Тема родословной Ф.И. Тютчева[1] всесторонне изучена, но в тени оставались отдельные стороны биографий его наследников по линии Фёдора Фёдоровича Тютчева: внучек поэта Елены и Надежды, рождённых в браке его сына с Марией Николаевной Панковой (1860–1889). Как свидетельствуют архивные документы, на долю сестёр выпало не мало жизненных трудностей. Они пережили революционные потрясения начала ХХ в., стали свидетелями и участниками двух мировых войн, испытали на себе ужас насилия над людьми в период политических репрессий 1930-х гг.
В ходе исследования уточнены даты жизни Елены Фёдоровны (1884–1962) и Надежды Фёдоровны (1886–1968) Тютчевых, обнаружено место их захоронения на Богословском кладбище г. Санкт-Петербурга (участок № 21, ряд 69, место 3)[2]; прояснились подробности трудовой деятельности сестёр.
Дочери Ф.Ф. Тютчева входили в семейный круг людей, влиявших на жизнь и творчество писателя, посвятивший несколько произведений своим родным и близким. Прежде всего, речь идёт о романе «Кто прав?»[3], где автор анализирует первый опыт своей семейной жизни. Тютчев признавался, что стал дорожить теплом семейного очага лишь после трагической смерти (от чахотки – авт.) жены, Марии Николаевны, скончавшейся 10 марта 1889 г. в городе Ченстохове[4], где Фёдор Фёдорович проходил службу в пограничной бригаде. Он, мучимый угрызениями моральной ответственности, чувствуя и себя причиной смерти горячо любимой жены, в память о ней, чтобы заглушить крик собственной совести, приступил к работе на автобиографическом материале над психологическим романом «Кто прав?». В сочинении внимание читателя сосредоточено на внутреннем мире литературных героев, двух близких людей: Фёдора Фёдоровича Чуева и его жены – Мэри (Мани – авт.), прообразом которой стала Мария Николаевна Тютчева (Панкова).
Произведение по остроте постановки нравственных проблем нисколько не уступает, а, может быть, превосходит многие современные философские сочинения на семейно-этическую тему. Сюжет, прежде всего, притягивает живостью повествования и выпуклостью описания подробностей быта героев, уже давно исчезнувшего, а главное – глубиной их переживания. Мастерство писателя в том, что события именно сопереживаются читателями, а не изучаются ими, как бы со стороны. Философичен образ «раскаивающегося человека»[5] Чуева, осознавшего собственную вину в смерти жены, сожалевшего о содеянном, невольно признавая то, что он мог бы поступить и по-другому, заботясь о здоровье Марии Николаевны. В сознании главного героя не наступило покаяния – твёрдой решимости оставить грех, бороться с ним, переменить жизнь. Автор справедливо подводит к выводу, что семья любит терпеливых, с эгоистами она расправляется, и порой очень жестоко. Роман по-прежнему злободневен, поучителен для нынешней молодёжи. Особенно привлекательны философские суждения автора на тему семейно-нравственных отношений в офицерских семьях в подразделениях ОКПС, имеющие продолжение в дне сегодняшнем, заслуживающие изучения и анализа.
