Не бойся, милая, не бойся никогда. Поют цикады. С полки падает звезда. С карниза лунное стекает молоко. Уставший город засыпает. Глубоко, поскольку сны — они лежат на самом дне. Закрой глаза, учись дышать на глубине. Шумит волна, песок пружинит, как батут, хвост обнаружится, а жабры отрастут.
Всё остальное свяжет бабушка-шоггот. Теперь ты рыба. Рыба-кит и рыба-кот. Теперь ты слушай, нипочём не возражай:
там, на земле, сегодня яблок урожай, триумф падения, тщеславие боков. Там, на земле, живёт кондитер Колобков, не отличаясь ни умом, ни красотой. Обычный парень, исполнительный, простой. По вечерам он бодро катится в сусек, звонит по чайнику семейству Громозек. В четверг настаивает дождь на коньяке. Читает руны на оплывшем потолке. Гуляют гули, существует существо. Чего такого, раз такого ничего. В часах кукушка. Кукушонок — зам совы. Суровый быт, непримечательный, увы. Затянет в омут — задолбаешься зевать.
Не смейся, девочка, разбудишь подкровать — любое рыло подкроватное в пуху. Немного снов пока хранится наверху. Недавно взвесили —примерно полкило. Теперь ты птица — серебристое крыло, пернатый летчик, предрассветный баламут. Увидишь облако — гнездись, не то займут. Теперь ты слушай, можешь выше передать:
тут, в облаках, сегодня тишь и благодать. Пришельцев встретили, обняли дураков. Там, на земле, живёт кондитер Колобков. Живёт спокойно, без напыщенных бравад.
Изящно кругл, элегантно лысоват, невозмутим — и потому неуязвим. В субботу почту доставляет херувим: откройте форточку, мне надо. Позарез. Хитрит, конечно. Явно тайный интерес. Подвëл торговец, просчитался фуражир. Изюм закончился. Придётся брать инжир. Ещё кондитер Колобков (никто другой), играя в прятки с лепреконом и Ягой, сидит в кармане пифагоровых штанов. Что характерно для него — не видит снов.
Спи, ненаглядная, и больше не грусти. Здесь, на земле, чудес не водится почти. Уже давно, на протяжении веков. Вот разве ты. Ну и кондитер Колобков.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Арт: Sally Johnson