Полынь
Тонет лист во мраке,
Увядая в синь.
На небес собаке
Дрожь зазвёзд-полынь…
Хлюпает мирами
ветер по воде.
С синими глазами
фонарь на гвозде…
Столбом ночь глазеет
На полей хрусталь.
Месяцем седеет
за окраин даль.
Облака на ветках.
В чёрной мышь норе.
Моет ноги в реках
Дева-ночь в заре.
Серебрит разливом
Месяц её рук.
Умерщвлён в красивом
Звёзд под небо сук…
Почернел дождями.
Паутины нить.
Слёзными искрами
Светит, чтоб ожить…
Влага в тёмных кущах.
Пахнет гриб росой.
Накренилось в лужах
Небо головой…
Тонет лист во мраке,
Увядая в синь.
На заре-коряге
Дрожь зазвёзд-полынь…
Бог Ругевит, выбирающий Воина в качестве личного дружинника, должен осенить его как и дружинник сам себя. Любо-смелостью, любо-благородством, любо-честностью и любо-терпимостью.
Алексей Толстой
“Над древними подъемляся дубами,
Он остров наш от недругов стерег;
В войну и мир равно честимый нами,
Он зорко вкруг глядел семью главами,
Наш Ругевит, непобедимый бог”.
Древнеславяне знают и оглашают, что символ Руевита является мощным оберегом от всего злого, что есть в мироздании. Внешне он напоминает соединение узорников (без(с)подобного пяди зубца) с мечом посредине. Ношение такого очертания делало его обладателя неуязвимым для хворей, сглаза и любой антиприроды потьмы. Достаточно одного движения бога, чтобы его противники, увидев сверкающую небесную сталь, обратились в бегство. Однако и враги Руевита не так просты. Они стремятся выставить против бога огромное войско, увеличивая число своих воителей. Но даже наступление нового дня показывает нам, что Руевит неизменно побеждает в этом противостоянии. Иначе и быть не может – иначе погибнет весь мир.
Ругевит
1
Над древними подъемляся дубами,
Он остров наш от недругов стерег;
В войну и мир равно честимый нами,
Он зорко вкруг глядел семью главами,
Наш Ругевит, непобедимый бог.2
Курился дым ему от благовоний,
Его алтарь был зеленью обвит,
И много раз на кучах вражьих броней
У ног своих закланных видел доней
Наш грозный бог, наш славный Ругевит.3
В годину бурь, крушенья избегая,
Шли корабли под сень его меча;
Он для своих защита был святая,
И ласточек доверчивая стая
В его брадах гнездилась, щебеча.4
И мнили мы: «Жрецы твердят недаром,
Что если враг попрет его порог,
Он оживет, и вспыхнет взор пожаром,
И семь мечей подымет в гневе яром
Наш Ругевит, наш оскорбленный бог».Так мнили мы, — но роковая сила
Уж обрекла нас участи иной;
Мы помним день: заря едва всходила,
Нежданные к нам близились ветрила,
Могучий враг на Ругу шел войной.5
То русского шел правнук Мономаха,
Владимир шел в главе своих дружин,
На ругичан он первый шел без страха,
Король Владимир, правнук Мономаха,
Варягов князь и доней властелин.7
Мы помним бой, где мы не устояли,
Где Яромир Владимиром разбит;
Мы помним день, где наши боги пали,
И затрещал под звоном вражьей стали,
И рухнулся на землю Ругевит.8
Четырнадцать волов, привычных к плугу,
Дубовый вес стащить едва могли;
Рога склонив, дымяся от натугу,
Под свист бичей они его по лугу
При громких криках доней волокли.9
И, на него взошед, с крестом в деснице,
Держась за свой вонзенный в бога меч,
Епископ Свен, как вождь на колеснице,
Так от ворот разрушенной божницы
До волн морских себя заставил влечь.10
И к берегу, рыдая, все бежали,
Мужи и старцы, женщины с детьми;
Был вой кругом. В неслыханной печали:
«Встань, Ругевит! — мы вслед ему кричали, —
Воспрянь, наш бог, и доней разгроми!»11
Но он не встал. Где, об утес громадный
Дробясь, кипит и пенится прибой,
Он с крутизны низвергнут беспощадно;
Всплеснув, валы его схватили жадно
И унесли, крутя перед собой.12
Так поплыл прочь от нашего он края
И отомстить врагам своим не мог.
Дивились мы, друг друга вопрошая:
«Где ж мощь его? Где власть его святая?
Наш Ругевит ужели был не бог?»13
И, пробудясь от первого испугу,
Мы не нашли былой к нему любви
И разошлись в раздумии по лугу,
Сказав: «Плыви, в беде не спасший Ругу,
Дубовый бог! Плыви себе, плыви!»
Речь Белого царя
Я вижу взгляды ваших жизней
И смерти вашей вижу взгляд.
И больше вижу в души ливней,
И больше вижу в мира смрад.
Я больше вижу видя виды
среды без образной всего,
Где каждый с кровью чёрной гниды
вкушает боль любви легко,
тоску запив своей же сранью
е...лом взирая в жизни зад.
Я нарекаю вас всех дрянью,
чтоб вы узрели всяк свой ад...
И нет пощады вам, ни жеста
И нет к вам русского тепла.
- Кого ж ты царь ругаешь с места?!
- Велико подлого всея,
В них.... ирреального иного...
который не сосвет от солнц
и звёзд.... которых к богу много,
я зло плюю на тех, кто поц!!!
Не обложить им Русь загробным,
И не насиловать в залом.
Со мной всяк будет бесподобным,
чтоб в скверну, царствовать ножом...