Двукратный олимпийский чемпион в молодости в одиночку отбился от пьяной компании.
В 2011 году за несколько месяцев до своей смерти самый сильный человек семидесятых годов двадцатого века, обладатель 80 мировых рекордов и двукратный олимпийский чемпион по тяжелой атлетике Василий Алексеев дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – истории Алексеева об отравлении на Олимпиаде 1980 года в Москве и о том, как он попал в тюрьму и как там тренировался.
- Штангу давно поднимали?
- Некоторые писатели, вышедшие из штангистов, все время видят сон - будто поднимают штангу. Меня же она так достала, что и во сне гоню от себя. А наяву поднимал на Олимпийских играх, где меня отравили. 1980 год, Москва. Это добавляет «любви» к вашему городу.
- Как это - отравили?
- Да очень просто. Налили, выпил - и готов. Дураком стал.
- Кто наливал?
- Свои же тренеры. Перед выходом на помост говорят: «Пей настойку на алтайских травах, эликсир бодрости». Выпил - и потерял рассудок. Думаю: куда я иду? Зачем это надо? Словно в перевернутый бинокль смотрю, штангочка такая ма-а-хонькая… А в висках бьет - как молотком. 120 кило поднять не смог - а до этого 165 рвал в стойке. Я до правды через полгода дошел - они же, сволочи, специально это сделали! А все для того, чтоб освободить дорогу моему напарнику по сборной СССР. Ему нужно было медаль отдать.
- Олимпийским чемпионом в 1980-м стал Султан Рахманов. Разговаривали с ним на эту тему?
- Общались мы часто и подолгу, но об этом - никогда.
- Вы прежде об отравлении не рассказывали.
- Все думали, что я в 1980-м в сборную на авторитете влез. А не поднял потому, что оказался не готов. Чепуха. С моим-то опытом выходить и позориться? Да я еще и для себя долго после тех Игр штангу поднимал. И вообще пахал по системе Николая Алексеевича Некрасова.
- Это что за система?
- «До усмерти работаем, до полусмерти пьем». Самая передовая технология. И методика жизни. Рекомендую, пригодится в Москве.
- Спасибо. Какая-то дружба после Олимпиады у вас рухнула?
- С тренером из Чернигова Рыковым Александром Владимировичем, который наливал. С парнем, которого я поставил главным тренером, - ростом метр тридцать четыре. Думаю, за бабки их купили. На второй день явились ко мне в коттедж в Подольске, где жила сборная: «Если б рванул 170 - серебро тебя устроило бы?» Я ответил - толкнул бы ровно столько, сколько требуется. И никакого серебра. Кивнули: «Так мы и думали». Поэтому добивали. Я ведь с первой попытки едва не толкнул штангу. Они видят - а вдруг отойдет? И решили - надо заливать напрочь. Я вышел с помоста - мне подносят новый стакан. Затем еще один. После поинтересовался у врача - что могли подсыпать? Говорит - возможно, обыкновенного снотворного намешали. Но, скорее всего, что-то серьезнее.
- У вас кулак вон какой. Годы спустя, встречая этих людей, хотелось дать по голове?
- А я прежде уже отсидел ни за что. Целый месяц провел в тюрьме. Ну врезал бы - а что изменилось?
- Морально стало бы легче.
- Морально-то легче - а физически тяжелее.
- Как в тюрьму загремели?
- Что-то я вам все тайны выдаю. Пьяная компания принялась у меня значок «мастер спорта» срывать с груди.
- Кто же к вам решился подойти?
- В городе Коряжме Архангельской области неподалеку от моего дома справляли десятилетие стройтреста. Я проходил мимо, думаю - что за балаган? Пошел выяснять. И выяснил - на свою задницу. Человек пятнадцать за мной припустили - а я бежать. Мне ведь никак нельзя было с ними связываться. Я на сумках сидел - чтоб переезжать сюда, в Шахты.
- Значок не отняли?
- Не отняли - зато в зубы дали. Подло, из-за спины. И все равно я не стал применять боевые действия - рванул от них. Никогда ни от кого не бегал - а тут побежал. Но споткнулся, упал. И меня нагнали.
- Отмахнулись?
- Два раза махнул - два трупа.
- Ничего себе.
- Это я образно про трупы - уложил двоих на землю. Говорю: «Теперь поняли, что я мастер спорта - но не по бегу?» Повернулся и пошел.
- Так за что ж в тюрьму?
- Одному дебилу, которого уложил, надо было знамя вручать в обкоме партии. Он комсомольский вожак был. Его ждут в зале - а нету. Первый секретарь шумит: «Где?!» - «Челюсть переломана, не в состоянии приехать…»
- Забавно.
- Секретарь спрашивает: «За дело?» - «Да». Потом уточняет - кто бил-то? И ему ответили: есть парень, мастер спорта. Но он уезжает от нас… Вот здесь секретарь вскипел: «Ах, уезжает? Посадить!» Второго побитого затаили - иначе для них групповуха выходила. Оформили дело, будто вожак в одиночестве был - а я на него напал. И отправился я суда ждать.
- Суд состоялся?
- Конечно. Оправдали меня - не я ж бегал, а за мной. Выяснилось, что комсомолец этот регулярно, как напьется, драку устраивает. Тоже попал меж двух огней - с одной стороны, обком заставил заявление написать, а с другой - мои товарищи подтянулись: «Если не заберешь заявление, устроим хорошую жизнь. Это он на тебя напал? Это он у тебя лацкан оторвал со значком мастера спорта?»
- За месяц в камере - самый трудный день?
- Первый. В камере человек сорок. После баланды все разом закуривали. Я окно нараспашку - а народ-то вокруг хлипкий, орут: «Закрывай!» Был еще способ - на пол ложиться. Иначе не продохнуть. Двинул я к «куму»: «Готовлюсь к Спартакиаде народов СССР. Штангу у вас не прошу - хоть рельсу подберите».
- Нашли?
- Притащили рельсу килограммов в сорок. Поднимал ее, поднимал в загончике - но что для меня, мастера спорта в тяжелом весе, сорок килограммов? Снова к «куму»: «Эта маленькая. Мне б что-нибудь потяжелее». Отыскали рельсу килограммов в 160. Но ее в загон не затащишь, она семь метров в длину. Представьте картину: забор, вышка с охранником, и я рельсу ворочаю. На морозе. Однажды сбросил с плеча - упала, сломалась пополам. Так меня снова в загон отправили. Говорят: «Бригада не могла эту рельсу разрубить, а ты один переломил. Ты ж ею часового снесешь вместе с будкой». Зато теперь у меня было два рельса по 80. Мог другие упражнения делать.
- Исхудали там?
- Поправился на два килограмма - меня кормил весь город. Врач приносил в бутылке глюкозу, трески с картошкой давали сколько хочешь. Сел - 112 кг, вышел - 114. Подружился с дедом, который всю жизнь проторчал на зоне. Его выпустили - а на воле ни работы, ничего. Сам пошел в милицию: «Что сделать, чтоб сесть?» Украл что-то - впаяли новый срок.