Я не буду рассказывать о моей семье, где жили, так как часто переезжали с одного места на другое — это до моего рождения. Но одна история отпечаталась в моей памяти надолго.
Этой историей поделился мой отец, когда мне исполнилось 23 года. Об ужасном событии, произошедшем в Лондоне на улице Флауэр-энд-Дин стрит…
Самый лучший друг
Наступила осень, перекрасив листья в оранжево-грязный цвет, и они стали похожи на старые газетные листы. Сама погода была не для прогулок. Черные облака, нависшие над землей, обещали сильный дождь, который вот-вот обрушится на землю. Холодный ветер опрокидывал мусорные баки, раскидывая мусор и смешивая его с грязью дорог. И в этот ненастный вечер из дома выставили тринадцатилетнюю Алэине Бенуа. Прямиком в объятия мокрых и грязных улиц. Темно-каштановые волосы от ветра растрепались, голубые глаза слезились от холода. Из одежды ботинки с тракторной подошвой, школьная форма. Она успела накинуть желтую куртку с капюшоном, которую купил «дядя» Сэм в прошлом году.
Девочка прекрасно понимала, как мама зарабатывает деньги. Иной раз она встречала незнакомых мужчин на кухне или в прихожей; родная мать представляла их как дальних родственников. Она так говорила вначале, а потом, когда «родственники» стали меняться чаще, чем ее трусы, истина зародилась в голове девочки постепенно, нарисовав ясную картину происходящего.
Алэине была замкнутым ребенком. В школе у нее не было друзей. Она ходила в старых вещах, и ее гардероб часто становился предметом издевательств и насмешек со стороны сверстников. Но она не горевала. Вместо живого общения Алэине предпочитала воображаемого друга, с которым они вместе играли в куклы. Просто обожала куклы. У нее дома имелась целая коллекция разных кукол. Мама девочки все чаще и чаще слышала ночные разговоры у нее в комнате. Сначала, не придав этому значения, ссылаясь на детскую игру, Бернадэт подыгрывала ей. Но, когда прошло время, и девочка променяла друзей на воображение, мать забеспокоилась. Однажды, когда дочка была в школе, Бернадэт собрала ее игрушки и запрятала в чулан. Она сказала, что в ее возрасте должны быть настоящие друзья, а не воображаемые, но на это Алэине ничего не ответила, а лишь потупила взгляд. Она знала, что рассказывать маме о Вивьен что-либо не имело смысла.
Она все равно любила жизнь во всех ее красках. Но без куклы девочка не хотела выходить на улицу, ведь она договорилась с Вивьен, что поиграет сегодня с ней. И, как только дверь закрылась за девочкой, она с возмущением начала барабанить по ней.
– Ну что такое?! – Мама открыла дверь. – Я занята, приходи через минут тридцать. И далеко от дома не уходи!
– Я хочу куклу свою взять! – возмущенно сказала девочка.
Мать посмотрела на кухню и увидела на столе игрушку.
– Это она? – показала пальцем на куклу.
Алэине грустно покачала головой в знак согласия и побежала за куклой.
– …Бернадет, ну, где ты там?! – донесся голос мужчины со второго этажа дома. – Я так возбужден, дорогая!
Девочка, взяв куклу, медленно вышла из дома и как только переступила порог, дверь с гулким стуком закрылась. Бенуа не хватало материнской ласки, тепла, да и простого общения с мамой тоже не было. Детство у девочки было паршивое, и только куклы и Вивьен заполняли пробелы в ее душе.
Ее не первый раз выталкивают с дома на улицу с куклой. Куклы для утешения, пока мама ублажала новых клиентов. И девочка это прекрасно понимала. Мать, наверное, догадывалась, что ребенок все понимает, хотя в глубине души жалела о такой жизни, подаренной ею родной кровинке.
Веселая и радостная Алэине направилась гулять по знакомой дороге, ведущей от дома до школы и обратно. Решила ослушаться маму. Мама ведь все равно не узнает. За тридцать минут она точно успеет вернуться. По дороге она много раз заглядывалась на витрину магазина игрушек. Видела больших кукол и просто говорила: «Ах, мне бы такую куклу». И воображаемый друг ее поддерживал всегда. И даже иногда подговаривал украсть. Ох воображение-то.
