Прощай, соседка...9 Я конечно не ожидала такого подвоха и подумала, что Раиса Захаровна где-то рядом. Видно, она поняла, что Ленка эгоистка, а не просто хитрый вице-президент кофейной компании, а еще - шельма лукавая и устыдила её. И Лёшку к себе забрала, увещевая, чтобы с женой помирился, а разлучницу бросил. Вот только я ошиблась.
Всё оказалось еще хуже. Эта ведьма успела сделать ход опережающий события, пока бегала за моим телефоном.
Ленка снова повторила:
— Вик, прости меня Вик. Я ничего не сделала, клянусь, у нас ничего не было.
И заревела еще печальней.
Так убиваются по мужчине, но не по подруге. Это я так подумала и не ошиблась.
— Пойдёмте, пожалуйста. Я всё, что хотела, взяла! — обратилась я к полицейскому, которого очень тронули девичьи слёзы - он поглядывал на часы и зевал.
Кивнув, только спустился на пару ступенек, как Ленка заголосила:
— Вик, постой, ну пожалуйста! Я никогда, никогда не хотела тебя оставлять в беде, и очень люблю. А с Лехой твоим был просто какой-то.... акт милосердия. Не могла же я бросить его в таком состоянии!
— Боже мой, какая ты молодец, спасительница! Я так тебе благодарна!
— Вик, ну простииии! - всхлипывала Ленка, поправляя свои ресницы и облизывая губы, — Он всё пытался выяснить, где ты будешь жить, хотя до командировки еще было ого сколько! Три месяца! Я ему и говорю… Следак дал инфу. Я не могу никому переслать. И показывать твоей жене Вике нельзя, она агент под прикрытием. Тайный. Но мне его стало жаль, и я решила показать, что Донской не такой уж супер-мужик, чтоб тебя ревновать. А потом он пришел.
— И вы случайно упали друг на друга. Знаю, знаю. — я махнула рукой, — Споткнулись, а там как раз диван. Именно в момент падения Лешки на тебя…. я пришла домой, увидела, что он кофе не один пил с утра и позвонила!
— Ты почти угадала! У нас ничего в тот день не было!
— Хм. – усмехнулась я. – Значит, в тот день, когда ты споткнулась… Ты ж у нас всё время на что-то натыкаешься… Я уже поняла, Лена раскинула руки, подлетела в воздухе, и Когда Алёша понял, что ты на него падаешь, а он на диван – позвонила я. В полёте он ответил на звонок и сразу же почувствовал себя виноватым. А потом вы никак не могли поднять его самооценку. Она опустилась от страха. Поэтому, в тот день… у вас ничего не было. Всё верно?
Инспектор хмыкнул, фыркнул, кажется, даже тихо заржал.
— Ты ушла он него. Тебя все не было и не было… Мы с Лешкой разговорились, я его как друга обняла….
— И вы не смогли остановиться. Всё, избавь меня от подробностей ваших дружеских посиделок. Я пошла. Спокойной ночи, рада, что ты успокоилась.
— Нам было так хорошо втроём, – услышала я в спину, — Вика, ну… что ты такая… Жестокая… Вик. Ну Вик… Остановись... Я еще не всё тебе рассказала... Почему ты такая стала....
— Я такая всегда была. Потому что я ВИКА. А не Леночка, Оленька или Катенька. Я Ви-ка. Викуля – косуля. Викуся – Ягуся.
Я увидела Ленкины глаза и вспомнила, как нам было хорошо втроём, я доверяла. А она могла раскраснеться, нарядиться и вытанцовывать перед Лёшкой, как заводная кукла. И ничего, верила, что вот моя Ленка - кармический близнец, а близнецы друг другу подлости не сделают. Вспомнила, как слушала его, раскрыв рот и делала вид, что ей интересно... Может, ей и правда был интересен только Лешка, потому что с другими мужчинами она не была такой милосердной.
Рот у моей подруги раскрылся, и она вновь заголосила, что любит меня и клянется, что ничего у них не было, Лёшка просто хочет вызывать у меня ревность.