В тридцать лет Фёдор Фёдорович Тютчев, после шести лет семейной жизни, вдруг остался вдовцом с малолетними детьми на руках: 6-летней Еленой и 4-летней Надеждой. Дочери очень нуждались в отеческой любви и заботе, но Фёдор Фёдорович, по причине своей занятости на военной службе, был вынужден определить своих любимых деток на попечение и под присмотр родственникам в Петербурге. После женитьбы на Анне Александровне Абросимовой, Тютчев вовсе уехал на Кавказ на границу с Персией[6], что лишило его возможности общения со своими любимыми девочками в течение семи лет. Уважительной причиной длительной разлуки Фёдора Фёдоровича с родными стали Русско-японская 1904–1905 гг. и Первая мировая 1914–1918 гг. войны[7], где офицер около пяти лет храбро сражался с врагом «за веру, царя и Отечество!». Он в непростой семейной ситуации вынужден был обратился к своим влиятельным товарищам, которые помогли ему определить детей на обучение и воспитание в Ксенинский институт[8], куда принимались на казённый счёт сироты и полу сироты потомственных и личных дворян, недостаточного состояния генералов, офицеров и соответствующих им гражданских чинов «не имеющих к их содержанию необходимых средств». Дети дворян, не состоящих на службе, зачислялись только стипендиатками или за плату. Комплект был определён в 175 казённых пенсионерок и 175 учениц с платой 250 рублей в год, которую нередко вносили благотворители. 300 учениц старше 10 лет помещались в самом институте, а 50 (8–10 лет) — в малолетнем отделении Николаевского сиротского института. При поступлении необходимо было знать основные молитвы, уметь читать и писать по-русски и по-французски или по-немецки. Единый 7-летний курс был общим для институтов Ведомства учреждений, курируемых императрицей Марией. Кроме того, девушки проходили 3-летний специальный профессиональный курс – им преподавались «сведения, которые делают женщину полезной в собственной семье или дают не осчастливленным семейной жизнью честный заработок».
Последним почётным опекуном института был шталмейстер[9] А.А. Трубников, начальницей – княгиня Е.А. Голицына. После Октябрьской революции 1917 г. часть учениц разъехались по домам. В 1918 г. оставшихся девочек перевели в здание Николаевского сиротского института, на набережной Мойки, 48. Здание Ксенинского института было занято профсоюзными организациями и получило наименование «Дворец труда».
Дочери, получив хорошее образование, всячески помогали отцу в его литературном труде. Так, Надежда Фёдоровна успешно представляла авторские интересы Фёдора Фёдоровича в различных периодических изданиях, с которыми он сотрудничал. Кроме того, она оформляла рукописи, присланные отцом с границы для редакций, оперативно перепечатывая их на машинке, являясь первым редактором и читателем его сочинений: «Роман этот был с рукописи перепечатан мной и начат печататься в «Военном сборнике» весной 1914 года»[10] (роман «Финал или увертюра» – авт.).
Фёдор Фёдорович всячески доверял младшей дочери решать различные литературные вопросы, вести от его имени переговоры с главными редакторами изданий. Подобное плодотворное сотрудничество подтверждает переписка Тютчева с главным редактором столичного издания Б.Б. Глинским: «Милостивый государь, глубокоуважаемый Борис Борисович! Рукопись и письмо передаст вам моя дочь Надя, с которой вы немного знакомы. Прошу, будьте добры, выслушать её и сообщить ей ваше решение по поводу вопроса о помещении рассказа»[11].
Ф.Ф. Тютчев, обращаясь к главному редактору журнала «Современник» Е.А. Ляцкому[12], характеризуя Надежду Фёдоровну, замечал: «Моим доверенным лицом я выбираю Надю, которой поручаю во всём слепо Вам повиноваться, всем Вашим указаниям.
На эти мои вопросы, если соблаговолите ответить, то сообщите Наде. Я ей даю полный carte blanche»[13].
Ему же Тютчев 4 февраля 1914 г. напоминает: «Дочь моя Надежда Фёдоровна, конечно, слепо будет следовать всеми вашим указаниям, о которых я Вас покорнейше прошу.
P.S. О делах предполагаемого издания я не распространяюсь, ибо об этом обо всём с Вами переговорит Надежда Фёдоровна»[14].
Надежда Фёдоровна оставила содержательный очерк о своём отце Ф.Ф. Тютчеве, пояснив почитателям его таланта многие эпизоды из его биографии, раскрыв отдельные черты характера родного и близкого человека. К примеру, она гордилась отношением к полковнику Тютчеву сослуживцев: «Настоящие военные начальники, с которыми ему приходилось сталкиваться во время войны, его ценили и уважали за его храбрость, товарищеские отношения скромность и живой ум».
