В зоне специальной военной операции танкисты успешно взламывают оборону противника.
Действуют танкисты в связке с пехотой. Впереди штурмовики столкнулись с укреплённой позицией, которую не пройти. Решать эту задачу будут танкисты.
– «Чапай», огонь! – на опорном пункте стрельбу корректирует командир батальона «Алтай».
Тут же раздаётся выстрел танка.
– Вертикаль 30-90. По готовности – огонь!
Так, одновременно связываясь с оператором дрона и командиром танка, «Алтай» руководит стрельбой по позициям ВСУ. Под выстрелы танка пехота продвигается вперёд. Данные для корректировки записывают в тетрадку от руки. Принцип работы тот же, что и в артиллерии. Разница в том, что танк способен поразить такую цель, которую не возьмёшь стрельбой с навеса.
– «Чапай», горизонт 33-80, держи ручку горизонта, по готовности – огонь!
Танк делает ещё несколько выстрелов и откатывается назад. Экипаж работает по лесополосе, важному укрепу ВСУ.
– Главное – метко попасть. По радиоперехватам слышим, что они аж верещат, когда мы работаем. Вытаскивают раненых, оставляют двухсотых. Голову не могут поднять с окопов. Стараемся захватывать позиции без потерь, – рассказывает «Алтай».
В свои 26 лет выпускник Казанского танкового училища успел покомандовать танковым взводом, ротой и месяц назад принял под командование батальон.
– Возраст опыту не помеха, – шутит «Алтай». – На СВО я с самого начала. Заходили со стороны Донецка. В первом же бою прорвали две линии обороны. За это меня наградили орденом Мужества. После было много других боёв, но первый останется в памяти на всю жизнь. Мы прорвали первую линию обороны, пошли дальше. Мой танк заехал в деревню. Противник принял нас за своих, этим мы и воспользовались – успели уничтожить опорный пункт, два МТЛБ и пулемётный расчёт. Когда боекомплект начал заканчиваться, я принял решение откатиться назад, и танк подорвался на мине. Причём мины стояли за позициями первой линии обороны ВСУ. Танк мы потеряли, но экипаж остался жив. Пехота пошла вперёд и закрепилась в деревне.
Рядом раздаётся громкий свист – снаряд падает где-то на горизонте.
– Коллега работает, – отмечает «Алтай».
Газотурбинный танк Т-80 ВБ, который стоит на вооружении бригады, предназначен для ведения боевых действий в непосредственном соприкосновении с врагом, поддержки мотострелковых подразделений при прорыве обороны и развитии тактического успеха в операции. 125-миллиметровые снаряды, выпущенные из пушки, способны поражать противника на расстоянии до двенадцати километров по навесной траектории. На зарядку уходит девять секунд, она производится автоматически. Высокая точность позволяет вести беспокоя-щий огонь или поддерживать штурмовые действия пехоты. Любой штурмовик подтвердит, насколько страшна для неприятеля работа танка.
Есть у этого метода и минусы – ствол быстро изнашивается и требует замены. Его починкой занимается ремонтно-механизированная бригада или сами танкисты.
На вопрос, поражена ли цель, командир танка с позывным «Чапай» отвечает:
– Работал по тем же координатам, значит, попадал, куда нужно. Мы попадаем точно, прям в окопы. Против пехоты используем осколочно-фугасные снаряды, против техники – кумулятивные. Блиндаж разваливает запросто, радиус поражения – пятьдесят метров.
На то, чтобы всему обучиться, командиру танка понадобилось меньше года. На самом деле обучение не прекращается никогда. Театр боевых действий специальной военной операции меняется постоянно. Каждый месяц появляются новые технологии и новые методы вооружённой борьбы.
Танковые дуэли, прорывы стали редкостью – пехота насыщена противотанковым оружием, небо – дронами. Стрельба с закрытых позиций стала приоритетным методом в танковых подразделениях.
Защитить боевую машину от беспилотников – одна из основных задач экипажа танка. Самое уязвимое место – башня сверху и у основания. Над башней наваривают решётку, на неё крепят железные листы, с которых свисают цепи либо плотные верёвки. Они прикрывают основание башни. Дрон, запутываясь в этих сетях, взрывается, не нанося ущерба броне. Защитой от БПЛА и противотанковых ракет являются также стальные сетки, которые устанавливают по бокам и над двигателем.
