Мяу вам, дорогие мои!
Это я, Обожайчик. Темка сегодня… мням-мням. О том, как на меня нежданно-негаданно свалилось счастьишко. Два кэгэ! Может, кое-кто спросит ядовито — не придавило ли. Нет, дорогие мои, не придавило. Да и свалилось-то оно, честно говоря не совсем на меня. То есть совсем не на меня, а… блин, опять запутался в дебрях метафор и прочих стилистических джунглей. Короче, вот.
Летом живу я (вместе со своей прислугой в количестве двух штук) в загородной, и даже деревенской, резиденции. Люди называют это коротко и просто — дача. Как по мне, дача гораздо круче квартиры, даже несмотря на то, что гуляю я не по всем моим (ясен пень, МОИМ) земельным угодьям, а всего лишь в вольере, людями персонально для меня выстроенном.
А люди… странные они создания, с чем вы наверняка согласитесь. Только попробуйте не согласиться, я прям обижусь… Ну так вот, с одной стороны, они тоже считают, что дача круче городской квартиры. Ну а с другой — всё как всегда. Им чего-то не хватает. Подозреваю, что зимою лета, осенью весны. Гениально, сказано, не так ли? Жалко, что эту фразу ещё до меня придумали.
...Ну а летом и весной, стало быть, наоборот. Не хватает людям пониженных температур и обильных атмосферных осадков. Впрочем, над погодными явлениями (как и над много-много чем ещё) человек не властен. Они, человеки эти, вообще существа не слишком-то могущественные, хотя считают сами знаете как. Ну всё, больше никакой посторонней болтовни!
В общем, мои людям на даче очень многого не хватает, в первую очередь площадей и мебелей. Хотя дача, по общей своей площади, заметно превосходит квартирные владения. Парадокс, один из бесчисленных, в которые погружён человеческий разум аки во мрак до сотворения мира. Итак, не хватает!
В чём это выражается? Ну, в квартире у меня каждый жизненно важный процесс протекает в отдельном помещении. А все помещения изолированы друг от друга дверями. Или дверьми?… То есть кушаю я на кухне, выделяю то, что не усвоилось после кушанья, в туалете, а сплю в спальне.
А на даче… нет, сплю я тоже в спальне. А вот в отношении пище-принимательных и отходо-выделительных дел имеется путаница. Едим мы с людями в одной комнате, а готовят еду… ой, и сложный же маршрут у этой самой готовки! Нет, если бы людишки брали с нас пример — поглощали пищу в натуральном виде и без тепловой обработки, было бы чики-поки.
Не дефилировали бы миски с сырыми и приготовленными продуктами туда, сюда и обратно! Ну так вот, штука с огнём, на котором люди портят мяусо и растительность (ну, её не жалко), стоит в другом, не пищеприёмном помещении. А это помещение по совместительству прихожая. И душевая.
Есть там ещё и дверь в мой вольер, и ещё есть лестница. Вверх! А под этой лестницей у меня — горшок. Его не видно и не слышно, чему людишки (до вот этого вот события) только радовались. А ещё в этом мегамногофункиональном помещении стоит стол. Обыкновенный, типа кухонный, но не кухонный. Не очень большой.
Как вы, наверное, уже догадались, стол этот имеет также мегамногофункциональное назначение. В числе прочего, иногда там лежит мяусо. Не простое, а каменное. Которое какое-то время провалялось в большом белом шкафу.
Полежав некоторое время при комнатной температуре, мяусо меняет агрегатное состояние с твёрдого на мягкое. То есть становится готовым к употреблению. Людишки-то, ясен пень, так не считают, и ещё как минимум пару часов портят мяусо на огне. Я, понятно, слежу за мяусом. Только отведать его мне не удаётся — обычно оно находится в миске под крышкой.
Но обычно не значит — всегда, дорогие мои! В этот раз мяусо лежало само по себе, лишь обёрнутое прозрачной плёнкой. Разгрызть которую — раз плюнуть. То есть щёлкнуть зубами. Ну и вот, лежит себе мяусо, оттаивает. Я, понятно, регулярно наведываюсь — чего и как. Ну и… настал момент. Пора!
Приступил я к высвобождению ценного пищевого продукта из упаковочного материала. А он, материал этот, скользит. Патамушта мяусо выделило некоторое количество жидкости. Уж я его зубами тащу — и влево, и вправо. Поддаётся, но с большим трудом. Что делать? Ясен пень, подключать лапы!
Ну и… подключил. Туда-сюда… кусок заелозил энергичнее. Но, всё как-то в одну сторону. К краю. Я — весь в азарте и в поту. Ещё, ещё… ты-дыщ! Мяусо, под совместными усилиями двух моих передних лап и земного притяжения, покинуло плоскость стола. То есть шлёпнулось. Я — за ним. А оно — в моём горшке…
Мам, на моё несчастье, была в даче. А хоть бы и не была. Ясен же пень, мяусо не умеет передвигаться самостоятельно. Кто-то должен помочь. И кто, если не Я? Ну, прибежала на звук. Поначалу поозиралась в недоумении (мне всё было хорошо видно с площадки второго этажа, где я оказался сам не знаю как), а потом… увидела. И лицо её… помрачнело.
Мяусо, она, понятно, тотчас же выудила. И заорала, что я оставил их без куриного супа на ближайшие пять дней! Мяусо то, видите ли, было не совсем мяусом в человеческом понимании. Это у них, видите ли, птица. Ну, зарычала Мам, радуйся, г&внюк, что это не свинина — пришлось бы выбросить! Вы-бро-сить… святотатство какое-то!
А потом стряхнула она с тушки частички наполнителя, сполоснула водой и разделала мою добычу по порциям. И распихала по коробочкам, предназначенным для моего пропитания. Мне его надолго хватит, дорогие мои!