Ф.Ф. Тютчев был женат дважды: в 1881 г. – в первом браке на Марии Николаевне Панковой, рождённой 1 апреля 1860 г.; в 1893 г. – во втором браке на Анне Александровне Абросимовой (ласково называл «Нюся» – авт.), рождённой в 1873 г. Разница в возрасте между ними была 13 лет. О взаимоотношениях отца с Анной Александровной в совместной их жизни Надежда Фёдоровна писала: «Он не был особенно счастлив во второй своей женитьбе. Жена его была женщина в высшей степени эгоистичная, отличалась необщительным, мелко расчётливым, доходящего до скупости характером, являясь полной противоположностью ему самому, недостаточно оценила его, но обладая недюжинным умом, сумела внушить к себе любовь со стороны отца настолько сильную, что видя все её недостатки и, зачастую страдая от них, он забывал себя совершенно, заботясь только о том, чтобы ей было хорошо и спокойно»[15].
Сёстры поддерживали Фёдора Фёдоровича, зная скверный характер мачехи. Они Надежда Фёдоровна во многих жизненных вопросах выражали своё отрицательное отношение к Анне Александровне. Так, Надежда Фёдоровна в своём прошении о назначении ей пенсии после смерти отца в марте 1916 г. записала: «После отца осталась вторая жена и рассчитывать на её помощь я не могу. Причитавшуюся мне эмеритуру и пенсию, в случае назначения таковой, прошу выдавать мне отдельно от второй жены моего отца»[16].
Дети Фёдора Фёдоровича бескорыстно передали многие семейные реликвии Тютчевых в музеи и архивы городов Москвы (РГАЛИ), Санкт-Петербурга (Литературный музей Пушкинского дома) и Брянской области (мемориальный музей в с. Овстуг). Среди раритетов редкие фотографии, на которых изображён офицер Ф.Ф. Тютчев на Русско-японской 1904–1905 гг. и Первой мировой 1914–1918 гг. войнах. Благодаря их заботе сохранились рукопись романа «Финал или увертюра» и два альбома с вырезками произведений Ф.Ф. Тютчева – очерки с Русско-японской войны 1904-1905 гг. и роман «На границе». Тютчевскую коллекцию материалов Пушкинского дома пополнил «автограф деда и несколько портретов, в том числе нашей бабки, Е.А. Денисьевой», за что сёстры получили благодарность от администрации Пушкинского дома и юбилейную медаль «Ф.И. Тютчев. 125 лет». С их участием перешло на хранение в запасники Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге оружие, шашка[17], принадлежавшее полковнику отдельного Корпуса пограничной стражи Российской империи Ф.Ф. Тютчеву. Имеющиеся документы свидетельствуют, что экспонат попал в музей с военного склада № 75 Ленинградского военного округа. Вероятней всего, что шашку, как и квартиру сестёр Тютчевых в городе Санкт-Петербурге на улице Кирочной, 43, кв. 34[18] у них реквизировали в 1935 г., как у «бывших людей»[19], отправленных в ссылку в город Астрахань.
Историческую ценность, как свидетельство эпохи, представляют письма Надежды Фёдоровны, хранящиеся в РГАЛИ, с просьбой о реабилитации своей сестры Елены, которая, как пишет автор, «по несчастной для себя случайности и в силу того обстоятельства, что она носит не фамилию нашего деда и отца, а фамилию своего мужа – А.С. Гирса, попала в разряд тех несчастных, которые были в 1935 году выселены из г. Ленинграда, искупая чью-то вину»[20].
Первое послание о помиловании, пребывая в Астраханской ссылке вместе с сестрой, она адресовала лично к т. Сталину. Ответ на свой запрос Надежда Фёдоровна получила за подписью прокурора г. Ленинграда: «Посланное в ЦК ВКП по делу Вашей сестры Е.Ф. Гирс, высланной из Ленинграда по операции «бывших людей», оставлено без последствий». Настойчивая Надежда Фёдоровна вторично написала в 1938 г. известному в стране литератору Алексею Николаевичу Толстому, возглавлявшему в тот период на временной основе Союз писателей СССР (1936–1938), в котором она возложила «все свои последние надежды» на реабилитацию своей сестры Елены. К сожалению, обращение в Союз писателей СССР осталось без реализации.
