Еще в своем студенчестве я познакомился с несколькими произведениями Шаламова и «Архипелагом ГУЛАГ» Солженицына. Тогда я был шокирован размахом репрессий, жестокостью и изощрённостью пыток, граничащих с откровенным садизмом. Позднее на глаза всё чаще стала попадаться критика подобных произведений, звучащая с таких высоких трибун и из таких авторитетных уст, что я невольно начал сомневаться и приходить к мысли, что не было жестокости и садизма в советских лагерях 30-х – 40-х годов, не было тысяч замученных зэков. Да, были перегибы с арестами, но в самих лагерях никого не пытали, не было лагерных палачей, не было Сандармоха.
«В своих рассказах Варлам Шаламов свободно обращается с фактами и зачастую не пренебрегает вымыслом».
Н.Л. Лейдерман «В метельный леденящий век».
Н.Л. Лейдерман – литературовед, доктор филологических наук.
«Архипелаг» конечно клевета, ну и пусть! Зато влепил им Александр Исаевич пощечину».
Л.А. Самутин «Не сотвори кумира»
Л.А. Самутин – участник власовского движения с 1946г по 1955г отбывал заключение в Воркутинском Речлаге. Именно у него Солженицын прятал рукопись «Архипелага ГУЛАГ».
С таким же настроем я смотрел сериал «Зулейха открывает глаза». Со всех сторон неслось, что в сериале искажается история страны, передергиваются факты, фильм – махровая антисоветчина. Такого не было и не могло быть!
Также поначалу я воспринял и историю о Назинской трагедии, однако автор истории был хорошо мне знаком и от него я фейков никак не ожидал. Желание доказать, что история фейк, сподвигло меня докопаться до первоисточника и в конце концов, привело меня к архивным материалам Новосибирского областного архива, которые в корне изменили мое отношение к репрессиям 30-х годов.
Начать следует с того, что в результате непродуманной политики властей по принудительным хлебозаготовкам и сплошной коллективизации, в конце 20-х – начале 30-х годов XX века множество крестьян побросав свое имущество двинулось в города в поисках лучшей жизни, в результате чего в деревнях снижается производство, а в городах повышается количество бомжей и прочих маргинальных личностей, что естественно создавало проблемы государственным органам.
Решение этой проблемы 13 февраля 1933 г нашли зам. Председателя ОГПУ Г.Г. Ягода и начальник ГУЛАГа М.Д. Берман. Они предложили переселить «ненадежный» и «антисоветский» элемент населения городов в систему крестьянских спецпоселений Западной Сибири и Северного Казахстана.
Проект был быстро одобрен руководством СССР. Принято решение в сжатые сроки, до конца июня 1933г, пока не обмелели сибирские реки переместить в Западную Сибирь и Северный Казахстан около 65 000 человек. Непосредственно в Томский распределительный пункт Западно-Сибирского края, только из Москвы и Ленинграда 7767 человек.
Поначалу сотрудники ОГПУ действительно отлавливали маргиналов: бомжей, бродяг, проституток и прочих, но их количество не покрывало плановых цифр, а сроки поджимали и руководство требовало выполнить план. Тогда для выполнения плановых показателей на улице стали хватать всех подряд, простых прохожих на улице. Не взирая на пол и возраст. Такой вывод можно сделать, изучив имеющееся в Новосибирском областном архиве донесение помощника начальника Учетно-распределительного отдела Омского оперсектора ОГПУ Заленского начальнику Управления Сиблага ОГПУ:
«…Примерно 60% вновь прибывшего с эшелоном контингента случайные люди, не имеющие ничего общего с ненадежным и антисоветским элементом. Достоверно известно следующее:
Кобылкина А.Е. 72 лет в Москве находилась в больнице, куда направлена из Курска, дома семья, сын член ВКП(б) в РККА.
Фесюк В.П. член ВКП(б) с 1928 года, в Москву приехал, будучи в отпуске в глазолечебницу, работает в Смоленске пожарным инспектором…
Егоров М.Р. – глухонемой, работал слесарем в автопарке в Москве, родные в Ижевске.