И вот она снова идет по дороге. Слева от нее проносятся кареты с лошадьми; бедолаги, которые задержались на работе. Алэине шла в предвкушении того, что увидит. И вот оно, место ее мечты, – магазин игрушек «Пиноккио». Задержавшись у витрины, так и не смогла увидеть любимую куклу. На дверях магазина висела табличка «Закрыто». А она знала. Прежде чем закрыть магазин, хозяин всегда убирает с витрины товар, чтобы избежать воровства. В Лондоне, после революции, грабежи и насилие были обычным делом, как и жестокие убийства.
– Закрыто, – с грустью сказала девочка. – Ну тогда пойдем обратно, Вивьен, а то мама сказала, чтобы мы далеко не уходили. – Ты согласна! Я так и знала!
Солнце уже исчезало за горизонт, и тьма обретала свою власть, рисуя тени на тротуарах и высоких домах. Но девочке только нужно было исполнить свою обычную затею – посмотреть на куклу в магазине игрушек и пойти обратно. Повернувшись уже в сторону дома, девочка сразу услышала смех. Она прежде не слышала такого хихиканья. Потом рядом с собой в тени заметила силуэт. Алэине вздрогнула.
Высокий тощий мужчина вышел из тени. В черном приталенном костюме, лицо его было белым-белым как мел. Очевидно, это был грим. Он, улыбнувшись показал свой неожиданно желтые зубы, которые выделялись на фоне лица, и, поклонившись, представился:
– Меня зовут Пипин. – Подошел к ней ближе. – Я работаю в цирке! Я мимик-клоун. – А вас, юная леди?
– Вы меня простите, мистер, но меня ждет мама. – Сделав два шага от мимика, окликнула Вивьен: – Пойдем домой!
Клоун вызывал тревогу у Алэине. В его улыбке что-то скрывалось что-то жуткое.
– С кем ты разговариваешь? – хихикнул клоун.
– С моим другом!
– Я никого не вижу.
– Она стоит рядом с вами! – вскрикнула девочка. Ей надоело, что все считают ее странной. Мама не верит. В школе тоже не верят. Теперь еще и этот клоун. – Пойдем играть в куклы, Вивьен.
Алэине хотела развернуться и уйти, как вдруг мимик завел разговор о куклах. Клоун будто знал, на каких стругах души играть, и, услышав правильную мелодию, девочка остановилась. Ему повезло, ведь он как раз «смастерил» новые куклы.
– …да, ты правильно услышала! – с радостью воскликнул клоун. – Я торгую куклами, и у меня есть для тебя кое-что…
– Я не разговариваю с незнакомцами. Сейчас мама будет искать.
– Не уходи! Смори! – Пипин прошел чуть дальше магазина «Пиноккио» и показал девочке прилавок, покрытый белой тканью. Одним резким взмахом клоун снял саван, и девочка увидела кукол – штук десять, не меньше. – Какая тебе нравится, выбирай, и она твоя, – засмеялся клоун.
– Вы мне подарите куклу? – с волнение спросила она.
– Да!
У Алэине вспыхнули от счастья глаза. Она словно оказалась в раю, где ей все можно. И легкая улыбка показалась на лице девочки. Ей в жизни никто не делал подарки. Она очень нуждалась в отцовской заботе и потому искала это в каждом «родственнике» мамы.
– Вот видишь! Я тоже люблю кукол. – Мимик обошел медленно девочку, разглядывая ее со всех сторон. – Она моя любимая. Я называю ее Моника. – Показал пальцем на куклу, сидящую с краю прилавка. – Нравится?
– Да.
– Хочешь, подарю? – Клоун, широко улыбнувшись, взял ее за плечи.
– О мистер…. Это было бы прекрасно. Я бы за ней ухаживала и всегда…
– Тише. – Прижал палец к розовым губам Алэине.
