От глаз Антона не укрылось тревожное состояние жены.
-Что с твоим настроением, милая? Тебя что-то беспокоит?
Надежде пришлось рассказать муже о том ребенке в роддоме, «на выброс».
-Я ничего не сделала для этого малыша! Даже не попыталась. А ведь могла бы, могла! – сокрушалась женщина.- Его моим молоком кормили. Я ведь и дальше могла бы…
-Почему мне ничего не сказала?- нахмурился Антон.
-Да потому что ты вынашиваешь мысль о семейном детском доме! А я не хочу, не хочу! Во мне всё противится этой твоей идее. Вот того малыша я бы взяла…Но только его одного! Поздно, наверное… Скорее всего, его уже нет... Вряд ли выжил.
-Так узнать можно, Надя! – еще больше разозлился Антон.- Что толку сокрушаться о несделанном и страдать?! Вот прямо сейчас давай позвоним и всё выясним о том ребенке в обувной коробке.
Антон нашел номер телефона главного врача родильного дома. Позвонил секретарю. Разузнал, у кого можно взять точную информацию об интересующем его младенце. Представился депутатом такого-то района.
Его действительно выбирали от дальнего избирательного участка. Он ведь деятельный и обязательный человек, Антон Иванович Паньшин. Храмы расписывает, совестливый, значит. Не украдет.
Антон ответственно выполняет свои депутатские обязанности. По его ходатайству нитка газопровода соединила дальние хутора. Школу малокомплектную, одну на несколько деревень, отстоял. Ну и так, по мелким депутатским наказам, кое-что сделал. Где график автолавки наладил, где с грейдером помог.
Дома на тему своих общественных нагрузок Антон не распространяется. И без того есть о чем поговорить, когда он с семьей.
Только к концу дня удалось, наконец, выяснить: ребенок жив! Мальчика уже приписали к Дому малютки, но лежит он в больнице, в детском отделении. Отказник, но не официальный. Мать сбежала из роддома. Рожала, как выяснилось, по поддельным документам. Следы ее отыскать не удалось.
-То есть, усыновление возможно, но путь будет долог и тернист, - задумчиво произнес Антон, положив трубку. – Для начала - навестим малыша и узнаем, нет ли других претендентов на опекунство. Хотя, вряд ли… Иностранцам сейчас не отдают наших детей. А из соотечественников мало кто решается взять на себя ответственность за жизнь ребенка с плохими показателями здоровья. Кто, если не мы, да, Надюш?
Надя благодарно улыбнулась мужу. Трудно придется! Возможно, даже очень трудно. Но они с Антошей сделают всё, чтобы помочь несчастному младенцу!
Уже на следующий день Антон отправился в город. Супруге категорически отказал.
-Если ты готова принять этого ребенка таким, каков он есть, зачем тебе смотреть на него? Больница не лучшее место для прогулки кормящей мамочки. Я – другое дело. И без того имею контакты со множеством разных людей. У меня иммунитет крепкий. Так что, жди, дорогая, дома! Приеду – все расскажу.
В ожидании возвращения мужа Надя перебрала детские вещи. Как хорошо, что Антон запретил тогда отдавать Людмиле одежки Глеба! Им ничего не придется покупать. Достаточно и пеленок, и распашонок, и ползунков. На выход подойдут потом и Верочкины беленькие наряды.
У Надюши отлегло от сердца. Надо было, конечно, раньше мужу сказать. Но ее саму мучили ведь сомнения. Смогут ли они с Антоном поднять этого ребенка? Сумеет ли она стать малышу настоящей мамой, не ущемляя интересов, не обделяя любовью родных детей?
Сейчас же в сердце Надежды поселилась радость. Малыш выжил, он жив! А ведь она, Надя, молилась о нем! Просила Господа и Богородицу сохранить это чадо, дать ему силы для земной жизни.
Степушку привезли домой через три недели. До этого Надя и одна, и вместе с мужем дважды побывала в больнице. Познакомилась с будущим сыночком поближе. Она не сомневалась, что опека со временем перейдет в усыновление. Думала об этом ребенке только как о своем. Не может быть временного младшего братика у их с Антоном детей. Только свой, родной,просто припозднившийся домой из больницы.
Больше всего Надежду страшила зима. Не холодов боялась, а того, что они долго будут жить без Антона.