Калашник С.Е. – четверо детей от 3-х до 10-ти лет, задержана в Москве проездом, ехала после смерти мужа на Кубань, дети остались на Курском вокзале….
Подобных вышеизложенным имеется масса заявлений и документов…».
Это не был единичный случай. Подобные списки фамилий и истории бессмысленных задержаний мы видим и в записке инструктора-пропагандиста Нарымского окружкома ВКП(б) В.А. Величко, которая хоть и не является документом, но историками признается в общем близкой к действительности. Ради выполнения плана чекисты буквально хватали всех подряд: мужчин, стариков, женщин с детьми. Выискивать социально неблагополучных было некогда, да и скорее всего не было желания, а план нужно было выполнять любой ценой.
Также, чтобы выполнить план и уложиться в спущенные сверху цифры в милиции многим уголовникам предлагали заменить тюрьму ссылкой, записав их в деклассированные элементы. Ссылка не тюрьма рассуждали многие и почти все соглашались. Таким образом в мае 1933г в ссылку в Западно-Сибирский край вместе со спецконтингентом отправились как случайные гражданские ни в чем не повинные люди, так и матерые рецидивисты.
Принятые в спешке решения о глобальном переселении привели к тому, что в конце апреля-начале мая в Томском пересыльном пункте, через который проходили все ссыльные собралось более двух десятков эшелонов со спецпереселенцами. Одной из комендатур куда должны были прибыть спецпереселенцы – Александро-Ваховская. Этой комендатуре предписано было с 1 по 15 мая расселить 3000 человек.
На месте в Александровском райкоме ВКП(б) решают, что спецпереселенцев нельзя селить в населенные пункты, села и деревни, рядом с местным населением. Поэтому принято решение силами трех тысяч человек осваивать, вводить в сельскохозяйственный оборот, остров Назино на Оби.
«Учитывая отсутствие наличия продуктов в комендатуре на месте высадки, обязать фракцию РИК (районного исполнительного комитета ВКП(б) прим авт.) обеспечить на первое время комендатуру мукой из ближайших интегральных товариществ и их отделений…
Обязать т. Цепкова (назначенный комендант) обеспечить заброску на первое время стройинструментов (топоров, лопат, пил и т.д.) на место переселения прибывших спецпереселенцев. Одновременно предупредить т. Цепкова о недопустимости бесхозяйственного использования, взятого в хозорганизациях инвентаря…»
Выписка из протокола суженого закрытого совещания при Орг. Отделе Александровского РК ВКП(б) от 05.05.1933.
Из этого документа мы видим, что еще 5 мая к принятию спецпереселенцев не готово ничего: нет продуктов, нет жилья, нет инструментов. Назначенному коменданту необходимо весной, когда у всех запасы на исходе где-то найти муки, чтобы прокормить 3000 человек, где-то найти инструмент и не дай бог кто-то из спецпереселенцев применит инструмент не по назначению. Что из этого могло получиться попробуйте представить сами.
Далее, анализируя докладные записки начальника каравана Колубаева, медицинских работников, обслуживающих спецконтингент и секретаря Александровского райкома Власова коменданту Томской пересыльной комендатуры СибЛАГа ОГПУ, выстраивается нижеприведенная цепочка событий.
Вместо ожидаемых трех тысяч человек 14 мая 1933г в комендатуру прибывает 4915 человек. Несмотря на явное преувеличение всех прибывших грузят на подготовленные к перевозке трех тысяч человек баржи и везут по Оби к острову Назино. За трое с половиной суток пути погибает 27 человек. 18 мая баржи прибывают к острову. Комендант Цепков совершенно ничего не успел подготовить к прибытию спецпереселенцев. Строений на острове не было абсолютно никаких. Земля была сырая, местами еще не сошел снег. Так просто на голую землю было высажено 4888 человек: 4556 мужчин и 332 женщины. Около 1500 из числа прибывших оказались настолько слабы, что не могли сами выйти с барж, их пришлось выносить и складывать на землю. Из продуктов со спецпереселенцами прибыло 5 тонн муки.
