После 4-дневного изматывающего боевого дежурства всегда хочется расслабиться. Это сейчас под «расслабоном» можно понять и фитнес, и велосипедные и пешие прогулки, серфинг, дансинг и прочую ерунду, которая, как мне кажется, не расслабляет, а лишь еще больше изматывает организм еще здорового и относительно молодого человека. В наше время единственным действенным средством расслабиться был… спирт. Вот уж что действительно дает команду и мозгам, и телу: вольно! И тепло начинает растекаться по всему телу, напряжение в нем улетучивается, а мысли плавно переключаются от аппаратуры и всяких кодовых таблиц на более приятные мысли. К примеру, о женщинах, бане, рыбалке. Ну, или просто заснуть мертвецким сном, а проснувшись, ощутить в себе дух, полный сил, готовый к любым приключениям.
Так вот, в тот самый день после дежурства двум советским майорам сильно повезло: откуда ни возьмись, Бог послал им … бутылочку спирта! Осталось найти ель, на которую нужно взобраться и с удовольствием откушать ее под душевный разговор и кусочек сыра. И все бы ничего. И бутылочка, и квартира свободна до прихода жены. А вот с закуской полный швах!
- Да неужели ж у тебя, Степа, ничего нет закусить?
- Саня, Богом клянусь! Все, что найдешь съедобного в доме – все твое! Вера придет вечером – принесет что-нибудь съестное.
- Нет уж, мы уж как-нибудь без твоей пилы. Всю обедню испортит. А помнишь, в прошлый раз у тебя печенье нашлось?
- Печенье… Печенинка! Одна!
- Ну и что? Нам же хватило! Еще даже кусочек малюсенький остался… Можно было бы еще бутылочку под него уговорить.
- Это да…, - Степа почесал седеющий затылок. В пятый раз открыл холодильник. Горчица, хрен, растительное масло… И все. Увы. – Видишь, ни печенинки. Может, хреном?
- А хлеб есть?
- Нет, хлеба тоже нету.
- Совсем беда. Нет, хреном я не могу. Даже, если помазать его твоей горчицей и полить сверху растительным маслом. – Сашка задумался, почесал лысину, обвел взглядом кухню, комнату, коридор. Ничего съедобного. Стоп! А это что такое?
- Где?
- А вот те здоровенные таблетки?
- Не знаю, Верка что-то приволокла, наверное, витамины.
- На глюкозу похоже, - Сашка лизнул одну. – Ну точно, сладенькая. Аскорбинка! Вот тебе и закусон!
- Закусывать таблетками? – Степа поморщился, потом закатил глаза куда-то к небу, что-то прикинул, пошевелил губами, почесал нос и наконец изрек:
-Аааа! Ладно, все равно, больше нечем! Не пропадать же добру! Ну не оставлять же бутылку на завтра? Это форменное преступление.
Сказано – сделано. Разлили по стаканам спиртяшок, рядом поставили литровую банку с водичкой Запивать. (Разводить спирт в то время было дурным тоном). На каждого – по две аскорбинки. А что, может, их еще горчичкой приправить?
- Сладкое с горчичкой? Ну, это уже извращение. С Богом!
Так, в задушевной беседе, да при хорошей закуске, да без жены – вот это и есть полнейший расслабон. Или, как сейчас говорят, релакс. Время пролетело незаметно, в животике зажглась лампочка Ильича, стало тепло и очень даже хорошо.
- Ладно, Саня, пора закругляться. Скоро моя двуручная (пила) придёт с работы. Начнется, конечно… Да ладно, мы ж с устатку.
- Это точно, - пошатнулся, вставая с табуретки Сашка, - главное, держись.
- Да, и мыть ничего не надо. Щас только стаканчики сполосну.
Буквально через пять минут после ухода друга, в дверь позвонила Вера. С сумкой и авоськой, набитой нехитрой снедью.
- Ууу, - загудела Вера, - нажрался уже? С Сашкой, наверное. С кем же еще! Вот, два брата-акробата! На минуту вас оставить нельзя, - продолжала бухтеть супруга.
Степан стоял по стойке «смирно» красными выпученными глазами, большим красным ртом и с полностью обессмысленным взглядом.
- А мы что? Мы ж по чуть-чуть. После дежурства, - едва смог он проговорить, пытаясь оттолкнуться от дверного косяка, но тут же, чуть не свалившись в коридоре, снова вцепился в него, как в палку-выручалку.
- Эхххх! – махнула на него рукой Верка. – Значит, до скандала может и не дойти, - шепнул Степе остаток мозга. Он немного успокоился и сделал еще одну попытку добраться по стенке к дивану. Однако, спирт, очевидно, уж пришел в апофеозное состояние и трепал Степана почем зря, не давая прийти в себя и принять положение риз на любимом диванчике.
- Кстати, ты не видел здесь, на столике в коридоре лежали мои таблетки?
Степан выпрямился еще сильнее и стал похож на соляной столб со стекающими по лбу потными ручейками. Сейчас начнется. Господи, ну далась ей эта копеечная аскорбинка! Все это подсказывал ему его замутненный и проспиртованный мозг, но язык, почему-то не желал повторять услышанное и, как-то САМ, против воли хозяина, довольно отчетливо произнес правду:
- Мы твою аскорбинку с Сашкой съели! – на этом месте степино сознание, мысли и речь отключились полностью, оставив его тело без признаков жизни, но еще в вертикальном состоянии.
Последнее, что запечатлела степина память, это округлившиеся выпученные жабьи глаза супруги и ее рев:
- Идиоты! Это же противозачаточные таблетки! Мы их Светка вчера из Москвы привезла! Жуткий дефицит! По пятерке каждая!
«Это сколько ж коньяка можно было купить», —прошептало степино сознание. Глаза его закрылись, но разум еще тлел.
- Придурки, сволочи! Где я теперь такое достану? А деньги? Дебил! Ууууу! Два беременных таракана! - выпалила она под конец, глядя на кругленькое степино пузцо, выползающее из-под задравшейся потной майки.
- Нееее, - только и смог произнести Степан, плавно сползая по стенке. – Только не беременные! – счастливая улыбка застыла на его пухлых алых губах, и он мирно захрапел.