Сёстры Тютчевы воспитывались на семейной гармонии, в обстановке взаимоуважения, взаимопонимания, доверительности и искренности, в готовности помочь близкому человеку. В трудные периоды жизни они были рядом, дорожили дружбой и крепкими родственными связями, сохранявшимися на протяжении всей их жизни.
Елена Фёдоровна Гирс (Тютчева) родилась 5 апреля 1884 г. в Санкт-Петербурге. Окончила институт имени принца Ольденбургского (1897–1907) — по профессии учителя. В 1907 г. вышла замуж за поручика пограничной стражи (ОКПС) Александра Сергеевича Гирса[21]. С началом Первой мировой войны в возрасте тридцати лет Елена Фёдоровна, по примеру мужа и отца, отправилась на фронт защищать Отечество. В течение трёх лет (1914–1917) она была сестрой милосердия Красного Креста, помогала раненым офицерам и солдатам передовых подразделений 8-й Армии[22]. На её попечении находилась воспитанница с внуком[23]. Проживала Елена Фёдоровна в Санкт-Петербурге с родственницей мужа Марианной Александровной Гирс по адресу: ул. Кирочная, 43, кв. 28.
Занимательно, что Елена Фёдоровна в роман-хронике Дмитрия Левоневского «Будни Петроградской ЧК»[24] представлена автором «пособником белогвардейской агентуры в тревожные дни летнего наступления на Петроград в июне-июле 1919 г.». О Елене Гирс, «красивой женщине с недобрым взглядом, любовнице капитана Григорьева», Левоневский пишет: «Строгий очерк бровей, еле заметная складка у красивого рта напоминали улыбку Джоконды, неуловимо таинственную и вместе с тем самую обыкновенную. Таких женщин в шикарных шляпах ещё в восемнадцатом году можно было встретить на Невском. Замечена в связях с германской миссией, посещала квартиры иностранных поданных»[25].
Писатель представляет Е.Ф. Гирс сотрудником, имевшим допуск к секретным сведениям, что допускалось по занимаемой ей должности, «была осведомлённым человеком в дипломатических кругах, она приносила сведения разведывательного характера, говорили, что у неё дальний родственник мужа А.А. Гирс – бывший русский посол в Константинополе»[26].
Вероятно что работа переводчиком на секретной работе в Ярославском отделении Военного контроля[27], а также замужество за «белым офицером» послужили причинами того, что Елена Фёдоровна оказалась в марте 1935 г. в списке «бывших людей» и «была выслана из Ленинграда с воспитанницей и её сыном в Астрахань на 5 лет»[28]. Сестра Надежда, чтобы восстановить справедливость, доказать ошибочность происшедшего с , Еленой Фёдоровной писала А.Н. Толстому: «В марте началось выселение из Ленинграда и моя сестра, точно такая же внучка Тютчева, но носящая фамилию своего покойного мужа (он умер в 1931 году) была причислены к разряду «бывших людей» и выслана в город Астрахань сроком на пять лет. В постановлении о её высылке сказано: «Е.Ф. Гирс – дворянка – подлежит высылке в г. Астрахань сроком на 5 лет» и больше ничего. У неё, как и у всех высылаемых, был отобран паспорт». Младшая сестра поддержала родного человека в трудный период её жизни, отправившись вместе с ней в ссылку, ведь без паспорта невозможно было устроиться на работу, а значить лишиться средств к существованию.
До 1935 г. Елена Фёдоровна работала машинисткой в правлении Китайской железной дороги, в Комиссариате (земледелия) социального обеспечения, в Петроградской эвакуационной комиссии, на Госипподре, в товариществе «Строительное дело», тресте «Ленинградстрой». Находясь в ссылке в Астраханской области, исполняла обязанности специалиста в секретном делопроизводстве агентства «Сталинградский Росснабсбыт». В период эвакуации с 1942 по 1946 гг. – занимала должность машинистки на консервном заводе села Харабали Астраханской области. В 1950-х гг. Елена Фёдоровна служила научно-техническим сотрудником в Институте этнографии и антропологии АН СССР(МАЭ РАН) (с 1947)[29].