В первые дни муку выдавали пайками. Поскольку никакой посуды не было, люди брали муку в шапку, в карманы, в завязанный рукав или просто в горсти. Многие ели ее сразу, не отходя от раздачи, поскольку уголовники, сбившись в банды, стали избивать простых москвичей и отбирать у них и без того скудную пайку. Зафиксированы случаи, когда голодные люди задыхались, пытаясь в спешке съесть свою пайку, мука просто забивала им дыхательные пути.
Деревенские люди, которые смогли противостоять уголовникам разводили муку в воде и пекли из теста лепешки.
Из-за антисанитарии увеличивается количество желудочно-кишечных заболеваний. В первые дни ежедневно умирает около 50 человек. Разразилась эпидемия сыпного тифа. Для остановки эпидемии медики просят коменданта увезти больных в районную больницу, но вместо этого, больных людей грузят на катера и увозят на соседний остров, где расположены бараки для охраны. Там их изолируют в одном из бараков, где они, ввиду отсутствия необходимых медикаментов все погибают.
Команда охраны, охранявшая трудпоселенцев состояла из 52 человек, из которых только 6 были кадровыми военными, обмундированными и умеющими обращаться с оружием, остальные же были набраны из крестьянской бедноты и бывших уголовников. Эта команда тоже позволяла себе регулярно избивать и грабить охраняемых. Сменяющие друг друга караулы даже не пытались сохранять порядок на огромном острове и, по сути охраняли сами себя, продуктовый склад и палатку с медиками.
Зафиксированный факт, когда уголовники выдирали у граждан золотые зубы и выменивали их у охраны на лишнюю пайку муки, говорит о том, что даже тот скудный паек муки, положенный каждому спецпереселенцу, выдавали не всегда.
Голодные, истощенные люди, не имея крыши над головой, не имея никаких инструментов очутились в очень тяжелой ситуации они бродили по острову, жевали хвою, кору, мох. К 25 мая начали фиксироваться случаи людоедства. Жители острова, не имея даже ножей целиком зажаривали трупы умерших и рвали их зубами.
Прошедшие 21-22 мая дожди привели к уничтожению большого количества муки, минимум на сутки люди остались абсолютно безо всякой еды. Ночью с 21 на 22 мая температура воздуха опускалась ниже нуля, промокшие люди, не имея возможности просушиться, умирали от переохлаждения, к тем кострам, которые были разведены под навесами люди набивались вплотную, стояли впритык к огню, присесть было невозможно. Засыпая стоя, люди падали в огонь и некоторые сгорали заживо.
23 мая взамен испорченной муки было завезено увеличенное количество муки. Дежурный стрелок ВОХР решил раздавать ее в порядке живой очереди и произошло неизбежное: люди столпились у муки, началась потасовка и по ним была открыта беспорядочная ружейная стрельба, около десятка человек погибло в тот день.
Также 23 мая на остров был впервые завезен выпеченный в ближайших селениях хлеб. Его привезли очень мало, порядка 10% от необходимой нормы, его получили больные, изолированные на соседний остров и «любимчики» охраны.
Внезапно 26 мая на остров прибывают еще 3 баржи, из них высаживаются на берег еще 1044 человека. Новоприбывшие были арестованы в Москве в начале мая и имели почти летнюю одежду. По прибытию все новенькие были немедленно избиты и ограблены.
Вместе с заключенными прибывшие баржи привезли и стройинструмент, но раздавать его поселенцам не решились. Из их числа была отобрана строительная команда, в количестве 78 человек. Принято решение перебросить их на берег Оби, на большую землю, выдать им инструменты и выделить участок для строительства бараков. Что и было сделано, люди начали работать. Но, впоследствии, выделенный участок оказался сильно заболоченным и признан неперспективным к разработке. Всю строительную команду просто бросили там в тайге на берегу Оби, без какого-либо питания и надзора. Забегая вперед стоит отметить, что из 78-ми брошенных человек, более чем через месяц на другой участок вышли всего 12.