У девочки улыбка чуть спала, и она взглянула на Пипина с удивлением. Он ей не казался уже таким странным и страшным. Клоун подошел к прилавку и, взяв куклу, отдал девочке. Улыбка у мимики не спадала, словно это было не лицо, а его маска. Алэине хотела поблагодарить и пойти домой, но клоун заиграл на струнах души дальше.
– А ты знаешь, есть на свете королева кукол, и она у меня! – хихикнул клоун. – Она самая красивая кукла из всех кукол, но я никому ее не показываю. – Посмотрел в лицо девочки и продолжил свое «пение»: – Я боюсь, что ее заберут у меня.
– Ну покажи, – жалобно попросила Алэине.
– Тогда давай дружить, – предложил ей клоун, протягивая костлявую руку, покрытую язвами.
Девочка, поморщившись, неуверенно протянула руку.
– Меня Алэине зовут.
После рукопожатия Пипин зашагал вдоль магазина «Пиноккио». Пройдя несколько шагов, он позвал девочку:
– Ну быстрей, где ты там!
– А куда?
– Я куклу спрятал в укромном месте! Я могу показать.
– Хорошо!
Бенуа следовала за Пипином, не замечая, как изменились краски улиц и дворов. Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Время маньяков, воров и мелких жуликов объявлено открытым. Но у девочки в голове играли бабочки, которые вырисовывали в воображениях эпизоды: как они играют с Вивьен с новыми куклами, а потом они вместе засыпают с ними и встречают утро вместе. В мечтаньях она дошла до школы и свернула влево, следуя за новым другом. Девочка сразу почувствовала незнакомые улицы, отличающиеся своими грубыми строениями и красками. Повсюду валялись бутылки из-под спиртного и другой разный мусор, который отвратительно пах. Из канализации раздавалось бульканье, исходил тошнотворный пар. Люди смотрели из-за каждого угла, оценивая девочку. Это была не просто улица, а огромный притон, вместивший в себя всех ублюдков Лондона. Алэине видела женщин, которые совокуплялись с мужчинами прямо на улице; видела, как убили перед ней мужчину, перерезав ему горло; узрела каннибализм – поедающих друг друга бомжей на мусорной свалке. Она увидела бордели и странно одетых людей: в обтягивающую черную кожу с шипастыми ремнями и ошейниками на шеях. Некоторые из них висели на блестящих крюках, словно рыбы; они наслаждались этим!
Девочка решила пойти обратно, но не могла набраться смелости. От страха она не осмелилась уйти от клоуна далеко.
– Может, я пойду домой? – дрожащим голосом спросила девочка.
Пипин резко остановился, и девочка чуть не столкнулась с ним. Он стоял спиной, не показывая лица, раздраженно сказал.
– Мы почти пришли!
– Мне страшно тут, я не хочу быть здесь! – В уголках глаз у девочки собрались слезы, и влага потекла по правой щеке. – Я прошу вас, проводите меня обратно домой, а куклу покажете завтра.
– Так вот дом! – указал Пипин на здание из черного камня.
Клоун быстро зашагал в сторону дверей, ожидая, что девочка повторит то же самое. Но у Алэине не было уже выбора. Она не знала дорогу обратно, а возвращаться одна боялась. И юная леди осторожно начала осматриваться, когда вошла в дом. С потолка у входа капала вонючая вода. Из дальнего коридора она услышала смех Пипина. Да, это был именно тот клоун, но смех походил на истерический.
– Иди сюда, Алэине, и я тебе покажу самую красивую куклу!
Длинный коридор освещали свечи, вставленные в подсвечники, на которых было много растаявшего воска, похожего на сталактиты. Стены исписаны ругательствами и предупреждениями о том, что отсюда нужно бежать. Дойдя до комнаты в конце коридора, Алэине открыла дверь и увидела Пипина. Он стоял около зеркала и ждал ее.
В комнате был бардак. Повсюду валялись грязные тряпки, стояли деревянные ведра с непонятным содержимым. На столах были въевшиеся бурые пятна. Бенуа себе говорила, что это просто краска, – она так себя успокаивала.
