У Леси была пока совсем недолгая жизнь. По крайней мере, бабушка, дожившая до восьмидесяти семи лет, любила говорить, что у внучки всё ещё впереди. Где впереди?
Сама Леся ощущала себя почти старушкой, едва ли не бабушкиной ровесницей, потому что жизнь вокруг неё бурлила и кипела, но не имела к ней ни малейшего отношения. Ей казалось, что все вокруг живут гораздо интересней, чем она.
Девушка отучилась там, где хотели родители, и не нашла никакой подходящей работы. А потому со своим экономическим образованием отправилась трудиться кассиром в супермаркет. Сидела за кассой два через два, произносила по скрипту положенные фразы, потом один день буквально отсыпалась после напряжённых рабочих будней, а другой смотрела сериалы про чужую любовь в обнимку с котом Батоном.
Батона Леся нашла на пороге супермаркета совсем маленьким котёнком, который за два года вымахал в огромного ленивого котяру, похожего на вышеупомянутое хлебобулочное изделие. Бежево-рыжий, с выделяющимися полосами и плотным пушистым животом, кот был единственным мужчиной в нынешней Лесиной жизни.
Чужая любовь в телевизоре будоражила чувства и вызывала некое подобие зависти, потому что с мужчинами Леське катастрофически не везло. Все подруги давно встречались с молодыми людьми, кое-кто даже умудрился выйти замуж, а Леська по-прежнему возвращалась в пустую квартиру к телевизору и Батону.
- Да нет у неё никого. - Услышала она однажды от одной из молодых продавщиц. - Нет и не было никогда.
Леся насупилась. "Тебе-то откуда знать?" - Подумала с досадой, шустро работая сканером.
На самом деле мужчин в Лесиной жизни было довольно много. Сначала Женька, пацан пяти лет, который шепнул во дворе, что он в Леську влюбился. Были они в тот момент вдвоём, а Леську просто распирало желание поделиться такой волнующей новостью. Она еле дождалась, пока подруга Настя выйдет гулять, и "страшным" шёпотом сообщила.
- А Женька в меня влюбился.
Настя посмотрела исподлобья, а потом набрала в горсть тяжёлого мокрого песка и швырнула Лесе прямо в лицо.
- Дyра! Женька - мой жених!
Песок попал в глаза, и Леська плакала одновременно от боли, неожиданности и обиды. Потом Женины родители переехали, а Леся с Настей незаметно помирились. Но с тех самых пор Леська усвоила, что на чужих женихов претендовать опасно.
Следующим мужчиной был Сашка Зубов из начальной школы. Девчонки, видя его, крутили пальцем у виска и визжали уже заранее, потому что была у Зубова дyрацкая привычка подбегать и целовать девочку в щёку, убегая после этого с диким криком. Зубов целовался и орал, девчонки визжали, учительница ругалась и вызывала в школу Сашкиных родителей.
Дома Зубову доставалось на орехи, он затихал на какое-то время, а потом всё начиналось заново. А Леся в глубине души боялась: вдруг однажды Сашке достанется так, что он побоится опять целоваться, и она, тоже приготовившаяся визжать, так и не узнает, как это, когда тебя целует мужчина.
Но когда Сашка наконец ткнулся своими влажными тёплыми губами в её щёку, она почему-то замерла и посмотрела на него своими большими глазами. А он вместо того, чтобы заорать и убежать, уставился на неё удивлённо.
- Ты чего, Астахова?
- Ничего. - Прошептала она, не отрывая от него взгляда.
- Дy-yра. - Протянул он, поднеся палец к виску, как совсем недавно делали ему вслед девчонки.
Тогда Леська поняла: надо делать то, что мужчины ждут от тебя в отношениях.
Потом был долгий перерыв, класса примерно до седьмого. Леся влюбилась в совсем взрослого парня, лет семнадцати, в летнем лагере. Он не отдыхал там, а помогал вожатым и числился, кем-то вроде диджея. Она смотрела на него, загорелого, высокого, с искренним восхищением. А он подмигивал девочке и, проходя мимо, спрашивал.
- Что, малая, никто не обижает? Если что, только скажи. - И играл мускулами. Леська таяла от счастья. Девчонки вокруг завистливо шептались.
Однажды перед дискотекой он, стоя в кругу ребят, притянул её к себе.
- Малая, резинку хочешь? Импортная, клубничная, ты такую не пробовала.
Она кивнула. На её ладонь опустился странный плоский кружок в фольге. И лишь, когда кругом грянул оглушительный издевательский хохот, Леся вдруг поняла, что это совсем не та "резинка". Она стиснула кулак и в слезах бросилась за домики, слыша вслед.
- Э, малая, отдай! Во вцепилась!
Блестящий пакетик Леська выбросила и на дискотеки до конца смены не ходила. А ещё отметила для себя, что нельзя верить всему, что говорят мужчины.
В старших классах ей было некогда. Она была занята мыслями о поступлении в театральный. Леся решила стать актрисой, самой популярной, востребованной и высокооплачиваемой. Но мечты, как всегда, разбились о быт.
Она знала, что родители категорически против, но накопив денег и подав документы не только на экономфак, всё же рванула на дополнительные испытания в театральный. Собиралась она быстро и тайно: минимум вещей с собой и так же немного денег. В поезде у Леси, которая не взяла с собой даже тапочек, случился казус. Пока она спала, кто-то украл новые туфли, стоявшие под боковой полкой. Она искала, бегала босиком по всему вагону. Кто-то сочувствовал, кто-то с трудом сдерживал улыбку, а Лесе было совсем не до смеха.
