— Я устала от твоих претензий, разводимся! — Даша встала из-за стола, на котором всё ещё стоял недоеденный ужин.
— Что? — Михаил, её муж, оторвался от телефона, его глаза широко раскрылись от неожиданности. — Ты это серьёзно?
— Более чем. — Её голос не дрожал, как она ожидала. Сказала это легко и почти с облегчением.
Десять лет в тени
Десять лет Даша терпела. Михаил был, на первый взгляд, идеальным мужем: никогда не пил, не поднимал руку, всегда приносил зарплату домой. Но за этой внешней картиной скрывалась жизнь, полная мелких придирок, бесконечных упрёков и чувства собственной вины.
— Ты не так варишь борщ, — говорил он, каждую субботу устраивая «контроль качества» супов. — А вот моя мама делала по-другому.
Её раздражало это вечное сравнение с матерью Михаила, с которой, как казалось, она всю жизнь вела невидимую войну. Та управляла их браком из-за кулис: давала советы, которые нельзя было игнорировать, указывала на «правильные» решения. Даша устала быть второй по значимости в собственном доме.
Когда Михаил предложил матери переехать к ним, потому что у неё сломалась водопроводная труба, Даша согласилась — из вежливости. Но вскоре поняла, что всё это время была лишь удобным дополнением в жизни мужа, как мебель или кухонная утварь.
Подарок с подвохом
Прошло два месяца с тех пор, как Валентина Сергеевна, свекровь, перебралась к ним «временно», и с каждым днём её присутствие становилось всё более угнетающим. Даша терпела комментарии о хозяйстве, советы, как воспитывать детей, даже намёки на то, что ей бы стоило «немного похудеть». Но настоящим ударом стало утро, когда она нашла свою заначку — деньги, которые они с Михаилом собирали на подарок дочери на свадьбу, — на столе у свекрови.
— Ой, Дашенька, — спокойно сказала Валентина Сергеевна, когда Даша с удивлением уставилась на купюры. — Я тут нашла ваши деньги. Подумала, что их можно использовать для ремонта. Всё равно вы и так мне ничего не дарите.
— Вы что, серьёзно? — Лицо Даши побледнело. — Это были деньги на свадьбу Ани.
— Свадьба свадьбой, а ремонт — дело серьёзное. Да и нам с Михаилом удобнее жить в обновлённой квартире. Ты же не против, да?
Даша тогда не ответила. Но внутри что-то сломалось.
Последний штрих
В тот вечер она снова услышала от мужа очередную претензию. Всё было по стандартному сценарию: он вернулся с работы, сел за ужин и начал перечислять, что опять было сделано не так. Борщ пересолен, окна грязные, и вообще, почему Даша до сих пор «не привела в порядок» квартиру, как ему хотелось бы?
— Михаил, — спокойно сказала она, прерывая поток его критики, — а что ты сам сделал для того, чтобы что-то изменилось?
Он замолчал, не ожидая такого вопроса.
— Я зарабатываю деньги, Даша. И это, по-твоему, недостаточно? — в его голосе зазвучала обида.
— А как насчёт уважения? Когда ты последний раз сказал мне что-то доброе? Или, может, поблагодарил за то, что я делаю?
— Даша, я мужчина, я работаю. Разве этого мало?
— Я не прошу миллионы, Михаил. Я прошу просто немного тепла и признания.
Он молчал, не находя, что ответить.
— Я устала, Миша. Устала от твоих претензий, от твоего постоянного недовольства. Разводимся.
Признание неизбежного
— Даша, ты не можешь просто так всё бросить! — Михаил вскинулся с места, наконец осознавая, что дело серьёзное. — Мы же столько лет вместе! Это же просто мелкие недоразумения!
— Мелкие? — Даша засмеялась, но в её смехе не было радости. — Я тянула на себе наш дом, детей, твои бесконечные претензии, и всё это ради чего? Чтобы твоя мать взяла наши деньги и решила, что мы ещё и ей должны?
— Это ты про деньги, которые мама нашла? Да брось, что тут такого! — Михаил попытался оправдаться.
— Для тебя, может, и ничего, — Даша посмотрела на него спокойно, — но для меня это была последняя капля.
— Ты же не серьёзно…
— Серьёзно, Михаил. Я больше не могу.
Свобода
На следующий день Даша собрала вещи. Она уезжала в свою квартиру — ту, которую когда-то они купили, но оформили на неё, ещё до брака. Ей казалось, что теперь, спустя столько лет, она наконец-то дышит полной грудью.
Михаил стоял в дверях и молчал. Он до последнего не верил, что она действительно решится на такой шаг. Но внутри у него росло осознание: всё, что он считал стабильным и привычным, рухнуло. Теперь ему предстояло научиться жить без постоянных претензий. И, возможно, впервые в жизни задуматься, что же он потерял.