— Ты в своём уме, Лен? Я даже слушать его не хочу. Он уже всё сказал.
Я чувствовала, что этот плач был очередной Ленкиной подлостью. Вице-президент компании хлюпала, просила, останавливала меня, но почему-то в квартиру не приглашала переночевать. И телефон в меня бросила, как подачку, хотя знала, как я его получила и берегла.
Услышала, как хлопнула закрывающаяся дверь подъезда слишком поздно.
С букетом алых роз поднимался мой муж.
Весь заспанный и в мыле.
Лешка всегда выглядел простым и открытым, как ребенок. Я знала, что большую часть времени суток так оно и было. Но сейчас эти милые люди вызывали только кратковременные приступы агрессии, которые я пока успешно подавляла.
— Хорошая реакция, — похвалила я Ленку, которая с прежним рвением плакала, и как заведенная повторяла: "Прости, мы ничего не сделали. Лешка ко мне не прикоснулся". — Успела ему сообщить? Это напрасно!
— Вика, ты вернулась… Я ждал тебя… Ты забыла телефон, я знал, что вернешься. Я всё понял, ты действительно была в воде, и просто стирала одежду. Он тебя под воду, а ты мокрая… я видел… фото на твоем телефоне… Ты вся грязная.
— Сделала пару селфи. На память о купании, — возмущенно ответила я. — Зачем ты снова полез в мой телефон, чего тебе нужно?!
— Мой день рождения пароль. Ты его оставила…
— Привыкла.
— Вик, я тебя не отпущу. Вы можете идти, товарищ. Её я больше никуда не пущу. Моя жена останется со мной. Я не отпущу тебя к нему. Вика, эти цветы тебе.
У меня волосы поднялись на голове дыбом.
— А не Ленке?
— Я ушел, потому, что не мог с ней оставаться наедине!
— Приставала… — сокрушенно посочувствовала я. — Бедный. Падают на него, целуют первыми…
— Викулечка… Иди ко мне… Давай забудем всё… Я тебя прощу, ты меня простишь… Иди ко мне… С кем не бывает…
— Пошел ты к чорту! — ощетинилась я. — Со мной не бывает! Я даже не думала о других мужиках! А сейчас думаю! Так что пошел ты… вы оба…
— Нет, я тебя не отпущу к нему! Заходи в квартиру и ложись спать.
Лёшка сказал это таким замороженным голосом и так покраснел, что мне показалось кому-то сейчас достанется вместе с полицейским. А тронуть сотрудника правоохранительных органов это так себе занятие, можно лет на пять сесть.
— Спасибо, Лёш. Вот и недостающие осколки. Сейчас я добавлю их, и картинка сложится. — загадочно ответила я.
С помощью угроз посадить на пять лет и колючих роз мне удалось добиться своего и выйти на улицу. Кажется, они там оба рыдали от возмущения и моей наглости.
Я села в машину и набрала своего ненаглядного.
— Да! — услышала прохладный голос, — Всё в порядке?
— Мне нужно поехать к Донскому. Как это лучше сделать? На попутках или с кем-то из ваших? Этот... мой защитник... спать хочет.
— Э-эй, я просто зевал! У меня ночная смена! — проворчал полицейский.
— Зачем тебе к Донскому?
— Я хочу задать ему вопросы.
— Вика, я занят. Приезжай и поговорим. Какие вопросы?
— Срочные вопросы! Почему он держал ее и не выпускал? — вздохнула я. — И еще несколько. Муж ревнивый невольно наводил меня на разные мысли.
— Вместе поедем! — отрезал Иван, а я не послушалась.
— Я должна одна, сама.
— Сказал вместе поедем! Не сопротивляйся органам!
— Вань, каким … органам? — я чуточку растерялась даже.
— Внутренних дел. — добавил зеленоглазый чудесный парень, и я сделала вывод, что он еще и легким чувством юмора обладает.
***
Почти за сутки выпив только кофе, я была голодна, как зверюга.
