«Почему дяденька без трусиков?» - звонко спросила одна маленькая девочка в Музее изобразительных искусств, увидев известную статую работы Микеланджело. Вопрос законный, в самом деле, почему?
Этот Давид 1504 года рождения не был первым в череде обнажёнки времен итальянского Ренессанса, не был он и одинок. К этому времени увлеченные античной культурой и неоплатонизмом флорентийские любители искусств окончательно распоясались. Уже Боттичелли изобразил рождение Венеры и танцующих Харит (они же грации) в столь прозрачной одежде, что женское тело она почти не скрывала, что уж говорить о мужской наготе. Тем более что археологические находки в Риме, которые становятся для флорентийских герцогов предметом азартного коллекционирования, сплошь и рядом демонстрировали обнаженное мужское тело.
Просвещенной флорентийской публике была понятна и весьма заманчива древнегреческая идея изображения обнаженными героев, атлетов и победителей олимпийских игр. Кроме того, традиция уходила корнями в еще более глубокую древность, во времена самой архаичной архаики, которую только можно себе представить, когда жертвователи ставили в храмы фигурки обнаженных юношей, так называемых куросов.
💡Здесь стоит заметить, что в Греции традиция эта распространялась только на лиц мужского пола. Богини изображались облаченными в пеплосы и хитоны. Изображение Афродиты-Анадиомены - исключение из правил, и с ним ситуация развивалась, нельзя сказать, чтобы гладко, сопровождаясь скандалами в античном благородном семействе. А вот Коры, девушки-ровесницы куросов, в отличие от юношей, всегда были одеты. И на олимпийских играх порядочным женщинам присутствовать не дозволялось, чтоб дамам не было там конфузно, ну, и что греха таить, чтобы они там всякого прелестного контента не насмотрелись.
Итак, с влиянием античного искусства на умы и вкусы флорентийских аристократов разобрались, но всё же, как случилось, что наш дяденька, а именно, ренессансный Давид без … не одет?
Самым первым замахнулся на Вильяма нашего Шекспира на античную традицию изображения человеческого тела без купюр флорентийский скульптор Донато ди Никколо ди Бетто Барди, которого мы знаем как Донателло. Он создал своего обнаженного Давида почти на семь десятков лет раньше Микеланджело, между 1430 и 1440, и тогда это был реальный прорыв, революция, первое в истории ренессансной скульптуры изображение совершенно обнаженного юноши, ну, прямо как в Древней Греции!
Сам Донателло рано увлекся античной культурой, в возрасте шестнадцати лет ему посчастливилось побывать в Риме вместе со своим другом, архитектором Брунелески, где он обмерял, изучал и зарисовывал осколки римской скульптуры на форуме. Донателло много и педантично занимался копированием рельефов с римских и греческих саркофогов, вдохновлялся античными археологическими памятниками, даже голова коня для монумента кондотьеру Гаттамелате - это копия с греческого образца, найденного при раскопках в Неаполе.
Статуя обнаженного Давида, заказанная герцогом Медичи у Донателло, честно говоря, изначально планировалось строго как произведение ДСП (для служебного пользования), а именно, для украшения дворцового фонтана. Известно, что бронзовая фигура Давида стояла во внутреннем дворе Палаццо Медичи (того дворца, что сейчас называется Палаццо Медичи-Риккарди), точно не на улице. Обозреть шедевр могли только лица, приближенные к герцогу, но тем интереснее. В саду этого же дворца располагались настоящие античные скульптуры, найденные при раскопках в Риме и купленные Медичи, флорентийские художники приходили их рисовать, при дворе герцога Лоренцо Великолепного образовалось что-то вроде Академии художеств, и каких художеств!
Неясно, что именно знали интеллектуалы эпохи Возрождения про фригийские оргии, посвященные Богине-Матери Рее (Кибеле), и про культ вечного ее возлюбленного пастуха Аттиса, оскопившего себя в припадке безумия, но "античной" статуей Амура-Аттиса неизменно восхищались.
Все же, если о значении обнажения Амура-Аттиса могли догадываться лишь немногие продвинутые участники флорентийских придворных квизов, то для наготы Давида работы Донателло вот вам объяснение гораздо более приличное, основательное и логичное. Всё дело в сюжете.
Часть первая, пасторальная. К кому бедокур, а к тебе – белокур!
Царь Давид – библейский герой. Давид изображается скульпторами в момент, ключевой в его карьере, когда он еще очень молод, можно сказать, юн. Согласно библейскому тексту, Давид хорош собой и белокур. Мало того, что он блондин, еще он по возрасту не годится для военной службы, он пока лишь пастушок. Пасет он не коровок, а овечек. Пасторально, да? Отсюда странный головной убор Давида – шляпа, обвитая венком из листьев.