Тютчева Елена Фёдоровна постоянно была прописана по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная) дом. 43 «в» кв. 11. С 5-го ноября 1946 г. она прибыла на адрес из Астраханской области. Выписана[30] по смерти 9-го августа 1962 г.
Надежда Фёдоровна Тютчева родилась 10 июля 1886 г. в Санкт-Петербурге. В 1907 г. окончила институт имени принца Ольденбургского – по профессии учитель. С 1908 по 1918 гг. работала машинисткой в Государственной Думе. С 1918 г. в разных государственных учреждениях – машинисткой, делопроизводителем, статистиком (на рабфаке Ленинградского технологического института – авт.). С апреля 1934 г. по март 1935 г. машинисткой в 7-м отделении Ленинградской городской милиции. С 1935 г. по 1940 г. в Астраханском отделе Транссбыта машинисткой. После возвращения в Ленинград в 1940 г. трудилась в Институте антропологии и этнографии АН СССР (ИАЭ АН СССР (МАЭ РАН) (с 1947). Во время эвакуации с 1942 по 1946 гг. на консервном заводе в селе Харабали Астраханской области машинисткой и последние два года секретарём заводоуправления. В октябре 1946 г. вернулась в родной город Ленинград.
С 1 июня 1947 г. Надежда Фёдоровна продолжила работать в институте Этнографии АН СССР научно-техническим сотрудником. В 1953 г. уволена «согласно личной просьбы».
Тютчева Надежда Фёдоровна была прописана по адресу: г. Санкт-Петербург. ул. Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная) дом. 43 «в» кв. 11 с 15.01.1941 г. Выбыла 06.02.1941 г. в Астраханскую область. Вновь постоянно была прописана с 05.11.1946 г. (прибыла из Астраханской обл.). Выписана 04.01.1968 г. по адресу: ул. Строителей, дом 9, кв. 181[31].
Умерла Надежда Фёдоровна Тютчева 10 апреля 1968 г. (81 год), похоронена на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.
Многое в её жизни доставалось с большим трудом благодаря своему трудолюбию и огромным усилиями воли. Она, не отличаясь крепким здоровьем, страдала некоторыми тяжкими заболеваниями: «Значительным малокровием, резким упадком питания на почве хронического катара[32] верхушек легких (притупление, вдох, мелкие хрипы в пр. верхушке, порой кровохарканье); часто обостряющимися явлениями мочекислого диатеза (опухание и боли суставов, отклонение от норм в составе мочи); вялостью кишечника и постоянными запорами»[33]. В виду всех этих явлений трудоспособность Тютчевой была значительно ограничена в силу часто появляющихся обострений и необходимости прибегать к лечебным мероприятиям. В 1916 г. после смерти Ф.Ф. Тютчева по заключению врачебного Присутствия «по своему тяжкому и неизлечимому болезненному состоянию лишена возможности личным трудом добывать себе средства к жизни» ей была назначена пенсия из государственного казначейства (104 руб. 50 коп. в год – авт.).
Надежда Фёдоровна за свою долголетнюю службу в государственных учреждениях была неоднократно премирована руководством по месту работы и в Ленинграде, и в Астрахани. В 1946 г. она была награждена медалью «За доблестный труд в годы Отечественной войны 1941–1945 гг.». С августа 1946 г. Литературным Фондом СССР им с сестрой назначили персональную пенсию на деда – поэта Тютчева Фёдора Ивановича.
Таким образом, Елена Фёдоровна и Надежда Фёдоровна Тютчевы прожили достойную жизнь, не забывали и гордились талантливыми родственниками, честно служили своему Отечеству.
