Часть 1
Простая история
Все началось со звонка руководителю ПСО „СпасАлтай22“ Елене Сухомировой. Знакомый рассказал, что в поле уже несколько дней стоит и никуда не уходит конь, вероятно, раненый. Спасатели людей бросить в беде лошадь не смогли и связались с загородным клубом „Мечтатель“, где на постое содержатся благородные животные. Там сначала пересчитали своих подопечных — но все было в порядке, все жильцы были „дома“.
Как раненое животное оказалось в поле в одиночестве? Все просто. Произошло ДТП, в результате которого пострадали автомобиль и жеребец. ДТП оформлено по всем правилам, описаны повреждения автомобиля. А вот хозяина жеребца установить не удалось, и забрать с поля раненое животное оказалось некому, поэтому после завершения всех процедур пострадавший автомобиль уехал в одну сторону, сотрудники ДПС — в другую, а бесхозная собственность, то есть раненое животное, осталось стоять в поле. Все строго в соответствии с буквой закона.
— Лошадь оставили просто стоять у трассы. Вот сколько простоит, пока не погибнет, столько и будет стоять. Нам позвонили через два дня, а могли бы через десять. Но если бы сразу позвонили, у него бы сейчас было в сто раз больше шансов. Много времени потеряно, — поясняет Наталья Лазарева, старший тренер клуба „Мечтатель“.
Что делать?
Что делать с раненым жеребцом? Оставить стоять, пока не упадет? Как доставить лошадь в клуб? Владелец „Мечтателя“ предоставил коневоз, на котором Лаки и приехал на территорию загородного комплекса.
Затем все тоже непросто: заводить коня к остальным животным нельзя, необходим строгий карантин.
Наталья Лазарева говорит:
— У нас много лошадей, было неизвестно, болеет ли чем‑то жеребец. Мы могли свое поголовье заразить, чего допустить совершенно невозможно. Поэтому первые дни, пока у нас не было результатов крови, которые мы сдали в ветеринарную службу, мы его не выпускали из коневозки. У Лаки все было отдельное, мы с ним контактировали только в перчатках, сразу руки мыли после общения с жеребцом, чтобы наше поголовье обезопасить. А когда результаты пришли, что лошадь чистая, нет заразных заболеваний, мы его переставили в конюшню. Сейчас он готовится к операции.
Состояние
О том, в каком состоянии Лаки приехал в комплекс, рассказывает Наталья Лазарева:
— Сначала он был в шоковом состоянии. Нам тогда казалось, что конь не выживет, потому что лошадь не могла есть. Он набирал полный рот травы или сена, или овса и держал. Пытался жевать, но вообще не мог глотать. У него повреждена челюсть с правой стороны. Мы ему начали колоть лекарства, которые нам посоветовал ветеринар, чтобы жеребец мог начать есть. Врач говорил, что, если бы это был перелом, мы бы это увидели и ни с чем бы не перепутали. Когда он был под наркозом, челюсть осмотрели, потрогали. Перелома нет, но все‑таки выпаивать его пришлось долго. Прямо с бутылочки. Мы делали для Лаки жидкие кашицы и принудительно в рот вливали. Учитывая, что Лаки два дня не ел, он был довольно обессиленным.
Еще ему зашили бок. У Лаки на правом боку в районе передней ноги была большая рваная рана. Ветеринары сразу говорили, что ткани уже не очень хорошие для того, чтобы пришивать, все‑таки прошло много времени. Но мы хотели немножко минимизировать рану, закрыть.
Немало сил пришлось приложить для того, чтобы у Лаки полноценно заработал кишечник — на момент попадания в клуб „Мечтатель“ перистальтика не работала полностью.
Информацию о том, как помочь коню, мы собирали с мира по нитке. У кого‑то схожий опыт был, люди делились с нами. Что‑то сами решали, что стоит применять, а что нет. Вектор был выбран правильный, и нам удалось лошадь довольно быстро выходить.
Сейчас работаем над раной на боку, заживляем потихоньку. Из-за того, что Лаки приехал в сложном состоянии, процесс регенерации тканей идет не так быстро, как хотелось бы. Все, что отмирает, ему убирают. Перевязки, повязки — очень длительный процесс.
