Женщина пошла гулять в лес и забыла дома телефон. Это во всем радость виновата, эйфория от счастья. Первое «свободное» лето, когда работать не надо. Про телефон не подумала, зато взяла маленький фотоаппарат - символ свободной жизни.
Значит, на пенсии женщина.
«Вышла на свободу» в конце марта. И восторг был такой силы, что до сих пор – в душе.
Шла женщина и думала: «Пусть, кто хочет, работает до доски. А я не могу. Боже, как я счастлива, что до пенсии дожила».
Прошла немного, новый поворот в мыслях: «Пусть плачут те, которых насильно на заслуженный отдых прогнали. А я радоваться буду».
Особенно нравилось выражение – на заслуженный отдых.
И действительно, в этом словосочетании сладкая приятная смысловая начинка, как в пироге: заслужила отдых!
А в это время матери дочь позвонила. Никто не ответил, и дочь решила, что мать в душе или еще где-нибудь.
Бывает так: включишь на кухне телевизор, а сам готовишь, телефон же валяется на подоконнике в спальне. Полмира могут позвонить – все равно не услышишь.
А счастливая, помолодевшая от радости женщина оказалась за городом. Сняла плывущие по небу облака, зеленую травку, бабочку на цветке, божью коровку на стебельке.
Выслать надо после подруге и написать, что здесь воздух не такой, как в городе. Банальная истина, но об этом приятно писать.
А в это время дочь во второй раз позвонила. Молчит телефон. Успокоила себя дочь: «Мама, наверное, хвойную ванну принимает». Но не учла, что по утрам вряд ли кто-нибудь таким делом занимается. Как правило, по вечерам – перед сном.
В это время ее мать увидела пенек, постелила пакет – села. Птицы летели высоко-высоко, и ей казалось, что летит вместе с ними. Запела ни с того ни с сего: «Во поле березонька стояла, во поле кудрявая стояла».
Без видимой причины запела. Это внутри – душа требовала.
Посидела несколько минут, радость требовала действия – дальше пошла – березоньку искать.
Нашла и обняла. Затем пугливо осмотрелась по сторонам: нет ли кого-нибудь? Подумают, что выпила женщина или хуже того – рехнулась.
У дочери беспокойство нарастало. Она уже звонила без перерыва. Положит телефон – и снова.
Липкий страх дышать мешал.
Дочь стояла в коридоре – на работе. На свое место вернуться не могла.
Начальница заметила: «Что с тобой? Почему не работаешь»?
Она ответила, что мать недоступна, на звонки не отвечает – тревожно очень.
У начальницы тоже мать есть, только старше. Ей уже далеко за семьдесят. Одна дочь запросто поймет другую дочь в подобной ситуации.
Сказала начальница: «Бери такси и к ней - а то работать не сможешь. Доберешься, узнаешь, в чем дело, сообщи».
Выбежала обеспокоенная дочь на улицу, к матери помчалась.
А та уже к дому подходила, предвкушая, что сейчас согреет суп, чай заварит и будет сидеть на диване столько, сколько захочется: надо забыть обеденные перерывы как страшную тяжелую болезнь.
Это тогда, когда работала, торопилась. А сейчас все время – ее. Можно поесть и лежать на диване, даже вздремнуть.
Дома не обратила внимания на телефон: зачем? Она же на пенсии, и телефон не нужен.
Когда уволилась, то под влиянием сильного чувства удалила номера коллег и начальства – все в прошлом. Да здравствует свобода!
Кто-то в дверь позвонил.
Открыла – бледная дочь, лицо напряженное.
Увидела мать и зарыдала. Сил не было, буквально упала на пуфик в прихожей, от рыданий задыхается.
Мать испугалась, обнимать бросилась.
Дочь в себя пришла: «Где ты была? Где? Я сто раз звонила»!
Увела дочь в комнату, посадила, воду принесла: «Я гуляла, про телефон забыла».
Кое-как обе успокоились. Дочь с укором: «Ты забыла не телефон, а то, что в возрасте. Пенсию зря не дают, как не понимаешь? Я чуть не померла от страха».
Мать недоумевала: «Я же не старуха, не калека и не дура. Просто гуляла».
Было досадно, конечно, что так получилось.
Столкновение двух отношений к одной и той же ситуации.
Для дочери пенсия – по старости, как написано в нормативных документах. Для матери – заслуженный отдых.
Тревога и радость как лед и пламень – по словам поэта.
Время нужно, чтобы обе привыкли. У матери восторгов меньше станет, и привычка дома сидеть вступит в свои права.
И дочь успокоится, что пенсионный возраст – это своего рода награда за многолетние труды, а не старость, не дряхлость.
Привыкать надо! Новое есть новое, и у многих от него голова кружится.