Литература и источники:
[1] Тютчев Фёдор Иванович (1803–1873) – поэт-мыслитель, представитель золотого века русской поэзии, дипломат, публицист, политический деятель, переводчик, член-корреспондент Петербургской Академии Наук с 1857 г., камергер при дворе русского императора, председатель Комитета иностранной цензуры при Министерстве иностранных дел, тайный советник. Им написано более 400 стихотворений, посвященные разным темам философской, политической, любовной лирики, природы и другим направленностям творчества. Состоял в браке с Элеонорой Фёдоровной Тютчевой, Эрнестиной Пфеффель, гражданском браке с Еленой Александровной Денисьевой. Дети Ф.И. Тютчева: Анна, Дарья, Екатерина, Мария, Дмитрий, Иван, Елена, Фёдор, Николай.
[2] Справка СПб ГУП «Ритуальные услуги» № 1679 от 26.09.2018 г.
[3] Кто прав? Из одной биографии : Роман / [Соч.] Ф. Ф. Тютчева ; СПб. : изд. кн. склада «Родина», 1893. 322 с.
[4] РГВИА. Ф.409. Оп.1. ПС № 149-875(1913).
[5] Раскаявшийся человек – сознающий свою вину, сожалеющий о совершённом проступке.
[6] РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 173974 (послужной список) Ф.Ф. Тютчева).
[7] РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 173974 (послужной список) Ф.Ф. Тютчева).
[8] Ксенинский институт – женское учебно-воспитательное заведение, состоящее в Ведомстве учреждений императрицы Марии. Образован указом императора Александра III от 25 июля 1894 г. в ознаменование бракосочетания его дочери вел. кнг. Ксении Александровны. Размещался во дворце и служебных корпусах усадьбы вел. кн. Николая Николаевича-старшего на Благовещенской пл. (ныне пл. Труда, 4). Помещения были приспособлены для института архитектором Р.А. Гедике. Торжественно открыт 25 марта 1895 г. в присутствии императора Николая II, который подарил институтскому храму во имя Божией Матери «Всех скорбящих радости» ризницу из покрова на гроб отца.
[9] Шталмейстер – придворный чин в дореволюционной России, заведовавший царскими конюшнями.
[10] Финал или увертюра? (От поражений к бунту. Авт.) : Роман (рукопись) // РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. 1911 г. Ед. хр. 195.
[11] Письмо к Глинскому, Борису Борисовичу. РГАЛИ, Ф. 163, Оп. 1, Ед. хр. 285. Крайние даты 15. XII. 1911.
[12] ИРЛИ Ф.163. Оп.2 Ед.хр.512. Архив Е.А. Ляцкого.
[13] Сarte blanche — франц. (карт бланш – чистый лист, скреплённый печатью).
[14] ИРЛИ Ф.163. Оп.2 Ед.хр.512. Архив Е.А. Ляцкого.
[15] Тютчева, Н.Ф. Биографический очерк об отце — Ф. Ф. Тютчеве / Н.Ф. Тютчева // РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 198. Крайняя дата: после 1935 г.
[16] РГВИА Ф. 400. Оп. 17. Д. 2953. Прошение о назначении пенсии в марте 1916 г.
[17] Инв. № 117/683. кн. № 18057.
[18] Кирочная улица (с 1998 и c 1826 по 1932; с 1932 по 1998 гг. – улица Салтыкова-Щедрина; в XVIIIв. – 4-я Артиллерийская линия, 4-я Артиллерийская улица) — улица в Санкт-Петербурге, проходящая от Литейного проспекта до Новгородской улицы. Нумерация домов ведётся от Литейного проспекта. Проложена в первой половине XVIII в. на территории бывшей Литейной (Артиллерийской) слободы (отсюда и первоначальное название — 4-я Артиллерийская линия, 4-я Артиллерийская улица). Название Кирочная улица произошло от лютеранской кирхи (дом 8 по современной нумерации — лютеранская церковь Святой Анны (Анненкирхе) (здание церкви сильно пострадало при пожаре 2002 г.). В 1932 г. улица была переименована в честь М. Е. Салтыкова-Щедрина, а в 1998 г. ей возвратили прежнее название Кирочная.
