Не у всякого исполнителя и артиста судьба гладкая как обеденный стол. Вот и у Джильды Мажейкайте судьба вышла бугристая. Такая неординарная, изысканно красивая женщина, с глубоким сочным контральто, оказалась совершенно невостребованной на советской эстраде. Хотя начало было очень ярким...
Красивая девушка с голосом необычайной силы родилась в крупном литовском городе Каунас 1 июля 1937 года. В советские времена Каунас был одним из крупнейших культурных центров Прибалтики. В Каунасе, который до революции назывался Ковно, была сильная музыкальная школа, в которой обучался отец Джильды оперный певец Юозас Мажейка.
На момент рождения дочери Юозас был восходящей звездой литовской оперы и солистом Литовского театра оперы и балета в Вильнюсе. Его бас оценил сам Фёдор Шаляпин, который выступал с ним на одной сцене в годы своей эмиграции. Юозасу предлагали работу в лучших театрах Европы, но он остался в родной Литве после её присоединения к СССР, и много лет был солистом Литовского театра оперы и балета.
Неудивительно, что дочь Юозаса с детства прекрасно пела. И голос у неё был низкий как у отца. Она окончила музыкальную школу в Вильнюсе, а после окончила вильнюсскую консерваторию по классу вокала. Перед талантливой певицей открывалась оперная сцена, но она почему-то на ней не спешила закрепляться. Джильду в молодости куда больше интересовали джаз и эстрада.
Ещё с конца 1950-х годов она выступала в Вильнюсе, исполняя джазовые стандарты и эстрадные песни. Певица солировала какое-то время в литовском ансамбле "Nemuno Žiburiai" ("Огни Немана"). Также Джильда долгое время пела в двух известных клубах города: "Орион" и "Тюльпан". Часто там были ночные концерты. Жизнь в Литве была какая-то наглухо оторванная от советских реалий. Может так бы и пела Джильда до пенсии в ночных клубах, и про неё никто бы ничего не узнал, но она попалась на глаза Юрию Саульскому, который был совершенно очарован её вокалом и тут же пригласил в Москву в свой коллектив "ВИО-66". В известном джазовом оркестре Саульского в то время играли лучшие джазовые музыканты страны, а также пела его жена Валентина Толкунова.
Так начался московский период в жизни Джильды. Проработав год в оркестре Саульского, она перешла работать солисткой в оркестр Л. Утёсова. А после певица работала в эстрадном оркестре "Современник", и в оркестре под управлением Владимира Старостина.
Наверно самым ярким для Джильды Мажейкайте стал 1968 год, когда она стала лауреатом Международного фестиваля молодежи и студентов в Софии. Её выступление на фестивале произвело настоящий фурор. Вскоре вышла первая, и как оказалось последняя, пластинка Джильды в известном приложении "Кругозор" с четырьмя композициями: Путники в ночи, Два города, Белый конь, Взрослые люди.
Вскоре на певицу обратили внимание кинематографисты. Очень привлекательная, эффектная, броская Джильда снялась в трёх кинофильмах. И если в фильме "Цветы запоздалые", Абрам Роом снял её в роли опереточной певицы, то другие режиссёры уже предлагали ей драматические роли. В фильме литовской картине "Мужское лето" Джильда сыграла связную "лесных братьев", и она там истошно провозглашает тост "Давайте выпьем за смерть!". Певица совсем не потерялась в картине и выглядела весьма убедительно вместе со звёздами литовского экрана.
Геннадий Полока снял певицу в небольшой роли эсэсовки сопровождавшей в театре шпиона Келлера в приключенческом шпионском детективе "Один из нас". Во всех трёх кинофильмах Джильда снялась в 1969 году.
Прожив очень ярко свои стартовые годы в Москве, Джильда вскоре стала солисткой московской областной филармонии и вместе со собственным эстрадным ансамблем и широкой песенной программой поехала причёсывать бескрайние регионы СССР.
Часто она была участником сборных команд артистов эстрады, которые колесили по республикам, где конферансье был Геннадий Хазанов. Так прошли все семидесятые годы.
Восьмидесятые года певица продолжила свои эстрадные странствия. Но в перестроечные времена, где-то году в 1990-м, вдруг резко пропала с радаров. Чем жила Джильда Мажейкайте в пост-советские времена практически неизвестно. Известно лишь что она тихо жила в Москве, и оставила наш мир в 2003 году, и была похоронена на одном из московских кладбищ.
Конечно, очень странно, что такая яркая исполнительница совсем не приглашалась в высшую лигу наших небожителей. Она ни разу не участвовала в "Песне года", не засветилась на "Голубых огоньках". Никто не снял какой-нибудь телефильм с её песнями для телевидения. Хотя тогда практиковалась подобная эстетика.
Кроме гибкой пластиночки "Кругозора" Джильду больше никто не позвал на "Мелодию". Её не приглашали на озвучивание наших звёзд в кино. Как-то всё паскудно и пусто в её в дискографии. Странным образом куда-то пропали все её записи сделанные за годы работы на эстраде.
Кто-то говорил, что певица была слишком независимая и несговорчивая. Отказывалась петь "нужные песни". Но другие вспоминали, что Джильда в начале своей широкой гастрольной жизни стала сильно налегать на стакан. И что часто её выступления были связаны со скандалами.
Впрочем налегал на стакан и её муж Борис. Он когда-то был солистом в Большом театре, а потом вместе с женой участвовал в её гастрольных программах. Один раз весьма нетрезвый он уронил танцовщицу прямо в зал, и сам полетел за ней со сцены. Кто-то из зрителей закричал "Да, вы пьяный!". Он в ответ закричал: "Кто пьяный? Я пьяный? Сам ты пьяный!", и со зрителем чуть ли не драться начал.
Детективная история связана и с уходом певицы. Официально тогда написали, что "умерла певица при невыясненных до конца обстоятельствах". Но вездесущий Стас Садальский, который как Меркурий везде летает и много чего знает, уверял, что звезду советской эстрады конца 1960-х убили, и что эту новость ему сообщила Галина Ненашева, которая с Джильдой общалась. Сама Галина Ненашева на эту тему никогда ничего не говорила.
В общем какой-то странный получается обзор. Жила-была яркая самобытная красавица-певица, с невероятным тембром и абсолютно эксклюзивным голосом, и ничего-то после неё не осталось. Ни воспоминаний, ни записей, ни поклонников. Даже фотографий толком не осталось. Странная штука - жизнь.