Но муж все устроил иначе. На зиму он устроил семью в свободной половине священнического дома. Село большое, когда-то богатое. Но и сейчас еще есть крепкие хозяева. Один из таковых – благотворитель местного храма. Мало того, что церкви помогает с ремонтом, постоянно жертвует на ее нужды. Он еще и дом приходской выстроил. Приобрел участок, оформил его на приход. Дом выстроил добротный, с капитальной стеной и на два крыльца.
Вроде как ведомственное жилье для батюшек получилось. Захочешь свое – пожалуйста, стройся, земли вокруг много. А нет – так живи в приходском доме, пока служишь в селе.
Вот в пустующую половину и перевез Антон свое семейство. Владик с дедом остался. Хотя просился. И даже очень. С Петром Егоровичем ему хорошо. Но с Надей и Антоном куда веселее!
Надежда вступилась было за Владислава перед старшим его братом. Мальчик послушный, помогает ей с младшими детьми. Верочку трогательно опекает, играет с ней. И младших может в кроватке покачать.
Муж отчитал жену.
-Зачем потакаешь капризам Владика! К чему срывать его с учебы? У него, наконец-то, с учителями контакты наладились. Будут у тебя помощники, не сомневайся!
Во второй половине дома жил пожилой священник. Вдовец. Дети разъехались по городам и весям. У семьи был и свой дом в соседнем поселке. Старший сын построился. Но снялись, продали, уехали. Батюшка вернулся в приходской дом, где жила поначалу его семья.
Готовили еду для вдового настоятеля прихожанки, они же и прибирались в доме. Антон познакомился с этими добрыми женщинами. Сказал, что тарелку супа одинокому батюшке и Надюша его нальет. Прибраться ей так же не составит труда. А вот если кто из вас с детишками нашими когда погуляет, очень признательны будем за помощь! Вы ведь все равно привыкли сюда приходить. Отец Георгий не против. Благословит.
В сельском храме работы у Антона оказалось немного. Уже весной снова он уезжает на целый день. Но строго на пятидневке. В субботу всем семейством идут к вечерне. Всего-то улицу наискосок перейти! В воскресенье всей семьей причащаются.
Видя такую старательность молодой семьи жить по уставу церковному, селяне тоже как-то подтянулись, дружнее стали храм посещать. Снова Антон стремится приукрасить будни села. Похлопотал о ремонте Дворца культуры.
В бывшем совхозе-орденоносце и впрямь дворец! С колоннами, парадным крыльцом, боковыми балконами. Осыпавшуюся штукатурку обновили, колонны побелили. В просторном фойе кипит работа – рождается мозаичная картина.
Антон Иванович Паньшин теперь уже бывший депутат. Срок его полномочий истек, но опыт остался при нем. Посетил Антон художественно-строительный колледж в райцентре, сподвиг студентов на коллективную дипломную работу.
-Помещение и материалы предоставим. Дерзайте, ребята!
В творческом конкурсе победил эскиз на семейную тему, преемственность поколений.
С важностью позировали студентам ветераны ушедшего в небытие совхоза; фермеры, у которых дела спорятся; молодые семьи, оставшиеся в селе. Пристроил к делу Антон Иванович и младшего сына Степана. Коляска с ним изображена на полянке с березками.
Марта Кузьминична «дежурила» по Степан Антонычу, как называют бабульки малыша, да пошла в центр села полюбопытствовать, как там народ молодым художникам позирует. Вот и сама сподобилась! Старший Паньшин как раз студентам провианта подбросил. Шепнул ребятам:
–Прихватите колоритную Кузьминичну с моим младшеньким!
Марта Кузьминична – модница! Поверх горчичного жакета мудрено накинут палантин бежевый с «ржавыми» орхидеями. Шляпка фетровая тоже в виде цветка сточена. А лицо что тебе бутон, сморщенный, не раскрывшийся... Женщина добрейшей души! Для Надюши просто палочка-выручалочка.
Поначалу они с Антоном хотели Степушку за брата-двойняшку Верочки выдать. Да только ведь Степан старше девочки, а выглядит будто младше намного. Верочка выровнялась, набрала должный вес согласно возраста.
Любой обман это плохо. Так Антоша решил. Он и сказал первый сельчанам, что младшенький приемный у них. И на этом они не остановятся. Что оставалось Наде, когда муж повернулся к ней, произнося эти слова?
Правильно. Сохранить хотя бы непроницаемое лицо.
Продолжение следует