— Алло? — голос Валентины дрожал, она почти не сомневалась, кто звонит, хотя и боялась это признать.
— Здравствуй, сестричка... — ответ прозвучал негромко, но в нем была такая сила, что по спине пробежали мурашки. Виктор, её брат, которого она не видела уже пятнадцать лет.
Её руки на мгновение замерли в воздухе, телефон чуть не выпал. Слишком много времени прошло, слишком много боли и разочарований. Они не разговаривали с тех пор, как он исчез из их жизни. И теперь, внезапно, его голос прорезал её сердце, как холодное лезвие.
— Ты... где ты? — прошептала она, все ещё не веря в происходящее.
— Это неважно, Валь. Я просто хочу, чтобы ты знала — я жив и хочу всё объяснить.
Вечер за окном погружался в темноту, за домом стоял осенний холод. В доме было тихо, слишком тихо. Валентина поднялась со стула и подошла к окну. Старая яблоня поднимала свои ветви к небу, напоминавшие о тех временах, когда они с братом играли под её тенью. Тогда всё было иначе. Тогда они были семьёй.
— Ты пропал. Без следа. Пятнадцать лет, Виктор. Что ты хочешь мне сказать?
Её голос становился твёрже, подавляя воспоминания о боли и потерянных годах. Она знала, что ему нельзя доверять. Он предал всех — и её, и родителей. Когда отец умер от инфаркта, а мать заболела, Виктор исчез. Они искали его, звонили везде, где только можно. Никто не знал, где он.
— Я должен был уйти, Валя... Если бы я остался, они бы убили нас всех. Это была защита... — голос брата звучал глухо, будто сквозь вуаль стыда и страха.
— Они? Кто "они"? О чём ты говоришь? — Валентина чувствовала, как внутри неё закипает гнев. Слишком много недосказанного, слишком много вопросов, ответы на которые он скрывал все эти годы.
— Люди, с которыми я связался... — он замялся, — те, кто предлагали лёгкие деньги, быстрый успех. Я думал, что смогу выбраться, но оказался в ловушке. Они шантажировали меня, угрожали вам. Если бы я не исчез, они бы пришли за вами.
— И ты решил просто сбежать? Бросить нас? — её голос сорвался, слёзы подкатывали к глазам, хотя она ненавидела себя за это. — Отец умер из-за тебя, Виктор! Мать едва пережила это. Ты оставил нас! Как ты мог?
Виктор молчал. Пауза затянулась, но в этом молчании чувствовалось что-то большее, чем просто вина. Было ощущение, что он борется с самим собой.
— Я думал, что защищаю вас, — наконец произнёс он. — Я сделал это ради вас. Если бы ты знала, с кем я связался, ты бы поняла. Но я не могу всё рассказать... я всё ещё в опасности. Даже сейчас.
— Ради нас? — её смех прозвучал горько. — Ты защищал только себя, Виктор. Ты всегда думал только о себе.
Валентина чувствовала, как её эмоции разрывают её изнутри. Она смотрела на яблоню за окном, под которой когда-то бегали дети, веря, что мир бесконечен и полон возможностей. Теперь этот мир был другим — суровым, холодным и полным разочарований.
— Валь, я хочу исправить всё. Я вернусь, найду способ защитить вас. Но мне нужно время...
— Время? — она горько усмехнулась. — Ты украл у меня пятнадцать лет, Виктор. Что ты можешь исправить теперь?
— Я не прошу прощения, я не заслуживаю его, — его голос стал тише. — Но я прошу тебя только об одном... Когда я вернусь, дай мне шанс объясниться. Если после этого ты решишь, что меня в вашей жизни не должно быть, я уйду навсегда.
Сквозь боль и гнев Валентина почувствовала что-то другое — тень той любви, которую она когда-то испытывала к своему брату. Тот, кто был её защитником, другом, единственным близким человеком после родителей. Было ли у неё право лишить его этого шанса?
— Я не знаю, смогу ли простить тебя, Виктор... Но если ты вернёшься, мы поговорим.
Тишина длилась долго. Затем Виктор тихо сказал:
— Спасибо, сестричка.
Когда она положила трубку, в комнате всё ещё царила гробовая тишина. Но что-то изменилось. Возможно, это была надежда. А может, лишь её слабая тень. Время покажет.
Валентина подошла к старому альбому с фотографиями, на одной из них они с братом — счастливыми детьми, сидят под той самой яблоней. Она взглянула на фотографию, прижала её к груди и закрыла глаза.