И тем лучше, потому, что посреди ночи какая-то добрая женщина принесла ребятам шашлыка в большом термосе и плова. Мне казалось, я съела больше всех свободных полицейских вместе, потому, что плов был очень вкусный, шашлык таял во рту, а Иван Дмитриевич всё еще допрашивал за закрытой дверью.
Когда я закончила, глаза продолжали смотреть на остатки плова. И женщина пришла еще раз. С еще двумя термосами.
Больше я съесть не могла физически, мне наложили плов в контейнер и дали с собой.
Не дождавшись конца допроса, уснула, накрывшись своей курткой. А светлым днем уставший Иван потряс меня на плечо, и мы поехали. Впереди Иван и Николай, я и Александр Викторович сзади.
Они остались в машине, мы с Иваном пошли к Донскому в дом.
— Я останусь с ним, Вань, не волнуйся, он нормальный человек. Если скажу то, что он хочет слышать, всё будет хорошо.
— Вика, всегда ищи смысл в том, что у тебя есть. И постарайся не фантазировать, а добавлять к тому, что есть. Как можно меньше предположений. Сокращай версии.
— Сейчас у меня вообще одна версия… с этим человеком.
—Ты считаешь, что никакого исчезновения не было? — спросил Иван.
— Если честно, я бы хотела написать, что Михалыч скормил её медведю ради сенсации. Возможно, стоит оставить этот заголовок для желтой прессы, он подойдет.
— Вик, давай поменьше «если», «возможно», и случайных людей не приплетай. Только факты. Вот они есть и всё.
— Неужели не сознаются?
— Мы прижмём. Я считаю, что у нас есть Давид Агеев, Рамиля Хасамова и Алексей Михайлович Донской. Сначала рассматривается любая версия, в которой они участвуют все трое....
— А мы можем поделить их на пары? Плюс жертва, жена Алексея Донского?
— Вика…
Зеленоглазый человек из органов пристально посмотрел мне в глаза. Взял за руку и потрогал запястье большим пальцем. Замер, начал считать пульс. Я улыбнулась только лишь уголками губ, вспомнив наше знакомство.
— Зачем ты его считаешь?
— Я должен знать боишься ты или нет. Со страхом заходить на такое дело нельзя.
— А зачем в самолёте считал?
— Хотел знать… волнуешься ли, — Он не смутился. Просто что-то неуловимо изменилось в его чистом и уверенном лице.
— А если бы я боялась летать?
— Но ты не боялась. Скажи, я волновал тебя?
Возможно, мне стоило соврать ради нашего будущего. Сказать, что да, я почувствовала сразу жажду поцелуя. Но это в моей жизни уже было. Такое враньё. Когда я с ума сходила от горя, а Лешка в пылу и в жарком бреду спрашивал, что я к нему чувствую и что мне больше всего в нём нравится.
— Я даже не собиралась тебя рассматривать. Я была зла на всех таких … симпатяг.
— Виделась с ним?
— С кем? — не поняла я.
— С ревнивым мужем.
— Оё… всё! Не напоминай. Я рада была увидеть его только потому, что появилась уверенность в одном моменте расследования… Ваня, ты сбиваешь меня, я думать не могу! .... Но мне так хорошо. Кажется, скоро всё закончится.
— Не отпущу тебя одну, идём вместе.
Мы не спали эту ночь, Иван почти не ел, к Михалычу приехали к половине первого.
Я первая добежала по коричневой плотной протоптанной дорожке и застучала в окно.
Выглянул Михалыч быстро, открыл тут же.
— Кого нашли? – он бросил на Ивана быстрый взгляд.
— Валиеву Екатерину Владимировну. — ответил равнодушно он.
— Живая? — мимоходом спросил Михалыч и поставил чайник. А я поняла, что он волнуется всё сильнее. Вот кому надо посчитать пульс.
— В коматозном сне, скоро проснётся.
Я не поняла - правда это или нет, но осторожно попросила:
— Лёш, мы не спали почти, пусть он поспит, а мы пока поговорим? Мы не слишком тебя стесним? Вещи мои далеко? Хочу переодеться.
— Баньку? — односложно спросил Михалыч.