Адаптация
Сейчас жеребец стоит в отдельном стойле, одетый в чистый бандаж. Таким образом сотрудники „Мечтателя“ защищают не затянувшуюся до конца рану лошади от возможного загрязнения и механических повреждений. Он с интересом смотрит, кто зашел в конюшню, и с удовольствием идет на контакт с Натальей.
— Сначала был дикарь полный, видно было, что с людьми очень мало контактировал. Но быстро пошел на контакт, видимо, понял, что выбора‑то у него немного: или ему здесь помогут, или не поможет никто, и тогда смерть. К другим лошадям относится довольно спокойно. Некоторые лошади больше нуждаются в компании. Когда Лаки видит других лошадей — он приветствует, покричит им. Но активных действий, чтобы пообщаться, не предпринимает. Адекватный, спокойный жеребец. Приятно наглеть начал, еды просить. Я подхожу, он тоже ржет, здоровается, идет ко мне сразу, уже узнает. Видно, что живчик.
Сейчас у него рацион обычной лошади: сено, овес, вода. Первое время мы ему сами много травы рвали, сейчас или дети рвут, или кто‑то привозит. Поначалу ветеринары не советовали овес давать, но сейчас потихоньку ввели его в рацион. Овес Лаки ест хорошо, но не любит никакие прикормки, даже морковь. То есть видно, что лошадь мало с людьми контактировала. Обычно те животные, кто с детства с людьми, приучены к „лошадиным вкусняшкам“. Яблочки, морковка, другие фрукты и овощи. Они обычно их знают, а Лаки вообще ничего не признает, кроме овса. Даже если мы отруби или кукурузную муку добавляем в овес — сразу отказывается есть.
Люди
Больше всего времени с конем проводит Наталья. Она — старший тренер в конном клубе. Все действия, которые происходят — лечение, кормление — она называет просто — ухаживаю за конем.
Сначала отказывалась. Но как мимо пройдешь? Приходится. Наталья точно знает, сколько сил и времени требует качественный уход за лошадью. Да и сильная эмоциональная привязанность возникает.
— 23 лошади моих, за которыми я тоже должна следить, ухаживать, смотреть за их здоровьем. То есть у меня группа детей, которых я тренирую, и, соответственно, группа лошадей. А каждая лошадь — это как маленький ребенок. Она тебе никогда не скажет, что и где у нее болит. И ты должен, как рентген, следить за ними, за всем, за каждым копытом. Поэтому взять еще одного коня в нагрузку было непросто.
Тому, как определить, что с лошадью происходит что‑то не то, Наталья учит и детей из группы. Если животное беспокоится без причины или резвый конь вдруг стал необычайно задумчивым — веское основание для внимательного осмотра. Действительно, похоже на задачу, знакомую всем родителям маленьких детей: ребенок плачет и сердится, и попробуй угадай, что тому причина — колики, зубы режутся или же малыш просто в не настроении сейчас. Но определить нужно обязательно. Вот и с лошадьми так же.
Сначала детей из клуба к Лаки не подпускали — карантин. Потому что погладят Лаки, потом свою лошадь, а потом какая‑то зараза могла пойти по конюшне. А когда поняли, что все в порядке, доступ к коню открыли. Кто‑то лекарства приносит, кто‑то угощает свежесорванной травой, кто‑то недоуздок даст.
„У нас одна большая команда, очень хороший коллектив здесь“, — говорит Наталья.
Главная задача
Несмотря на все позитивные изменения, самая главная на сегодняшний момент проблема Лаки пока не решена. У коня сломана нога, что подтвердил проведенный рентген. Наталья объясняет, в чем опасность перелома:
— Жизнь для лошади возможна только в движении. Она не может, как мы, лежать и беречь ногу. Очень сильно страдает вторая конечность, потому что вся нагрузка приходится на нее. Сломанная нога может начать заживать, а нога, на которой он все время стоит, даст сбой, потому что масса большая и вся эта масса воздействует на одну ногу. И это всегда не очень хорошо для организма лошади.
Сейчас Лаки спасает то, что он молодой. Судя по зубам, коню не больше двух лет. У организма сил хватает, чтобы себя держать. Молодой вроде, должен выкарабкаться. У лошадей с переломом ноги плохая выживаемость. Хотя сейчас в современных клиниках создаются условия, их выхаживают.