Он - младший сын у своего отца Иессея. Три старших брата Давида служат в войске израильского царя Саула. Наш вифлеемский мальчик отправлен отцом в военный лагерь с провизией для братьев, подношением военачальнику и вопросами: он несет десять хлебов, десять сыров и пол-бушеля сушеных зерен, чтобы спросить о здоровье и нуждах своих братьев.
Часть вторая. Экипировка и поединок.
Поединок Давида с Голиафом в Первой Книге Царств описан чрезвычайно красочно. Диспозиция следующая: два войска, израильское и филистимлянское стоят друг напротив друга в нерешительности. Каждое утро и каждый вечер вот уже сорок дней этого великого стояния происходит странное явление: из войска филистимлян на поле перед войском израильтян выходит великан, он потрясает огромным копьем, вызывает израильтян на поединок. Зовут его Голиаф. Ростом Голиаф два с половиной метра, облачен в медную броню весом 57 килограмм. Один только наконечник его копья весит 7 кг. Это точные цифры, вес каждого предмета из экипировки Голиафа скрупулёзно указан в Библии в сиклях*. Я перевожу для вас в килограммы, чтобы понятнее.
Поскольку сражаться с великаном один на один никто не хочет, он громогласно ругательски ругает всех израильтян-слабаков и их царя Саула в частности.
- И кто этот необрезанный…? – спрашивает Давид у братьев, завидев Голиафа. Не смейтесь, прямая цитата из Священного писания. Я же говорю, написано красочно.
- Иди отсюда, зачем ты пришел, разиня эдакий!? – гонят его братья. А израильтяне меж тем говорят, что тот, кто убьёт великана, сослужит беспрецедентную службу царю Саулу и получит великую награду (ну, все как обычно, царску дочку в жены, полцарства, доходную должность и т.п.) Давид готов сразиться с Голиафом, он прямо идет к царю и объясняет свою решимость тем, что, мол, я как–то же справляюсь с охраной отцовского стада от львов и медведей, и даже не раз отбивал из их пасти своих овец.
- Не пойти ли мне и поразить его, чтобы снять поношение с Израиля? Ибо кто этот необрезанный? – вновь говорит Давид, - Господь, который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого филистимлянина.
Царь готов дать пареньку шанс, раз его вера так сильна, и надевает на него свои боевые доспехи. Однако, металлический шлем, меч и броня нашему герою кажутся тяжелы и неудобны, он решительно снимает с себя всю эту медную дребедень и выходит навстречу Голиафу с одним только пастушеским посохом, пращей, и торбой, в которой лежат пять гладких камней из ближайшего ручья. Вот почему одежды на Давиде нет, он демонстративно обнажен, беззащитен перед лицом до зубов вооруженного врага, закованного в броню!
📌*Напомню, в библейском тексте детально расписано, что вес брони Голиафа равен пяти тысячам сиклей меди. 1 сикль - это 11, 4 гр. Умножаем и получаем 57 кг.
Голиаф при виде голенького мальчика с палкой возмутился, даже пришел в ярость, стал его ругать на все корки, обещал ему пасть порвать-моргалы выколоть, диким зверям и птицам тело давидово выбросить на растерзание и т.п. Пока Голиаф упражнялся в красноречии, Давид, не долго думая, зарядил ему камнем из пращи прямо в лоб, да так удачно, что камень вошел великану в череп между глаз. Голиаф с размаху грохнулся на землю, а Давид быстро подбежал и отрезал ему голову его же мечом, как вы помните, собственного меча у пастуха не было.
Давид изображён скульптором Донателло в момент триумфа, но он задумчив, и лишь немного манерно попирает ногой отрубленную голову Голиафа. Поза расслабленная, небрежная. Ноги обуты в высокие красивые сандалии-поножи, эта деталь, а еще пастушеская шляпа с полями, подчеркивают отсутствие другой одежды на герое, метафора налицо, как говорится, победил врага голыми руками. Кроме того, Вазари пишет, что на постаменте статуи Давида (до наших дней несохранившемся) располагалась пояснительная надпись: «Побеждает тот, кто сражается за отечество. Господь сокрушает гнев могущественного врага. Мальчик одолел страшного тирана. Торжествуйте, граждане!»
Дальше библейская биография Давида завертелась своим чередом, победа над Голиафом стала отправной точкой для наступления израильских войск, которые изгнали со своей земли филистимлян, и началом восхождения Давида на царский престол. Библейскими приключениями и сложной судьбой царя Давида будут вдохновляться многие художники, он любим творцами, сюжеты о нем кочуют из картины в картину следующие 500 лет.