Я поняла, что он не будет улыбаться и радоваться моему визиту. Но он вежливый хозяин.
Открыла чемодан, поискала свежую одежду, дождалась, когда включит котёл на дровах Михалыч и ушла в ванную.
Когда вернулась, зеленоглазый спал или очень хорошо притворялся. Храпел тихо, равномерно.
— Он в тебя, похоже, влюблён, — заметил Михалыч, когда я уставилась на спящего с подозрением.
— Это потому, что ты вообразил себе чувства. Это не так. Ему просто в целом нравятся девушки. … Леш, воображение это очень опасная вещь. Когда оно разыгрывается, можно расстаться с мужем без всякой на то причины, или остаться без жены. Ты смотришь на нас и видишь, что он в меня втюрился. Думаешь, представляешь, как мы снова целуемся. А этого всего нет и не было.
— Тебе там память отшибли?
— Я испытала стресс..
Год, прошедший с момента исчезновения жены, явно не пошел Михалычу на пользу. Он не похудел, скорее набрался сил. Но по сравнению с фотографией в костюме постарел и приобрёл вид озлобленного отшельника и страдальца.
Я сказала, что буду брать у него личное интервью. Он согласился. Рассказала о своем муже и встрече с подругой. Только потом приступила к допросу.
— Как у вас с деньгами? — поинтересовалась я.
— Пока никак. Я дождусь возвращения жены, буду искать.
Я старалась говорить тихо с выраженным интересом, и понимала, что скоро он будет готов сознаться.
—Вы ведете себя, как слабый человек. О вас писали правильно. Нормальный здоровый мужчина, а сидите здесь и ноете. А у вашей жены был достойный…
— Если что-нибудь еще выяснится… Что-нибудь о моей жене… Ты мне скажешь?
— Да. Конечно, скажу. Но вы не помогаете её искать. Вы боитесь, что её найдут не одну. А с ним. И тогда всё, что писала желтая пресса, окажется правдой. У вас… жена неверная, у меня муж. И что? Мне тоже сидеть в лесу, ждать, когда он вернется? Леш, ты когда-нибудь показывал ей свою… ярость, агрессию?
—Никогда…
— То есть, никогда не угрожал? И не выходил из себя? Но ты же сам сказал, что обещал расправиться с ней или с ним, если она уйдет.
— Я мог выйти из себя, но чтобы ударить…
— А разве ты не мог сильно на неё рассердиться и толкнуть, скажем… в воду? В болото? Так, чтобы она почувствовала себя … грязной, в иле, какой ты видел меня?
— Что?
— Ты мог толкнуть её в воду, испачкать? Это нормально, если она спровоцировала. Это нормальная реакция.
— Нет, это ненормально.
— Хорошо, ненормально. Но ты её такой видел?
— Не уверен…
— Тебе хотелось её такой увидеть?
— Что ты знаешь???
— Я не знаю, я убеждена.
Он стиснул зубы и отвернулся.
— Алексей, ты не похож на человека, который может ударить женщину, но есть такие моменты, о которых потом жалеешь. Случайно упал, случайно испачкал… И это можно понять, она изменила, хотела изменить, ты так защищался…
— Я не трогал её.
— У каждого человека есть предел… Мой муж никогда не трогал меня, но когда он узнал, что я ночевала в твоём доме… Когда я сказала, что у меня есть другой мужчина, казалось, еще секунда и он набросится на меня в своей беспомощной злости на то, что я сделала.
Я заметила, как он менялся в лице.
— Почему ты ушла от мужа? — тихо спросил он.
— Я перестала его видеть, как хорошего человека, с которым могу прожить долго и счастливо. Алексей Михайлович, я вас уважаю. Леша, я уважаю тебя, — проговорила я стараясь быть как можно более ласковой, — И я хочу сказать вот что. Когда думаешь, что скажут о тебе другие, злишься сильнее. С самого начала я поняла, что вы не не хотели расставаться с женой и старались её удержать. И сохранить свой имидж. Вы человек, который на самом деле не хотел её трогать и пугать, обижать. Вы же не насильник, и не убийца. Вы дарили ей всё, что только могли подарить…. А ей…это стало неважно. У вас не было выбора, она хотела уйти и ушла бы всё равно.
