, как могли, пытались успокоить собачку, но ничего не получалось: ни колбаса не помогла, ни угрозы пустить её на шашлык, если она немедленно не замолчит.
- Вот так вы, значит? – рассвирепела Елена Степановна.
Схватив первое, что попалось ей под руку (это оказались грабли), она побежала прогонять непрошенных гостей. "Культурное времяпрепровождение" на этот раз не состоялось.
На следующий день ситуация снова повторилась. Она шла домой от соседки и еще издалека услышала яростный лай Моти.
Поняв, что что-то случилось, Елена Степановна ускорила шаг, а потом и вовсе перешла на бег.
Верные собутыльники и в этот раз вынуждены были уйти, несолоно хлебавши. А хозяйка дома, вылив ненавистную ей водку, не могла нарадоваться, что так всё удачно складывается.
Впрочем, на этом всё не закончилось. Через некоторое время Мотя стал лаять даже тогда, когда во дворе никого из чужих не было.
Елена Степановна удивилась, но решила проверить, что так тревожит собачку.
Не зря сходила. Оказалось, что Мотя обнаружил заначку Федора Михайловича.
Сначала одну нашла, потом вторую, третью. За пару дней Елене Степановне удалось полностью очистить участок от спиртного. Во всяком случае больше Мотя не лаял.
А когда Витька с Максимом пришли через неделю в гости, Федор Михайлович лишь развел руками в стороны: нечем ему было их угощать. Дружков этих даже прогонять не пришлось – сами ушли.
- Ты где такую собаку откопала? – спросил муж, почесав затылок. – Специально, что ли, на запах алкоголя её натаскивала?
- Это не я её нашла, а сама судьба мне эту собачку послала, - расплылась в улыбке Елена Степановна.
- Ну-ну...
– А запах алкоголя она, видимо, с самого детства на дух не переносит. Спасибо её хозяину бывшему. Наверное, именно за это её и выгнал из дома. А мне вот пригодилась она.
Вот так, с помощью Моти у Елены Степановны получилось легко и непринужденно решить проблему, которая раньше казалось ей неразрешимой.
Дружки мужа стали приходить всё реже и реже, а потом и вовсе пропали с радаров.
Лишь однажды кто-то из бывших собутыльников пришел в гости со своим спиртным (видимо, не с кем ему было разделить одиночество), но Мотя набросился на него и тот, выронив бутылку, которая вдребезги разбиралась, еле ноги унес.
По деревне быстро распространились слухи о свирепом звере, который нападает на всех, от кого пахнет алкоголем и никто больше в гости не приходил.
Благодаря этому Федор Михайлович навсегда завязал с выпивкой. Даже по праздникам не пил.
Вместо этого стал часто ходить на рыбалку или в лес по грибы.
А Мотя всегда ходил с ним. Чтобы тот под надежным присмотром был. Ну так, на всякий случай.
И если теперь кто-нибудь спросит у Елены Степановны, какая польза от такой маленькой собачки, она улыбнется широко и не раздумывая ответит: «Большая польза».