В последнее время мы часто слышим достаточно новый в рамках международной политики термин «глубинное государство». С нарастающей периодичностью он встречается как в работах журналистов и общественных деятелей, так и в докладах официальных лиц - разберемся в правильном толковании «глубинного государства» и происхождении популярного выражения.
Словосочетание derin devlet (глубинное государство) впервые появилось в девяностые годы прошлого века в Турции, где начиная с Кемаля Ататюрка плотно сформировалось политическое течение кемализм с отличительными чертами в виде культа его создателя, европеизма, ужесточенного секуляризма и национализации.
Интересно, что кемализм во многом был эдаким противопоставлением политическим тенденциям Османской империи, отошедшим на второй план после учреждения национального турецкого государства. Кемалисты всячески поддерживали европейскую демократическую многопартийность, однако инструменты реальной власти всегда находились в руках военного руководства страны. Речь идет о Совете Национальной Безопасности СНБ.
Простыми словами: выборная демократия действовала только тогда, когда ее лидеры устраивали военное руководство. В противном случае «неверным» грозили репрессии и лишение полномочий без видимых на то причин.
Но на derin devlet в Турции обратили внимание лишь в девяностые годы в расцвет политического исламизма. Именно тогда случилось особенно острое столкновение идеологии глубинного государства и политической демократии.
«Спровоцировали» его исламисты Неджметтина Эрбакана и его последователя и преемника Реджепа Тайипа Эрдогана, взявшие курс с Запада на Восток, с турецкого национализма на мусульманскую солидарность, с масонских обществ на традиционные суфийские ордена и умеренные исламские сетевые организации.
В «нулевые» Эрдоган, почувствовав реальную угрозу, всерьез загорелся идеей разогнать глубинное государство и арестовал практически всю военную верхушку страны по обвинениям в подготовке переворота. Позднее, правда, со многими «опальными» чиновниками Эрдогану удалось договориться и прийти к значительным компромиссам, однако течение кемализма в Турции отныне было навсегда ослаблено. Ослабло с ним и так называемое глубинное государство.
Таким образом, опираясь на вышеописанный исторический сюжет, можно сделать несколько выводов. Так, глубинное государство существует в той стране, где над формальной демократией верховенствует некое неизбираемое военно-политическое общество, объединенное определенной идеологией и/или наличием тайного общества (к примеру, масонского типа).
Глубинное государство находится в «спящем» состоянии ровно до того момента, когда между его «верхушкой» и формальными демократическими нормами возникают явные разногласия. Глубинного государства не бывает при фашизме или коммунизме - в обоих перечисленных случаях высшая правящая инстанция определяется открыто и никакой оппозиции не предполагает.
А в различных демократических обществах, напрочь отрицающих существование обязательной идеологии, глубинное государство возникает как явление «скрытого тоталитаризма». Его последователи не отрицают благ демократии вроде многопартийности, однако распоряжаются ими на свое усмотрение.
Либералам свойственно отрицать наличие единой идеологии, однако она у них в любом случае есть. Просто либералы на политические процессы в стране влияют не напрямую, а косвенно, проявляя свой откровенно тоталитарный характер лишь тогда, когда им откровенно противоречит демократия. Либерализм и демократия, к слову, вовсе не одно и то же - демократия зачастую бывает далеко не либеральной.
Возвращаясь к Турции. Либерализированную демократию там подсмотрели у Запада - политическим и историческим настроениям турецкого общества она отвечала слабо, вследствие чего глубинное государство было в скорейшем времени обнаружено и названо подходящим ему термином. В иных демократических системах раскрытие этой не числящейся на бумагах инстанции пока только предстоит.