И туда же ходят - обычно! - за медитативными практиками: упали на лавку, достали из сумки томик кого-нибудь из адептов Серебряного века, леденец на палочке и... Мне кажется это девочка, сказала женщина за моей спиной.
Я обернулась. Женщина говорила это не мне, а мужчине, который держал ее за руку. С чего ты так решила, спросил он. Потому что только мы, девочки, постоянно едим. Осень наступила. Нам на фигуру наплевать!
Мне на фигуру тоже наплевать. И хотя я не постоянно что-то жую, но предложили бы - да еще на свежем воздухе! - не отказалась бы! Но... В Летнем саду как-то непривычно видеть кого-нибудь, жующим пирог. Это же Летний! Сказка наяву! В нем красиво, принимая во внимание его площадь, пустынно, и душа хочет наслаждаться покоем и одиночеством, даже если на соседней лавке будет кучковаться народ!
Пока прицеливалась, с какой стороны подойти к столикам, чтобы не ослепило солнце, познакомилась с милейшей женщиной, которая двумя пальцами держала бумажный стаканчик, судя по запаху, в нем был глинтвейн. Не решаюсь присесть, сказала, улыбаясь она. Это же только на солнце тепло, а так, если сесть в тень... Да, я бы не стала рисковать, ответила я. Ветер, знаете ли, уже не летний. Пробирает насквозь!
У вас очень красивый платок, сказала она. И у вас, отзеркалила я, и мы разошлись, довольные друг другом, чтобы потом столкнуться еще. У фонтана. Все-таки нас, женщин, сближает не только еда 24/7, а также искренние улыбки и красочные платки! Нам бы еще - по очереди! - стихи почитать! (Шучу).
Розы - на этот раз! - были увядшими уже настолько, что фотографироваться на их фоне не хотелось уже никому. Фотографировались на фоне зеленой изгороди, что тоже неплохо. Я немного нервничала, потому что боялась, что зеленый "смоет" с лица последний румянец, а у меня - романтическое свидание! На которое я согласилась только потому, что синоптики пообещали солнечный день, а с мужчиной было бы проще встретиться, чем в 101-й раз написать ему "нет". Тем более, что ему был "очень нужен понимающий друг".
Извините, я опоздал, практически склонился пополам он. И я поверила, что он действительно ко мне бежал! И даже не удивилась, что бежал он - практически в зимнем пуховике! А шапочку - темно-зеленого цвета! - волнительно сжимал в руке. Кофе, вино, чай? Ой, нет, категорически отказалась я, давайте погуляем, а вы... Даже не знаю, с чего начать, переложив шапочку в другую руку, сказал он.
О любви: даже, если мне суждено прожить одинокой до конца своих дней, я это как-нибудь переживу. Потому что готова быть - по случаю! - кем угодно: психоаналитиком, "жилеткой", даже "пустырника" кому-нибудь в стакан налить, лишь бы у него все потом "было хорошо".
Вот и сегодня, глядя на нежно держащие друг друга за руки парочки, я думала - что со мной не так? Почему я - даже при условии взаимной симпатии, во что уже верю так же, как в барабашку! - так бродить больше не хочу?
Вы очень строгая, Юля, я вас боюсь, пошутил на прощание мужчина, и я прочла облегчение на его лице. Он надел на блестящую на солнце макушку темно-зеленую шапочку, зачем-то застегнул под самый кадык пуховик...
Хорошо, что не надела каблуки.