— Я её не убивал, она пропала, исчезла… Она жива…
— И боится вас. Вы как тигр ходите рядом. А она сидит в неизвестном доме, боится выйти, потому, что думает: как только я выйду, тигр меня убьёт.
— Она… решила, что я её… здесь…
— Прикончите. В лесу никто и не найдёт, вы сильный. Не отпускали её ни на шаг. И делали вид, что всё хорошо.
— Я не ударил её. Просто очень близко подошел, и она упала.
— Узнала, что у вас не так много денег осталось?
— Нет не узнала. Я это скрывал. И требовал не разглашать личные сведения. Для неё я по-прежнему занимаюсь бизнесом…
— Она жива. Конечно, мы не можем знать этого точно. Пока вы здесь её ловите, она даже уехать не может, если только…. автостопом на машине. Пока она сама не сообщит, где живёт и как у неё дела…. Но давайте представим, что за вами охотится ревнивый человек, который угрожает расправой. Хоть на минуту представим, что она убеждена – наёдете и убьёте. Она же не знает точно, что у вас там повернулось в голове. … Сколько дней вы удерживали её… как на привязи?
Михалыч затаил дыхание.
— Смотрите… Если она появится, восстановит документы, которые вы держали у себя… Вы же отняли у неё телефон и паспорт, правда? … Если она появится, только потому, что вы перестанете её искать, найдёте себе другую и скажете всем журналистам, что счастливы вместе. Не объявите её умершей, а просто подайте на развод!! Подайте и разведитесь! Она перестанет бояться! Тигр уйдет далеко в тайгу... Я знаю много таких случаев. Очень много. Живут люди под чужими именами, или вообще без документов. Это тяжело, нельзя летать на самолёте, ездить на поезде, в поликлинику только по чужим документам попадёшь... А вдруг она ребенка захочет? Что тогда? Хотите Оленьке окончательно сломать жизнь? … Давайте подумаем вместе. Она не вернется. Всё просто… У неё есть парень, она вам смогла признаться. И когда удалось усыпить вас… Правда ненадолго… Она сбежала. Боялась, что найдут машину, поэтому договорилась встретиться у мосточка, там её ждали. Пересела к любимому и бросила всё. Все вещи… Я тоже так сделала. Я сама ушла от мужа в чем была.
Михалыч молчал.
— Вы можете сесть в тюрьму только если… На вас решат повесить эти дела. Я хочу помочь. Они не правы, вы её, конечно, чуть не утопили, наверное… Поэтому в такой шок пришли, когда меня мокрую и грязную увидели. Это так?
— Кажется, я всю оставшуюся жизнь буду просыпаться с чувством, что она ушла только вчера….
— Вам нужно просто увидеть её живой и попросить прощения. Пусть вас накажут за то, что совершили. Я напишу статью… Иначе вас так и будут считать психом, а это унижает, разве нет? — добавила я, — Хотите остаток дней провести в таких условиях, с капустным супом? Если нужна помощь психологов…. Да хоть экстрасенсов! Не отчаивайтесь, не отказывайтесь!
— Я привязал её к себе… веревкой…
Ольга Донская исчезла ровно год назад, и у меня было острое чувство, что она объявится, как только этот тип окажется за решеткой на большой срок. Очень большой. Она его боится.
Михалыч сидел с чашкой в руке, застывший, как изваяние. Он словно не дышал.
— Знаешь, что бывает, когда на твоём пути появляется… соперник? — спросил он едва слышно.
— Я знаю только, кто выживает. Те, кто сразу уходят в другое место и другое время. Признался человек, что есть кто-то еще – уходи и начинай всё заново. И тогда выживешь, всё притупляется. Ваша любовь закончилась после её признания, а всё остальное было имитацией. Правда, Леш?
Я быстро положила свою ладонь ему на плечо и Михалыч пришел в движение, поставил чашку на стол с глухим стуком.
