Неожиданные повороты сюжета в непресказуемой жизни Виктора и его окружения.
О том, как всё начиналось можно узнать в первой части
- Садись, - донеслось из того, что должно было быть ртом.
- Я-я-я? - спросил я.
- Валентин! - закричал он. - Не будь мямлей!
Я повиновался этому неведомому существу, обошёл машину и прыгнул на продавленное кожаное сиденье. Пружины впились в мой мёртвый зад.
Человек, а может и не человек вовсе, протянул мне книгу, на обложке которой было написано «Духовное зачатие», и когда я только прикоснулся к ней, по моему телу прошла волна тепла, которого в мёртвом теле быть не должно было. Я ощутил, что снова живу, но не по-настоящему, а в долг. Человек без лица улыбнулся, я почувствовал это, но разглядел лишь мутное отражение, и даже не своё. Я с трудом отвёл от него взгляд и увидел, как салон машины расширяется во всех направлениях и даже за моей спиной, спинка сиденья тоже пропала, и мы уже стояли посреди зала, освещённого жаровнями и керосиновыми лампами. При этом я всё ещё ощущал, что мы едем вперёд, и где-то за окнами, которых не было, всё равно слышался шум ночного Подмосковья.
– Почему ты не танцуешь? – спросил меня человек-без-лица.
– Так ведь никто не танцует, – попытался скромно ответить я, но увидел, что вокруг меня кружатся женщины в пёстрых одеждах, молодые и старые, совсем дети и совсем старухи одной ногой в могиле. Зубы у них были раскрашены чёрной красной, а лица блестели золотом и киноварью. Корибантки кружились вокруг огромной медной статуи Кибелы, которую сторожили четыре льва с застывшими мордами, но внимательными глазами.
– Ты ошибаешься, Валентин. Присоединяйся.
Моё тело мне больше не подчинялось, оно повиновалось тёмными желаниям глубин моего разума, а то, что я привык считать сознанием, засыпало. Я пустился в танец с женщинами, и все они пытались очаровать меня, я чувствовал это. Дух, Свет, Огонь, три слова повторялись в моей голове бесконечно. Свет я видел, огонь я видел, но где был мой дух? Я чувствовал, что он придёт, что родится в первородной эманации, я ощущал, как пространство изливается извращённой формой жизни, предчувствуя свою неотвратимую гибель. В момент, когда я был на пике, тьма резко схватила меня сухой рукой, бросила в ледяную воду и потащила в глубину, но я ошибался – это был путь наверх.
– Ого, оно живое! – крикнула женщина с ярко-выкрашенными веками глаз, глядя на меня.. .