К 30 мая на различные участки для строительства бараков было вывезено с острова 800 человек. Условия жизни на «участках» мало чем отличались от условий жизни на острове, но тайга всё же не остров, значительно участились побеги. Это привело к тому, что был усилен конвой, строителей бараков стали возвращать на ночь на остров, их жестко наказывали за любые провинности. К примеру, одного из строителей конвойный застрелил за то, что тот перегнулся через борт лодки, зачерпывая воду руками, желая умыться.
Всего под строительство бараков было выделено 8 участков, однако все они рано или поздно признавались неперспективными к разработке или негодными к проживанию, кроме одного – пятого участка. Там продолжали строить бараки и завозить людей для лесозаготовок. Ужасные условия быта и таёжный гнус приводили к тому, что если человек заболевал и лежал, не в силах подняться на ноги, то почти всегда он никогда уже не вставал.
В июле наладилось снабжение хлебом, начали подвозить сахар, в расчете 13 грамм на человека, однако сколько из этого количества доходило до заключенных остается только гадать. В материалах расследования, проведенного Новосибирским ОГПУ в августе-сентябре 1933г присутствует такой факт:
«Один из стрелков, Сулейманов, при выдаче трудпоселенцам сахара поедал его (на глазах у всех) в невероятно больших количествах, в результате чего потерял всякий вкус, возмущавшиеся люди были избиты. После этого он напился пьяным, взял гребцов из трудпоселенцев, они катали его в лодке, он горланил песни.»
В конце июля 1933г на остров было доставлено большое количество сушеной картошки, однако разместить её было негде и пришлось оставить её под открытым небом, после проливных дождей, на третьи сутки бóльшая часть картошки была испорчена. Её всю отдали трудпоселенцам через бригадиров, основу которых составляли матерые уголовники. Стоит ли говорить о том, что простым людям досталась одна гниль.
Здоровых людей оставалось всё меньше. Трупы уже не успевали хоронить. Людские тела гнили в шалашах, оврагах и просто в траве под деревьями.
Чудовищный эксперимент над живыми людьми решено было прекратить на совещании у начальника управления Сиблага ОГПУ 5 июля 1933г. Оказалось, что Обь в районе острова к середине июля сильно мелеет, что делает затруднительным доставку продуктов в необходимых количествах и вывоз заготавливаемой трудпоселенцами древесины. Дальнейшее содержание трудпоселенцев признано нецелесообразным и принято решение вывозить их сначала в Александровскую, а далее в Томскую комендатуру для дальнейшего расселения.
В начале августа людей начали вывозить с острова. Последний эшелон с трудопоселенцами с острова Назино прибыл в Томск 22 августа 1933г. Из 6074 человек, выехавших из Томска в мае, обратно вернулось 2194. Без малого четыре тысячи, в основном ни в чем не повинных людей, навсегда остались на острове Смерти, как прозвали его местные.
В сентябре 1933г состоялся суд над виновниками в Назинской трагедии. Реальные сроки от 2-ух до 6-ти лет получили почти 30 охранников за неправомерные убийства, избиения, расхищения продуктов, одежды, обуви. Комендант Цепков был снят с должности и уволен из органов, лагерная верхушка Сиблага отделалась выговорами по партийной линии. Выговор получила и партийная верхушка Александровского района, не сумевшая обеспечить быт трудпоселенцев.
Официально в материалах дела описано 11 случаев людоедства на острове, хотя по факту их было в разы больше.
До сих пор не найдено ни одного пофамильного списка заключенных, прибывших на остров Назино. Тысячи невинных безымянных людей сгинули на острове Смерти. Действительность порой становится страшнее придуманных историй.
Назинская трагедия является убедительным доказательством фактического провала задуманного и разработанного ОГПУ замысла по проведению социальной утилизации так называемого деклассированного, социально-вредного элемента путем трудового перевоспитания их на не введённых в сельскохозяйственный оборот территориях. После того, как о подобных случаях стало известно в политбюро, масштабные планы по депортации людей в необжитые регионы СССР были остановлены. Близился 1937-й год теперь группы опасных и асоциальных элементов отправляются в трудовые лагеря или просто расстреливаются.
В 1993-м году волонтерами Томского общества «Мемориал» на острове был установлен поклонный крест. Его смыло сильным наводнением в 2004-м. Новый крест был установлен в 2006-м.