– Большую угрозу несут FPV-дроны, дроны-камикадзе. Если им удачно врезаться в зону МТО (моторно-трансмиссионное отделение – Прим. автора), машину можно хоронить, поэтому защитой обносится буквально весь танк, – поясняет «Чапай». – Сейчас дроны – это главная наша опасность, хотя и без них никуда. Маленький дрон может делать чудеса.
По словам танкистов, если их глаза – это триплекс, то беспилотник – это глаза разведчиков и командиров. Эта техника – посредник между пехотой и танками. Дрон позволяет без лишнего риска найти врага и скорректировать огонь. Штурмовики с танкистами находятся на прямой связи.
В лесу неподалёку почти не смолкает лязг гусениц. Одна из машин возвращается с боевой.
– Как видите, одного элемента не хватает. Было прямое попадание, как раз из РПГ, но защита отработала. Иногда снаряд может по касательной пройти, – рассказал военнослужащий с позывным «Стекло».
Самые благоприятные условия для обслуживания танка – во время тумана. Видимость для беспилотников значительно снижена, и противник их не запускает.
– Туман и дождь – наши лучшие друзья, – отмечают танкисты.
Главным отличием Т-80 от собратьев является его тихоходность – благодаря газотурбинному двигателю.
– Был случай, когда мы буквально подкрались к позициям противника на танке. Из-за работы артиллерии они нас не слышали, и мы практически в упор расстреляли два американских бронетранспортёра MAXX Pro, – вспоминает командир танка. – Кто в машине был, те сгорели, остальные разбежались.
«Чапай» подписал контракт ещё на срочной службе. Освобождение Донбасса только началось, и планы о поступлении в вуз на программиста пришлось отложить. На вопрос, почему взял позывной в честь легендарного комдива Гражданской войны, «Чапай» отвечает:
– Так мы ж земляки, оба с Чебоксар, я и усы как у него отрастил.
Тем временем боевая работа продолжается. Снаряды заправляют в танк, и он выкатывается на позицию. Командир, накинув шлемофон, выглядывает из боевой машины и жестами направляет механика-водителя. Под многотонной тяжестью трещат ветки. Гусеницы спокойно преодолевают бездорожье.
Танк – приоритетная цель на поле боя, поэтому каждое задание требует предельной концентрации.
Поблизости оператор дрона поднимает в небо «птичку», чтобы корректировать действия танкистов. На плече шеврон с рисунком дрона, скидывающего сброс. Подпись – «Работаю удалённо».
– Мы всегда помогаем друг к другу в экипаже. Я сам по профессии механизатор, родом из села. Что танк, что трактор – почти одно и то же, – с улыбкой объясняет водитель с позывным «Ворон». – Недавно был случай. Выехали на задачу. Обстрел был такой жёсткий, что пришлось петлять и вести стрельбу. Снаряды падали практически под гусеницы. На мне лежит ответственность – в случае чего я должен вывести экипаж. Было страшно, особенно после попадания снаряда по танку. Пропала связь с командиром, но я взял волю в кулак и вывел горящую машину из боя.
За два с половиной года на СВО «Ворон» приобрёл то самое хладнокровие, которое позволяет спокойнее относиться к смерти. По его словам, переживание в любом случае присутствует, однако в большей степени оно касается далеко не собственной жизни, а жизней товарищей.
– Как такового страха – в классическом понимании – в бою нет. Ведь страх лишает тебя возможности трезво размышлять и правильно действовать. Волнение и переживания есть, однако когда на поле боя вокруг тебя всё громыхает, рвутся снаряды, тут остаётся только на судьбу и надеяться. На передовой, как нигде, понимаешь, что последний час наш наверняка кем-то уже определён, и поэтому кто-то под шквальным огнём живым остаётся, а кто-то в мирном городе, за тысячи километров от передовой, под машину попадает, – рассуждает механик-водитель, но тут же с грустных разговоров переходит на позитивный лад. – Хочу увидеть, как мы победим. Мы много это обсуждали и решили, что хотим дойти до победы, стоять на параде Победы на своём танке, чтобы родители и родственники видели, что мы не просто так всё это делали.
Дмитрий ТОЛМАЧЁВ.