— Те, кто признается в своей неприязни - начинают все сначала. Я могу сыграть возлюбленную вашу.Мы напишем статью… Дам прочитать. Если всё прекрасно - публикуем… Не надо бояться осуждения своей агрессии по отношению к измене.
— Это её знакомый, из детдома. Мать сдала, когда моей Оленьке было три года, потом забрала. И снова сдала в пятнадцать.
— Ты ведь не хотел на самом деле убить её? Или её нового парня? — мягко спросила я. — Но она подумала именно так, да?
— Да.
— Давай посмотрим ваши фотографии и ляжем спать. А утром я отправлю материал…. И она выйдет из тени. Я уверена.
— А если …
— Если не выйдет, мы объявим, что тебя упекут за решетку на двадцать пять лет за нападение на сотрудника полиции.
— Скажи еще на сто двадцать пять, - услышала я хриплый голос Ивана.
Он поднялся и начал произносить речь о правах подозреваемого.
— Меня посадят, она … получит… мои долги… Обязанность платить…
— Объявите себя банкротом и найдёте работу! — воскликнула я и отважно налила себе то ли чай, то ли пихтовые иголки.
— Я не хотел ничего плохого. Клянусь. Она сбежала, я бросил паспорт и телефон ей вслед… Я увидел, что она в машине и побежал...
— Молись, чтоб твоя жена оказалась живой. — сказал зеленоглазый и начал кому-то звонить.
— Он и так каждый день молится. Правда, уже не так активно. Все будет хорошо.
Мы не остались на ночь. Сняли номер в одном из пустеющий небольших двухэтажных отелей. Один на двоих.
Я зашла и сразу предупредила:
— Просто будем спать!
— Да. только кровати сдвинем. Иначе я буду беспокоиться, что ты ночью гуляешь, а рядом мань, - як.
Мы сдвинули. Я заранее включила лампу над тумбочкой, Иван быстро выключил верхний свет.
В полумраке было приятно. Комната оказалась такой теплой и уютной Я выбрала вместо ночнушки футболку и штаны, пока Иван принимал душ переоделась влезла под одеяло и накрылась чуть ли не с головой.
Он зашел и удивленно заметил:
— Я думал, меня ждут в пи - кант- ной позе.
— Я никогда не жду так, как ты сказал.
— Да? А я думал… . Он разделся до т? усов улегся поверх одеяла.
— Не холодно? – поинтересовалась я.
— Не мешай. Я лежу в пи-кант-ной позе. Тебе нравится?
Я искоса посмотрела и ничего не ответила.
Он повернулся и оперся о локоть.
— Что? — не выдержала я.
— Мне сделать тебе комплимент, Вик?
— А какой?
— Ты абсолютно такая, какую я хочу. И это не всё.
В свете лампы лицо его казалось еще более молодым и приятным.
— Я не знаю, хочешь ли ты видеть сейчас на моём месте своего ревнивого мужа, но я бы хотел им стать.
— Ревнивым мужем? На эту ночь?
— Не обижай меня, я тебе не мальчик по вызову. Чтобы на одну ночь. У меня другая работа. ... Мы ищем справедливость для тех. кто пострадал от рук человеческих. Это серьезная работа.
— Кто такая... Катя, которая была, как я?
— Ревнуешь?
— Что сразу ревнуешь...
— Я её готовил к одной операции. Она жила в Москве несколько месяцев, не одна, с дочкой. Учились вместе. Потом бывший муж отсудил ребенка, уехал в другую страну.... У нас был один раз.
— По дружбе?
— Из мести и лести.
— Ты говоришь о ней с нежностью
— Я о всех женщинах так говорю.
— А разве так можно?
— Не знаю... А разве это важно? Дай мне руку...
Он снова считал мой пульс и улыбался.
© Автор: Алиса Елисеева
💓Уважаемые Читатели, если Вам понравилось, поставьте Лайк, пожалуйста, в конце текста. Напишите, что думаете в комментариях. Спасибо!
Следующая страница истории на канале каждый день в 7:00 по Москве. Благодарю за чтение и оценки моего творчества!
С любовью и светом, Ваш Автор.