"Варкалось. Хливкие шорьки / Пырялись по наве/ И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове."
Стоит это произнести, как сразу на лице каждого из нас расплывется широкая улыбка. Мы вспомним свое детство и Алису, которая оказалась в стране чудес и о ее необычных приключениях. Что это значит никто не знал, но в нашем воображении выстраивалась картина, где на переднем плане были те самые "мюмзики". Но если произнести "Аа, бовакава, пуссе, пуссе" то не очень многие из нас сразу вспомнят из какой это песни и кто ее автор, хотя авторский почерк узнаваем. Не говоря уже о том, что бы это значило. Но на самом деле не все так бессмысленно.
«#9 Dream» - одна из немногих песен, которая выделяется на фоне остальных в пятом студийном альбоме Джона Леннона «Walls and Bridges» и может сравниться с лучшими его сольными композициями. Весь альбом был записан во время печально известных «потерянных выходных» Леннона в Лос-Анджелесе летом 1974 года, когда он жил с секретаршей Йоко Оно Мэй Пэнг (почему мне все время хочется назвать ее Панг?) и с удовольствием ходил по клубам и напивался с Гарри Нильссоном, тем еще алкашом.
В песне используется один из фирменных мотивов «Битлз» — "модуляция из мажорной гаммы в минорную в середине куплета, что подчёркивается использованием струнной аранжировки" (не имея музыкального образования позаимствовал это из описания песни у специалистов). Но именно в припеве происходит настоящий скачок в потусторонний мир, так как тональность повышается на три тона, и Леннон начинает петь на языке, чуждом нашему слуху.
Многих других исполнителей привлекала неземная красота этой песни. REM и Хосе Гонсалес в последние два десятилетия исполняли достойные кавер-версии. Однако ни одна из их интерпретаций не проливает свет на две строки текста, которые остаются загадкой.
Примерно через две минуты после начала трека, словно из ниоткуда, Леннон вступает в припев, исполняя якобы духовное заявление: “Аа бовакава, пуссе, пуссе”. Такое ощущение, что мы внезапно перенеслись в другую культуру или даже сквозь вихрь неизведанного в другое измерение. Все, что мы знаем наверняка, это то, что певец больше не говорит с нами по-английски.
Тогда на каком языке он говорит?
На неподготовленный слух может показаться, что в этих строках Леннон поёт на каком-нибудь восточноазиатском языке. В этом есть определённый смысл, поскольку его романтическая партнёрша в то время, Пэнг, чей шёпот и бэк-вокал звучат на протяжении всего трека, была американкой китайского происхождения и дочерью носителей китайского языка. И, конечно, все знают, что его жена Йоко Оно была носительницей японского языка.
Но Леннон не говорил ни на одном из этих языков. Но может быть он все-таки осилил пару строчек на этих языках и вставил их в песню? Это вызывает сомнение, учитывая природную леность Леннона (неожиданный каламбурчик). Однако язык этих строчек не имеет ничего общего с Восточной Азией. Так же как, по сути, с любой другой частью света. Они полностью основаны на реальном сне, который приснился Леннону, когда он жил с Пэнг. Вот как она вспоминает об этом:
«Он проснулся и записал эти слова вместе с мелодией. Он понятия не имел, что они означают, но ему показалось, что это звучит красиво».
Изначально Леннон произносил последнее слово в загадочных строках так, будто говорил «киска, киска», что позволяет предположить, что эта фраза могла появиться в альбоме Нильссона Pussy Cats 1974 года. Он только закончил продюсировать альбом своего нового друга, когда ему приснился вдохновляющий сон.
Когда Capitol Records попыталась убрать это слово из текста песни на основании непристойности, Лори Бертон, жена звукорежиссера Леннона, которая также исполняет бэк-вокал в песне, заявила, что на самом деле она написана на иностранном языке. И тогда Леннон принял новое произношение, когда спел это слово, похожее на “пуссе, пуссе” с ударением на последнем слоге.
Несмотря на то, что позже он назвал этот трек упражнением в написании песен, он явно нравился ему в то время, когда он его писал. Пэнг утверждает, что это была одна из любимых композиций Леннона среди других его собственных, и он потратил на ее запись больше времени, чем на любой другой трек из Walls and Bridges. Фактически, рабочее название этой песни было названием самого альбома, пока певец не сменил ее название на ‘#9 Dream’ после завершения записи. Перевести название можно и как "Мечта №9" или как сам Леннон трактовал его "Сон №9".
Возможно, его вдохновили песни Боба Дилана о снах, которые он записал в начале 1960-х. В любом случае, в песне Леннона больше ощущения сна, чем в любой из песен Дилана. Что касается числа девять, оно всегда имело особое значение для певца, даже до выхода его композиции «Revolution 9» на Белом альбоме Beatles. Леннон родился в девятый день месяца и, следовательно, считал девять своим счастливым числом с детства. Так какое же название лучше подойдет для воплощения его любимой музыкальной мечты?
"Это было так давно
Это было во сне, это был только сон? / Все казалось таким реальным/ Знаю, да, все казалось столь реальным,
Кто-нибудь, позовите меня по имени / Когда начался дождь
Два духа танцуют так странно
Ah, bowakawa pousse, pousse / Аа, бовакава пуссе, пуссе,
Ah, bowakawa pousse, pousse
Джон Леннон утверждал, что выражение «bowakawa pousse, pousse» означает «проснуться для новой жизни». Возможно это так и есть - на языке Джона Леннона.
=============
И как всегда спасибо вам за ваше внимание. Подписывайтесь, присоединяйтесь к нашему сообществу - впереди еще много разных статей о нашей музыке.