Рембрандт Ван Рейн всю жизнь изображал Давида в разных мизансценах. С XVII по XIX век живописцы множество холстов купающимися красотками изрисовали, и знайте, если под картиной написано «Вирсавия», то это тоже часть биографии царя Давида. Love story Давида и Вирсавии заслуживает отдельного рассказа, но там победа Давида далеко не так однозначна, как в случае с Голиафом.
Таким образом, изображение Давида, как победителя великана – наилучшая тема и отличный повод изобразить юношу, пока еще прекрасного во всех отношениях.
Мальчик и … девочка мальчик. Два мальчика
Андреа Верроккьо создаст своего «Давида» через 10 лет после Донателло. Этот Давид одет немного приличнее. Хотя, это как посмотреть... Одеяние его выглядит странновато, будто пародия на античную тунику, я бы сказала, что это топик с вышитым орнаментом на груди и нечто, напоминающее мини-юбку. Историки костюма предполагают, что это стилизованный collet (кожаный жилет, куртка без рукавов, часть мужского средневекового костюма), не уверена, но допустим. У ног Давида лежит бородатая голова Голиафа с рваной раной на лбу, а ему будто бы и дела нет. Давид Верроккьо самодоволен и надменно красив, как мальчик-паж. Кудри завиты по моде 1473 года. По крайней мере, именно такие прически у всех гламурных красавцев на картине Боттичелли "Поклонение волхвов" (см. статью "Бегом в Уффици").
💡Некоторыми знатоками высказывалось предположение, что натурщиком для этой скульптуры послужил другой знаменитый художник. Будто бы Верроккьо позировал молодой Леонардо да Винчи. Мне лично это кажется большой натяжкой, хотя Леонардо, действительно, четырнадцатилетним подростком пришел в 1466 году в мастерскую признанного мэтра Верроккьо учиться живописи. В мастерских художников тогда делали все художественное сразу: картины, скульптуры, архитектурный декор, лепнину и ювелирные изделия. Но Верроккьо лепит своего Давида по заказу семьи Медичи для украшения виллы в Риме в 1473 году, и Леонардо в этом году уже 20 лет, он вполне взрослый. Известно, что он тогда же вступает в Гильдию, а значит, покинув учителя, становится самостоятельным мастером. Давид же изображен Верроккьо мальчишкой, очень хрупким, нежным, даже немного женственным.
Самый знаменитый из трех Давидов – Давид работы Микеланджело, был создан более чем через полвека после Донателло, в 1504 году.
Этот Давид изначально был призван украшать купол флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре в компании 16 других библейских и евангельских фигур, и согласно проекту, возвышаться над городом. Это обстоятельство вынудило Микеланджело сделать пропорции фигуры Давида особенными, чтобы с учетом перспективных сокращений с земли было хорошо видны детали фигуры - руки и голова очевидно крупнее, чем нужно. Сегодняшний зритель, постоянно практикующий селфи, никаких искажений зачастую не замечает, поскольку давно привык к дисторсии (это оптический эффект, когда на фото голова здоровенная, а ноги короткие, сокращенные оптическими свойствами объектива камеры, снимающей с близкого расстояния). Волею судеб, статуя Давида в итоге была расположена на невысоком постаменте на площади Синьории рядом с Палаццо Веккьо. Критики XIX века Давида не жаловали, ноги-руки ему циркулем измеряли и уличали автора в нарушении пропорций, пренебрежением золотым сечением, и прочая, и прочая.
Это прискорбное обстоятельство никак не помешало Давиду Микеланджело обрести мировую славу и стать вечным возлюбленным для всех художников на свете. Голова Давида, кисть руки, стопа, нос, глаз, ухо, губы – традиционные и обязательные модели для рисования во всех учебных художественных заведениях академического толка.
Да, Давид достоин самого детального изучения, Микеланджело в двадцать пять лет лепил как Бог. Более того, не лепил, а рубил непосредственно из мрамора. И нагота Давида художников не смущает. Почему Давид обнажен, художники, конечно, знают.
Вы теперь тоже в курсе, потому что он - идеальный мальчик, вышедший на бой с врагом голышом! У Микеланджело, правда, пастушок очень сердит, сосредоточен, глядит сурово, хмурится, к бою готов и вот-вот залепит Голиафу камнем. Экспрессия, выраженная скульптором в неподвижной фигуре, с трудом сдерживаемый гнев, сжатая пружина эмоций – и есть то поразительное, что отличает Давида Микеланджело от античных образцовых фигур, расслабленных, пропорциональных, математически гармоничных.
Кем и когда обнаженный Давид бывал одет?
🚩Из труда Вазари известно, что когда Микеланджело предъявил своего Давида на суд флорентийской публике, мраморная фигура была украшена деталями из золоченой бронзы: лавровым венком на голове и набедренной гирляндой.
