Витя родился в городе Калинине, по-прежнему, - Твери, в начале августа 1941, в родильном доме, под бомбёжкой. У матери он был первым и поздним ребёнком. Отца он не знал. Отец погиб в сентябре 1943, перед этим побывав у жены и успев увидеть и прижать к груди сына. Двухлетний мальчик запомнил, как неприятно царапнула щёку жёсткая солдатская шинель. Вот и все воспоминания об отце.
По рассказам матери, отец был добрым, весёлым и талантливым. Музыкант-самоучка, он играл на всём, на чём можно играть. В последние годы перед войной он был в Калининском эстрадном квартете, - сохранилось фото, где он - с гитарой, - но ему, повторяем, были подвластны все музыкальные инструменты. Мать и вышла за него только потому, что он был музыкант. У матери был хороший голос, и аккомпаниатор ей как раз был не лишним. А вообще, она не хотела выходить ни за кого. И всем отказала, - а поклонников было много! Только Мишка, - так звали Витиного отца, - не отступал. Ухаживал и ухаживал... Надоел! Пришлось согласиться выйти за него замуж, - чтоб отстал! Так рассказывала Витина мама.
Поженились они в июле 1937, - матери было 33 года, отцу - 34. А первый и единственный ребёнок получился у них только к 1941-му военному году...
До войны они жили хорошо, - говорила мать, не конкретизируя, что именно было хорошо. В быту ли, с продуктами, в доме, в душе ли было хорошо, - а, может, и всё и во всём? А может, так память озаряла это волшебное "ДО ВОЙНЫ"?
Мария (так звали мать Виктора) была женщиной странной. Она явно не жаждала иметь семью: мужа, детей. Упрямо отбивалась от навязываемого судьбой. Но согласилась на Мишку, а потом родился сын. Только начавшаяся война, дав ей сына, забрала мужа...
Сын родился в беде бедовой. Бомбёжки, оккупация города... Их дом - в самом центре, - на Советской, бывшей Миллионной, рядом с Катькиным садом, - его облюбовало фашистское начальство (дом, а не сад).
В этот дом она приехала в 19-м, к брату и его жене, доброй Анне. Приехала, - не то слово, - на перекладных, кое-как, бежала перепуганная и потрясённая пятнадцатилетняя девчонка из бывшей усадьбы своей тётки в Калужской области. Тётка и её муж были расстреляны. А ей удалось спрятаться и выжить. И пристроиться жить в Твери к старшему намного, - на двадцать с лишним лет, - суровому безногому брату. Брат ходил на английских протезах, и кто не знал, не подозревал, что у него нет ног - совсем. В советское время ему удалось стать директором главного Калининского универмага, но не под своей родовой фамилией. И сестру он взял к себе, всем говоря, что это - их с Анной прислуга. Тогда нормально было держать прислугу. А что похожи они, оба черноволосые, зеленоглазые, - так чего не бывает? Может, и дочь? Но раз жена приняла, - значит, нормально всё. Остальное - не их дело...
Жена безногого инвалида, Анна, была - тихий ангел по характеру, - служила учительницей. Она сразу окружила девочку своим тихим и ненавязчивым вниманием. Впрочем, у девочки и у безногого была ещё жива тогда мать. Но она с семьёй их сестры жила тогда в Москве. Так получилось в 1919-ом. Так это и осталось до конца всех их жизней (у Маруси - почти до конца). Безногий, назовём его Никита, Анна и Маруся - в Твери, которая потом вдруг станет Калинином, а мать их (тоже Анна) и сестра Феша (Феодора, она же - Теодора, - помните, - в "Мистере Икс"?), с мужем и детьми, - в Москве. Была ещё сестра Вера-Вероника, артистка, певица, которая с сыном и мужем эмигрировала в 19-м за границу. Она умрёт в 1953, в Берлине. И была сестра Виктория, которая просто потерялась среди ужасов Гражданской войны. Сведений о ней не было. Все они были детьми одного несчастного графа. Почему несчастного, мы как-нибудь расскажем, в своём месте. Граф числился умершим уже давно. Когда он умер на самом деле, мы не знаем. (Да, там все сначала умирали не на самом деле...). Но надеемся, что к 1917 он действительно уже был мёртв. Сёстры же его с семьями эмигрировали. Сёстры не любили своих братьев и постоянно интриговали против них. И ту сестру, что жила с мужем в Калужской области так же не любили. Она была не от мира сего... Звали её Мария, и она была крёстной нашей Маруси, матери Виктора.
Молоко у Маруси пропало, и решено было её с ребёнком отправить в деревню мужа, в Тверской области, которую немцы обошли стороной. Там жила мать мужа, тоже Мария, Мария Ивановна. У неё были козы. Молоком этих коз и выкормили маленького Витю. Но в деревне графской дочери Марусе надо было работать, а эта певунья не знала крестьянского труда и тяжёл и дик он был для неё. Сразу же занозила оба больших пальца на руках соломой, так, что стали они нарывать, а потом верхние фаланги пришлось отрезать.
На следующий год они вернулись в город. Маленького Виктора крестили, и крёстной была добрая Анна, называвшая племянника "сеньор Карабас", - как того младшего сына мельника, которому в наследство достался только чудесный кот. Но, к сожалению, Анны вскоре не стало. И жизнь стала суровее.
Брат стал ещё неприветливее, старея в условиях войны, без благодетельного влияния тихой жены своей. Жили они ради экономии все в одной комнате, там и топили (всего были две комнаты, квартира тогда была отдельная). Маленький Витя в страхе просыпался, когда дядины "ноги" , прислонённые к стене, вдруг с грохотом падали среди ночи.
В 48-м мальчик пошёл в первый класс, в знаменитую Калининскую 6-ую гимназию, ставшую советской школой.
В этой гимназии учились Владимир Зельдин и Борис Полевой. Последний приезжал в школу и выступал перед Виктором и его одноклассниками.
Тогда же, в 1948-м, мать его сделала Свидетельство о смерти мужа, который был признан умершим по суду (прошло 5 лет с последней вести о нём). Да, мы не сказали, что Михаил не погиб, а "пропал без вести". Это была большая разница: за пропавших без вести ничего не платили, и вообще к ним относились с подозрением: ещё неизвестно, как и куда пропал... Ну, теперь мы точно знаем, что погиб. А тогда Маруся (вероятно, не без помощи брата), выправила такой документ. По нему оставшемуся сыну-сироте, видимо, платили какую-то пенсию. Во всяком случае, какие-то льготы были...
Продолжение следует.