Лишь один парень, хмурый, взлохмаченный, проспавший всю дорогу на верхней полке, протянул Леське свои шлёпанцы сорок третьего размера.
- Я отдам. - Прошептала она. - Приеду домой и вышлю.
Он только махнул рукой. Она сделала вывод, что настоящий мужчина не говорит, просто делает.
На вокзале она, спотыкаясь и путаясь в огромных шлёпках, добрела до киоска, где продавались товары в дорогу, и купила там почти такие же, только своего, тридцать шестого размера. Всё, что она могла позволить себе сейчас. В таком виде и поехала на экзамен.
Испытания Леся провалила. И, мучаясь собственным позором и разочарованием, отправилась восвояси. Купленную обувь на этот раз сунула под матрас, хотя теперь вряд ли бы кто позарился на её вокзальные "лабутены".
В институте один из однокурсников, с которым она начала встречаться уже в последний год учёбы, явился жить к Лесе, в подаренную бабушкой квартиру, с носками и трусами в пакете и большим цветочным горшком, из которого торчал чахлый росток, вызывающий большие сомнения в его жизнеспособности.
- Это что? - Озадаченно спросила Леся. Не про трусы, конечно, про цветок.
- Это символ нашей с тобой любви! - Многозначительно заявил жених. - Пока он жив, будет жива и наша любовь.
Леся, далёкая от символизма, только вздохнула. Но покорно поливала цветок, стараясь поддерживать иллюзию счастливой жизни. Однако, цветок иллюзий поддерживать не хотел, скрючился и в конце концов засох. А Леська, явившись однажды во внеурочное время из-за отменённых преподавателем пар, застала однокурсника в постели с какой-то неизвестной девицей.
- Я же говорил! - Крикнул он, вылетая на лестничную площадку следом за пакетом с носками. - Пока цветок жив...
Леська хотела метнуть и горшок, но посмотрела на его размеры и представила последствия. Поэтому просто вынесла хранилище неудавшейся любви к мусорным бакам, отряхнула руки и пошла домой.
Тогда она решила, что никогда в жизни больше не будет испытывать никаких иллюзий. С тех пор в её жизни остался только Батон.
Этого парня Леся заметила несколько месяцев назад. Он всегда становился в очередь к её кассе, даже если у других кассиров было свободнее.
Она, не поднимая глаз, пробивала покупки, тараторила заученный текст, и он уходил. В следующий раз всё повторялось снова. Но сегодня было особенно грустно.
"Нет у неё никого". - Звучало в ушах.
"Никому не нужна". - Билось в мыслях. - "Никому не нужна".
- Вам кассир нужен? - Произнесла машинально вместо слова "пакет" и испуганно посмотрела на стоящего перед кассой человека.
- Нужен! - Не задумываясь воскликнул он. - Вы даже не представляете, как! А я не решался с вами познакомиться...
* * * * *
Батон развалился прямо на её свадебном платье.
- Кыш, негодник! - Леся повернулась. - Зацепишь!
Кот тяжело спрыгнул на пол и потянулся. Степана он принял сразу и безоговорочно. А Степан не разозлился даже тогда, когда Батон, потянувшись лапой за лежащим на его тарелке куском мяса, перевернул всё её содержимое на новые брюки гостя. Не злился Лесин мужчина и тогда, когда рыжая тушка втискивалась между ними, если они смотрели очередной сериал.
Леся теперь знала, что смотреть про чужую любовь вдвоём гораздо интересней. Батон считал, что ещё интересней делать это втроём.
Оказалось вдруг, что её мужчина вовсе не требует, чтобы она оправдывала его ожидания, и что ей достаточно оставаться самой собой. Степан по-прежнему не говорил много, зато встречал Лесю у магазина после смены, а дома она находила горячий ужин. Это не было иллюзией, и ей даже стало казаться, что она меньше устаёт.
- Я хотел стать программистом, но стал водителем.
- А я в театральный не поступила.
- Если бы я стал программистом, то почти не выходил бы из дома и в крайнем случае видел бы тебя, актрису, где-нибудь в интернете. Мы никогда бы не встретились, Лесь.
Интересно, Степан - это и есть главный мужчина в её жизни?
Ответ на этот вопрос она узнала тогда, когда впервые взяла на руки новорождённого сына. Арсюшка уютно сопел, наполняя Лесино сердце чем-то новым и таким огромным, что оно едва помещалось у неё внутри. Наверное, правда, что лучший мужчина на свете - тот, которого женщина родила сама.
Степан смотрел на них, и в его глазах Леся видела лишь безграничную нежность.
- Ты не будешь ревновать?
Он улыбнулся.
- Неизвестно, конечно, какие родители достались нашему сыну, но то, что нам с тобой достался самый замечательный сын в мире - это абсолютно точно. Я не ревную, Леська! Я вас люблю!
И тогда Лесе после долгих лет сомнений и ожиданий стало окончательно ясно, что теперь она наконец нужна и любима, и что её любви тоже с избытком хватит на всех дорогих сердцу мужчин: на Арсюшку, на Стёпу и, конечно же, а вот не надо сейчас смеяться, на Батона!