В 1949 году ушел из жизни талантливый искусствовед, историк и музейщик Станислав Валерианович Трончинский. Ему было всего 44 года – время расцвета личности, пик профессиональной зрелости. 21 год, из отпущенного ему срока, Станислав Валерианович посвятил музейному служению.
Он родился в Петербурге в июне грозного 1905 года в дворянской семье. В 1923 после окончания трудовой школы поступил в Петроградский университет, где в 1928 году закончил факультет языкознания и материальной культуры по специальности «музеевед». Еще в студенческие годы будущий историк пробовал себя в роли экскурсовода, работая в Петроградском губернском политико-просветительном комитете. После окончания университета он был принят на работу в Государственный музей Революции. Вот как вспоминает о том периоде одна их первых сотрудниц музея Мария Михайловна Левис:
«Помню… Кацнеленбогена, руководившего отделом «Интернационал" – почтенного возраста человека, которому в помощники определили молодого красавца Стасика Трончинского, недавно окончившего университет.
Помню, как я однажды разворчалась на бедного Стасика, которого его начальник по нескольку раз в день присылал ко мне перевести то с французского, то с немецкого, то с английского языков всякие материалы. В иностранных языках шеф отдела «Интернационал» был не силен, да и Стасик ему под стать. А у меня и своей работы по отделу Французской революции 1789 года было достаточно. Я, рассердившись, выговаривала бедняге:
– И так я ничего не успеваю, а тут вы с вашим «Какеном» – так называл шефа его помощник, – отнимаете кучу времени, да еще и спасибо не скажете.
Стасик передал этот разговор шефу. Через несколько дней в мою рабочую комнату входит почтенный седовласый «Какен» и улыбаясь говорит:
– Мария Михайловна, я все эти дни думал как отблагодарить вас за вашу помощь нашему отделу и наконец придумал. Жалую Вам Станислава на шею.
Я сперва хотела рассердиться, но, оценив его остроумие, которого в нем не предполагала, смеясь, сказала:
– Согласна, орден достаточно декоративен.
С этих пор я не называла Стасика иначе как «орден», и он охотно откликался на это прозвище».
Работая в музее Революции, С. В. Трончинский много времени уделял созданию передвижных выставок. В приказе по музею от 7 ноября 1932 года особо отмечалась его выставочная работа в преддверии празднования 15-летия Великого Октября.
В мае 1934 года его перевели в отдел «1905 год», где он стал осваивать новую для себя тему «Эпоха реакции и нового революционного подъёма».
Однако над музеем уже сгущались тучи. Из учреждения научного, призванного собирать и изучать материальные свидетельства истории российского и мирового революционного движения, он постепенно становился организацией пропагандистской. Положение усугубилось к 1935 году, на который было перенесено празднование 20-летия музея, по ряду причин не состоявшееся в 1934 году.
Беды начались с января 1935 года малотиражная газета ленинградской фабрики Халтурина № 1 «Трибуна халтуринца» опубликовала статью молодой сотрудницы музея Э. А. Кацман, содержавшую, по мнению вышестоящих организаций, «грубые политические ошибки, протаскивающие троцкистскую контрабанду». В Ленинград приехала Председатель Центрального Совета Всесоюзного Общества друзей музеев Революции Л. Н. Сталь для ознакомления с делами музея. Её выводы были неутешительными для коллектива. Музей был закрыт на реконструкцию. Одновременно начался и период увольнения сотрудников по собственному желанию или с указанием такой причины как «за невозможностью использования ввиду реорганизации работы ». В феврале 1935 по собственному желанию уволился из музея Станислав Трончинский.
Начался новый этап в его жизни, связанный с историей пригородных дворцов – музеев. После ухода он работал в Павловском дворце – музее, где участвовал в написании путеводителя по музею и составлении методических разработок, а затем был переведен в Управление культурно – просветительными предприятиями исполкома Ленсовета, где возглавил музейный отдел.
Важнейшим направлением стало проведение генеральной инвентаризации музейных ценностей. В ходе её были разделены коллекции музеев по исторической и художественной значимости. Это сыграло положительную роль при эвакуации музейных ценностей в 1941 году.