– Не бойся, подойди! – И протянул руку девочке.
Алэине было неловко и, чувствуя, что ее не должно быть тут, все-таки подошла. Она на мгновенье возненавидела себя за то, что дала клоуну подчинить себя. Страх делает жертву покладистым и послушным. Как дрессированный тюлень в цирке.
– Я тебе покажу куклу!
Пипин взял за плечи девочку и повернул к большому зеркалу высотой со взрослого человека. Она увидела себя в зеркале и широкую, до самых ушей, улыбку клоуна. И только что она поняла, что оскал сочла за улыбку.
Мимик сказал:
– Вот моя кукла!
Девочка поняла – она жертва в ловушке у больного человека. Попыталась убежать, но цепкая хватка мимика остановила ее. Он притянул ее одной рукой к себе, а другой показал большой блестящий нож.
– Сучка, ты моя кукла! – Схватив за волосы, стал вдыхать ее запах, как вдыхают кокаиновую дорожку. – Чувствуешь, как я тебя хочу! – Прижавшись к ней пахом, дал ей почувствовать эрекцию.
– Я вас умоляю, не надо!
Девочка заплакала. Одновременно с этим где-то в груди образовался и застучал космический гнев. Он растекся по телу, словно ртуть; сердце почувствовало адреналин и бешено застучало; глубоко внутри она чувствует себя зверем. Или котенком? Она еще не решила. В руках больного психопата каждый может стать жертвой. Или жертва – он.
Алэине плакала, сопротивляясь насилию со стороны маньяка, а он смеялся во все горло. Псих разорвал ее одежду, прижал к столу и, - спустив свои штаны - порезал ей левую ягодицу. Девочка взревела сильнее. От страха подкашивались колени.
– С кровью мне больше нравится! – прокричал клоун.
И за спиной появилась тень…
Даже на улице был слышен плач девочки и крики монстра, который притворялся добрым человеком. Но никто не осмелился помочь бедной Алэине. Ведь на этой улице всем было все равно; тут соблюдался один закон: хочешь жить – не суй нос в чужие дела.
Все знали, кто остановился в этом черном высоком доме. Ужас Лондона, разыскиваемый по прозвищу Джек-потрошитель. Его знали ночные улицы и сточные канавы, переполненные крысами; знали бомжи и бродяги, которые прятались от его черных крыльев тьмы; знали в каждом борделе и в наркопритоне. Но все молчали.
Все слышали крики жертвы и стоны мимика. Темная улица замерла, слушая мелодию смерти, доносившуюся из черного дома. Потом, когда звуки стихли, улица продолжила свою жизнь в привычном режиме. Еще одной невинной души нет – прошептала улица мертвых.
Двери дома медленно открылись, и оттуда вышла Алэине. Ночные жители улицы лицезрели маленькую девочку всю в крови. Вокруг нее собиралась тьма и обволакивала ее. Черные вены, исходившие от глаз, распространились по всему лицу, словно на ней рисовали карту местности Лондона. Босая, в одежде, разорванной в клочья, она уверенно шла по ночной улице монстров. Алэине понимала, что она страшнее любого душегуба, обитающего на это улице. За ней тянулся след из черной дымки. Никто не посмел подойти к маленькой девочке. Люди, если их так можно назвать, перед ней просто расступались или прятались кто куда.
– Спасибо, моя дорогая Вивьен! – сказала девочка.
– Ты моя любимая подруга! – отозвалась она.
От лунного сияния Аэлине отбрасывала тень, но не свою. Луна показывала что-то более мерзкое, злобное и забытое людьми. О ком забыло время или предпочло забыть. Его забыли в истории и вычеркнули из библии. Разрушили его храмы и уничтожили последователей. А сейчас сгорбившийся силуэт следовал за ней, даруя власть над темнотой. До сотворения мира его звали Повелителем мух, но сейчас это не имело никакого значения. Лишь холодный ветер нашептывал его имя - "ВЭЛЬЗЕВУЛ"
- ДАВАЙ ПОИГРАЕМ В КУКЛЫ…
Дэмиан Кроули