Сейчас Лаки готовится к лечению.
Все вместе
Жеребцу необходима установка титанового импланта в сломанную ногу. Он стоит более 50 тысяч рублей. Каким бы благим ни было дело, но все имеет свою цену. Для того чтобы привести Лаки даже в сегодняшнее состояние, пришлось потратить немало средств: и на выезд ветеринара с рентген-аппаратом, и на осмотры, и на лекарства, и на многое другое.
Поэтому для того, чтобы купить имплант, деньги собирали в соцсетях. Видеоролик с краткой историей Лаки был размещен в интернете 15 сентября. 16 сентября сбор был закрыт. „Люди хорошо откликнулись, звонят и интересуются. Даже немножко как‑то неожиданно, что такое единение бывает“, — поделилась Наталья.
О том, как провести операцию и последующую реабилитацию коня, думают всей Сибирью:
— Мы выставляем ролики, как выхаживаем эту лошадь. В Сибири каждый конник немножко ветеринар, потому что очень мало специалистов и в каких‑то вещах должен разбираться самостоятельно. Те же прививки поставить, рану обработать, еще что‑то. И все спрашивают, все интересуются. Даже с Барнаула к нам приезжали, тоже конники. Говорят, покажите, расскажите, если нужна помощь, мы в любое время к вам приедем. Все следят за нами.
Сложность реабилитации в том, что после операции конь должен только стоять и не ложиться. Для этого придуманы специальные подвесы. Лошадь ногами касается пола, но закрепленный на балках подвес не дает ей лечь. Проблема Лаки в том, что в месте, где должны располагаться стропы, у коня незажившая рана, поэтому конники сейчас очень активно думают, каким образом этот подвес устроить.
Операцию проведут новосибирцы. Нужно отметить, что врачи для Лаки нашлись также благодаря освещению истории в соцсетях. Врачи увидели и предложили взяться за коня. Операцию они проведут бесплатно, на базе клуба „Мечтатель“.
Сейчас врачи уже забрали доставленный из Москвы имплант и ждут, когда приедет специальный наркоз. После этого будет назначена дата операции.
Анна Романова
Часть 2
Ярик
Вчерашний звонок как гром с ясного неба. Позвонил давнишний приятель по увлечению Ярослав Стариков — занимаемся внедорожными гонками. Нечасто, но перезваниваемся. Начал без обиняков: „А у тебя на предприятии брезент есть?“. Выяснять, сколько нужно брезента, метр или километр, не стал, сразу вопросом на вопрос: „Для чего?“.
„Жеребцу полуторогодовалому нужно подвес сделать срочно. Завтра приезжает бригада новосибирских ветеринаров оперировать сломанную ногу, под наркозом. Будут ставить титановую пластину, москвичи по спецзаказу сделали. Подвес такой, чтобы пару месяцев в нем как в люльке провисел. Нужно успеть завтра к 14:00!“
Знаю об его увлечении помимо прочего лошадьми. Дочки в конном клубе занимаются, сам он лошадь до недавнего времени держал — умерла по старости. Вопросов лишних от меня не последовало, да и торопить понапрасну с непростым заказом не станет — надо помочь!
Хвала интернету! Прислал чертежик, раз с пяток созванивались, согласовывали, уточняли, спорили. Поздно вечером набрал номер Ярослава: „Готово!“. Должна конструкция из ремней безопасности автомобильных и четырех слоев брезента выдержать двухсоткилограммовое животное!
Рассказал Ярик и историю про коника печальную. Не дожидаясь его вопроса про стоимость изделия, заявил: „Грех деньги брать, пусть будет нашим вкладом в общее дело!“. Поблагодарил.
Ночью не спалось. Разбередила душу история поведанная. И мысли роем. Сколько же людей неравнодушных вокруг лошадки собралось, сопереживало. И Ярик с бюджета семейного небогатого последние на лекарства выложил, и денно и ношно при коне. И жена-умница, — все правильно понимает и всегда рядом. Удивительный он человек, сколько его помню — всегда и везде для людей старается, а тут и до животных дело дошло!
Вспомнилось, что не слет-мероприятие какое внедорожное — хлопочет у казана, плов готовит — людей накормить-удивить. Денег ни копейки ни с кого не возьмет, сколько бы ни стоил баран — все на свои!