Мирная жизнь ленинградских музеев была прервана 22 июня 1941 года. Началась подготовка к эвакуации культурных ценностей из города, в которой
С. В. Трончинский принял активное участие. Когда замкнулось блокадное кольцо, часть сокровищ, не попавших в эвакуацию, разместили в подвалах Исаакиевского собора, там же находился и дом многих хранителей.
О нём с большой признательностью писала Анна Ивановна Зеленова:
«Теплее становилось всем от доброжелательности Станислава Валериановича Трончинского, который, опухая от голода, не переставал делиться своей скудной едой с теми, кто, по его наблюдениям, «сегодня что-то плохо выглядит». А когда кто-либо пытался угостить его, он тотчас, отозвав одного из нас в уголок, упрашивал: «Возьмите, пожалуйста, меня сегодня закормили». Эрудированный историк, он сберегал нашим лекторам-пропагандистам массу времени, помогая им в разработке лекций».
Для того, чтобы не умереть от голода и ради получения рабочей карточки
С. В. Трончинский и М. М. Калаушин (основатель Всесоюзного музея
А. С. Пушкина) устроились на работу в одну из типографий блокадного Ленинграда.
В 1942 году С. В. Трончинский в тяжелом состоянии был вывезен в эвакуацию вместе с женой Марией Петровной. Их вывезли в Ленинск–Кузнецкий, где с детьми жила сестра жены.
На официальном сайте музея заповедника «Гатчина» в 1994 году были размещены воспоминания внештатного экскурсовода Гатчинского дворца – музея в 1935–1941 гг., доктора филологических наук, в 1963–1986 гг. старшего научного сотрудника Института мировой литературы АН СССР Александра Ивановича Кузьмина. Он встретился со Станиславом Валериановичем Трончинским, которого хорошо знал по довоенному времени, в очень непростой период своей жизни.
«Сдав последний госэкзамен в университете 3 июля 1941 года, я добровольцем вступил в Красную армию; был зачислен в морскую пехоту, направлен в Волжскую военную флотилию. Службу нес исправно, в свободное от вахты и нарядов время читал лекции: "Военное прошлое русского народа". Начальство заметило старание, предложили написать заявление о приеме в коммунистическую партию … По интеллигентской скромности, я от этой чести деликатно отказался. В короткое время было состряпано дело по обвинению в антисоветской агитации…. Инкриминировали "клевету на товарища Сталина". 4 июня 1942 года военный трибунал Волжской военной флотилии приговорил к 10 годам ИТЛ. В сентябре 1942 года я бежал из лагеря. Через две недели пойман в лесу, назвался чужой фамилией, как дезертир был отправлен в штрафбат на Сталинградский фронт, с "отбытием наказания после войны". … В марте 1946 года демобилизовался; жил в Москве под вымышленной фамилией "Кузнецов Анатолий Яковлевич"; работал в останкинском музее "творчества крепостных". Однажды во дворец приехал начальник Музейного отдела Ленсовета Станислав Валерьянович Трончинский .
– Александр Иванович, – обратился он ко мне, – директор говорит, что принял на работу "гатчинца", какого-то Кузнецова. Я такого не знал!
– Кузнецов Анатолий Яковлевич – это я, – ответил я как можно спокойнее, – Вы забыли мою фамилию!
У Трончинского раскрылся рот. Сотрудники слушали нас с изумлением.
– Пойдем, покажешь мне музей, – наконец выдавил гость из пересохшего горла. Мы пошли по дворцу, я рассказал вкратце свою "Одиссею". Трончинский вздыхал, охал, качал головою…».
А 27 июля 1949 года Станислава Валериановича не стало. Могила находится на «Литераторских мостках» Волковского кладбища.
О нём не осталось законченных воспоминаний. Данная статья является попыткой составить портрет, пусть мозаичный, человека, пришедшего служить Истории.
Валентина Михайловна УШАКОВА, кандидат исторических наук, Заслуженный работник культуры РФ.