[19] «Бывшие люди» — потерявшие свой социальный статус после Октябрьской революции 1917 г.: аристократия, офицеры царской армии, бюрократия, духовенство, купечество, зажиточное крестьянство. В 1930-х гг. тысячи «бывших людей» были расстреляны, сосланы.
[20] РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 198. Крайняя дата: после 1935 г.
[21] Гирс Александр Сергеевич (1878–1931) – окончил Николаевский кадетский корпус (5 кл.), Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище по 2-му разряду. Штабс-капитан (ВП ОКПС 24.01.1915). Старший помощник командира учебного отряда Ломжинской бригады пограничной стражи (1911–1912). Отрядной офицер 19-й пограничной Волочиской бригады (1913 – 1914). Воевал в составе той же бригады (1914 – 1915). Помощник старшего адъютанта отдела дежурного генерала штаба 8-й армии, с зачислением по армейской пехоте (24.01.191). Участие в военных действиях: Русско-японская война 1904–1905 гг., Первая мировая война 1914–1918 гг. Награждён за отличие в делах против неприятеля орденами: Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1915); Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1915).
Отец: Сергей Александрович Гирс (1853–1906) учился в Царскосельском лицее, офицером служил в конной̆ гвардии. Мать: Екатерина Сергеевна Марина.
[22] В составе 8-й армии были развёрнуты: 6 полевых подвижных госпиталей № 355–358, 367 и 368; 10 запасных госпиталей № 121, 122, 129–131, 134–138; 2 военно-санитарных транспорта № 38, 39.
[23] ГАРФ. Ф. Р-8409. Оп. 1. Д. 1447. С. 311.
[24] Дмитрий Левоневский, «Будни Петроградской ЧК» стр.416. Л., Советский писатель. 1985.С. 208.
[25] Там же. С. 233.
[26] Александр Александрович Гирс (1850–1923). Дипломат, литератор, историк, советник при Министерстве иностранных дел. Личный фонд его документов хранится в Госархиве РФ (фонд No 892, опись No 1). Состоял на дипломатической службе. В 1889 –1898 гг. – российский консул в Яссах. В 1912–1915 гг. – посланник в Черногории. Посол в Турции до 1917 г. 1850-1923), консул в Триесте (1887 г.), в Румынии (1889 г.), Каннах (1899 г.), Бушире (1901 г.), Салониках (1902 г.), член партии «Союз 17 октября». Жена – Левицкая Прасковья Сергеевна, (4.10.1852 г. – 10.6.1898).
[27] Военный контроль был создан 30 мая 1918 г. в виде отделения Оперативного отдела Народного комиссариата по военным и морским делам РСФСР. В его структуру входили отделы при штабах армий и фронтов, а также отделения по борьбе со шпионажем. С октября 1918 г. в его ведение перешла военная цензура. Органы Военного контроля занимались мониторингом охраны учреждений военного имущества, вели регистрацию бывших офицеров и военных специалистов, а также разведку в тылу белогвардейцев.
[28] ГАРФ. Ф. Р-8409. Оп. 1. Д. 1447. С. 311.
[29] ИАЭ АН СССР (МАЭ РАН) (с 1947) Ф. 142. Оп. 005. Д. 566. Тютчева Елена Фёдоровна, научно-технический сотрудник. Личное дело.
[30] Основание: СПб. Арх. домовые кн.: № 2 стр. 270; № 3 стр. 553.
[31] Основание: СПб. Арх. домовые кн.: № 2 С. 268, 270; № 3 С. 553.
[32] Катар – различные формы и степени воспаления слизистых оболочек, выстилающие многие органы и полости тела.
[33] РГВИА Ф. 400. Оп. 17. Д. 2953. Прошение о назначении пенсии в марте 1916 г. Справка о болезни Надежды Тютчевой от 14 марта 1916 г.
Калиниченко Александр Леонидович,
член Союза писателей России,
заслуженный работник культуры Российской Федерации
Материалы научно-практической конференции "Осмысление наследия Ф. И. Тютчева в XXI веке", Овстуг, 2024 год.