🚩Съемный фиговый лист и в наши дни полагается по протоколу надевать на Давида тогда, когда английской королеве вздумается посмотреть на его копию, находящуюся в Музее Виктории и Альберта. Пуритане такие пуритане!
🚩Человеческое общество постоянно мечется от восхищения до возмущения человеческой природой, древние греки в этом смысле свободнее всех нас, они видели жизнь прекрасной в любых ее проявлениях, не противопоставляя физическую форму ее духовному содержанию. Неоплатоники также невероятно прониклись этим соображением, поэтому смело опирались на древнегреческую мудрость.
Часть третья, философская. Нагота невинная и духовное круговращение любви
Кто такие неоплатоники и как они вляли на художественную жизнь Флоренции?С 1462 года действует так называемая Платоновская академия на вилле Медичи в Кареджи, предоставленной старым Козимо Медичи своему другу философу Марсилио Фичино. После смерти старого Медичи философу покровительствует его внук Лоренцо. Фичино изучает и обожает Платона и стремится соединить языческую и христианскую культуру в целях укрепления христианской веры. Платоновская академия – наименование условное, там нет учебного процесса в классическом смысле, лекций, кафедр и студентов, зато собравшиеся интеллектуалы занимаются "благочестивой философией". Это книжный клуб, где вместе читают латинские переводы древнегреческих философских трактатов и обсуждают произведения античной литературы, а еще говорят о непрерывности религиозного процесса, о единстве Зевса и Сераписа, Осириса и Иисуса, о том, что Платон описал христианское бессмертие души. Сторонники и слушатели Марсилио Фичино ведут религиозные дискуссии, например:
• о Боге, как о совершенном благе;
• о разумной душе, причастной к божественному уму и управляющей телом;
• о присутствии Бога во всех его творениях;
• о человеке, как образе Бога,
и, наконец, о том, что красота имеет божественную природу. А значит, любовь, вызываемая красотой, возвышает любящего, поскольку ведет его непосредственно к пониманию Бога.
Философ Марсилио Фичино проповедует своим сторонникам о любви в высоком смысле, о «мистическом потоке духовного круговращения", что любовь - это движущая сила, заставляющая Бога изливать божественную сущность в мир, и она же заставляет Его творения искать воссоединения с Ним.
А еще неоплатоники рассуждают о метафоричности наготы. Удивительно, но готическая теология различала четыре символических значения наготы:
🚩нагота естественная nuditas naturalis, присущая человеку при рождении, символ смирения;
🚩нагота мирская nuditas temporalis, как цель аскета, добровольно отказывающегося от материальных благ мира;
🚩нагота добродетельная, невинная nuditas virtualis - как следствие разоблачения своих грехов на исповеди, то есть очищения себя перед Богом. Видите, даже метафоры, используемые в русском языке - это следы теософской символики, мы тоже говорим "голая правда" и "чистая правда".
🚩и, наконец, нагота преступная nuditas criminalis, обнажение в развратных целях, это не про эксгибициониста в плаще, пугающего прохожих в парке, а про искушение и порождение в зрителях низменных животных страстей.
В своих трактатах Марсилио Фичино пишет, что «красота тела состоит …в свете и грациозности формы, в ясной пропорции, не в ленивой тяжеловесности, но в числе и мере". То есть, буквально всё, как у греческого философа Пифагора, стремившегося зафиксировать пропорциональное совершенство мироздания в числах. Так что, и снова здравствуйте, дорогие древние греки!
В греческом зале, в греческом зале! Как вам не стыдно!?
Вопрос «Что есть красота,
и почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота
или огонь, мерцающий в сосуде?» - не дилемма для древнего грека.
Это отлично видно в греческих залах Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. Здесь обитают копии лучших из лучших греческих скульптурных шедевров: Дискобол, Аполлон Бельведерский, Дорифор и Диадумен. Посмотрите на них с детьми, расскажите, что скульптор Поликлет был философом-пифагорейцем и математиком, измерил своего Дорифора-копьеносца вдоль и поперек, все детали его божественно прекрасного тела рассчитал и записал в виде формулы - канона. Благодаря этому «Поликлетов канон» и целых (ну, почти целых) тридцать греческих и римских копий Дорифора дошли до наших дней. Греческими статуями вдохновлялись художники Ренессанса, создающие своих Давидов, прекрасных телом и душой. Греческим атлетам не чужд и гражданственный пафос, пара самых древних образцовых греческих статуй - фигуры героев-тираноборцев: Гармодия и Аристогитона (476 год до н.э.). Они тоже здесь, в Пушкинском музее, в зале номер 16, посмотрите на них. Они прекрасны.
И тоже да, ни на ком из них нет штанов😆 Пусть дети привыкают!