Случилась пару лет назад в одном из сел пригородных беда — исчезла девчушка малолетняя. И тут не остался равнодушным! В числе самых активных трое суток прочесывал прибрежные заросли и лесной массив. Нашлась девочка! Ночь-полночь в составе поискового отряда готов прийти на помощь.
Прийти на помощь — всегда! Встала внедорожная экспедиция за Эдиганом, за три перевала к Телецкому озеру. Поломка серьезная — на куски разорвало передний мост на одном из внедорожников. Что делать в сотне километров от ближайших дорог? Ярослав с товарищем нашли семидесятикилограммовую запчасть в Новосибирске, и под утро были уже на вертолетной площадке в Чемальском районе. Какой там сон и отдых, если товарищи в беде?
А чего стоила история моего внедорожного штурмана Санька, отца четверых детей, которому и жить‑то оставалось совсем чуть‑чуть: врожденный порок сердца вел обратный отсчет часов жизни двадцатипятилетнего парня не годами, а днями. Узнал Ярослав о беде от меня, подключился. Собрали джиперы Алтая сотню тысяч рублей за сутки и тут же перевели в Москву. Сердце поменяли парню по квоте бесплатно, а вот на реабилитацию деньги ох как были нужны! Через три месяца наш Санек стал призером Кубка Сибири и кандидатом в мастера спорта по трофи-рейдам! Жив-здоров и счастлив по сей день!
Организаторских способностей Ярославу не занимать! И флешмоб на 9 Мая сумел организовать, подключив к мероприятию МВД и МЧС, такое, что вся страна восторгалась действом. А чего стоит арт-фестиваль „Сказки короля“ в нашем городе, одним из учредителей и организаторов которого он является!
Заснул под утро с уверенностью, что день наступающий будет хорошим!
Рано утром встретились на пороге предприятия. Ярослав торопился, дел было невпроворот! К приезду медицины коня нужно было подготовить к операции.
К 15 часам не выдержал, поехал в конноспортивный центр „Мечтатель“, на звонки Ярослав не отвечал. Нашел его сидящем в своем авто с перекошенным от боли лицом: устанавливал под верхотурой тяжеленую балку под подвес — „заклинило“ спину.
Приезжие медики, девчушки-тренеры и волонтеры поисково-спасательного отряда „СпасАлтай22“ суетились вокруг подвешенного в люльке коня.
Мешать не стал. Перекинулись с Яриком парой словечек. Попросил: „Не пиши про меня, пиши про девчушек, что сутками от него не отходят!“.
Посмотрел, как бы сквозь него, непонимающе.
Уже поздно вечером, только-только ступив на порог квартиры, услышал звонок телефона. Взял трубку. Знакомый, уставший, казалось, смертельно голос Ярослава: „Я тебе в „Ватцап“ днем еще написал: Ушел от нас Счастливчик Лаки“.
Жена моя, услышав печальную весть, села на диван и молча давилась слезами.
И у меня, человека, видевшего не раз смерть в лицо, запершило в горле.
Сорок восемь часов людского безразличия…
Ушел от нас Счастливчик Лаки. Глупо, через страдания и людское равнодушие. Двое суток под проливным дождем, в грязи, с переломанными костями, истекая кровью. Молодой жеребчик, которого бросил хозяин, побоявшись ответственности за ненадлежащий выгул домашних животных и чужой разбитый автомобиль, все равно умер счастливым.
Двадцать один день с момента трагедии он был окружен заботой и вниманием сотен, нет, тысяч людей. Диковатый полуторогодовалый жеребчик последние дни своей жизни, думаю, что все‑таки был счастливчиком и умер без страданий.
Умер во сне, под наркозом. Огромная кровопотеря, которую невозможно было остановить, вызванная не вчера начавшимся заражением крови, остановила сердце.
Ушел от нас Лаки. Ушел от нас в край зеленых лугов. И пусть там ему помнятся только хорошие люди, которых он встретил на своем таком обидно коротком жизненном пути.
А мы с вами, люди, остаемся и будем жить с памятью и болью в сердце. Я о тех, кто еще не зачерствел душой.
Алексей Фандюхин
