В тени зелёных крон, жарким летним утром, в лёгком ситцевом платье, удобно устроившись на скамейке, сидела девушка держа в руках потрёпанный временем томик Чехова.
Она любила приходить в тот парк и читать книги в уединении с собой, пением дроздов и соловьёв. Хотя может это были не дрозды и не соловьи. Она не сильно разбиралась в голосах птиц.
В то утро ей не получалось сосредоточиться на книге, она то и дело переводила взгляд на зелёную поляну густо усеянную ярко-желтыми цветами одуванчиков и о чём-то думала. Боковым зрением девушка заметила, что в её сторону кто-то направляется. Она повернула голову и увидела как к ней приближается старик в белой рубашке, идеально отглаженных бежевых брюках, коричневых туфлях и тростью в руке. –«Вот уж действительно, булгаковская история"– подумала девушка и тут же добавила про себя, –"хорошо хоть я не на патриарших, да и трамваев в нашем городке отродясь не было».
Старик подходил всё ближе и девушка рассмотрела его лицо испещрённое глубокими морщинами и абсолютно седые волосы которые росли только по бокам головы и забавно торчали, как уши у старого филина.
–Разрешите присесть, – голосом скрипучим как дверные петли обратился старик.
–Да, конечно, – девушка немного пересела ближе к краю, чтобы уступить побольше места своему неожиданному незнакомцу.
Старик поблагодарил девушку и стал плавно, словно в замедленной сцене из фильма, присаживаться на скамейку. Усевшись на скамью он направил свой взгляд на поляну с одуванчиками и стал своим скрипучим голосом мурлыкать себе под нос какую-то мелодию из своей молодости и создавалось впечатление, что мелодия звучала с виниловой пластинки, под иглой старого патефона.
На мгновение старик замолчал и снова заговорил, –Вы никогда не задумывались, в какой момент жёлтый одуванчик превращается в такой белый и пушистый, на который можно подуть?
Девушка отвлеклась от книги и тоже посмотрев на одуванчиковую поляну сказала: –Незнаю! Вероятнее всего это происходит ночью. Цветок на ночь закрывается в бутон, а утром он уже просыпается пушистым. Но, я никогда не задавалась этим вопросом.
Старик немного помолчал, обдумывая ответ, –да, пожалуй так оно и есть. Когда-то и у меня была шикарная рыжая шевелюра, а потом я не заметил, как моя голова стала похожа на одуванчик, на который кто-то подул.
Они оба улыбнулись и девушка, сама от себя не ожидая, решила продолжить диалог, –в детстве моя бабушка готовила варенье из одуванчиков, заставляя нас с сестрой собирать эти жёлтые цветы. Она клала их в кастрюлю, засыпала сахаром и варила на медленном огне. Ни с чем не сравнимый вкус. На секунду девушке показалось, что она почувствовала во рту вкус того самого бабушкиного варенья.
Старик слушал её внимательно, смотря вдаль. Было видно, что ему нечасто удавалось найти хорошего слушателя, а уж тем более собеседника.
–Ваша бабушка мне напомнила героя романа Брэдбери, – подметил старик, – только в той книге готовили вино из одуванчиков. Девяносто с лишним бутылок вина, на каждый прожитый день лета. Такой вот способ сохранить уходящее время года, а когда вино выпивалось, то лето уходило навсегда.
Девушка смахнула прядь каштановых волос упавшую на лицо и одобрительно сказала, –это чертовски практично! Никогда бы не подумала, что из одуванчиков можно сделать вино. Да и до произведений Брэдбери я пока не добралась.
Старик повернул голову и удивлённо посмотрел на неё, а потом на книгу рассказов Чехова у неё в руках. –Оставьте пока Антона Палыча в покое, он не обидится. Сейчас самое время читать "Вино из одуванчиков". Вы прочувствуете с этой книгой лето как никогда прежде. Зимой её нельзя читать, зимой вам захочется ускорить время и окунуться поскорее в солнечное лето. А жизнь нельзя торопить. Она и так мчится слишком быстро. Кто знает, может быть это лето, последнее в моей жизни. Старик немного изменился в лице сказав эти слова.
Повисла пауза и они оба услышали как где-то вдалеке отсчитывала года кукушка.
–Никогда не понимала, почему люди спрашивают у птицы которая подбрасывает свои яйца в чужие гнёзда, сколько им жить осталось? Девушка повернула голову в сторону своего собеседника и увидела в его глазах огонёк, какой бывает у человека который чем-то одержим.
Старик заговорил, –Так уж сложилось, что я всю свою жизнь посветил орнитологии и могу часами говорить о птицах. Но боюсь, что вас это вскоре утомит и вы начнёте зевать со скуки, по этому скажу лишь то, что у кукушек бывают и моногамные пары, где птицы не подбрасывают яйца, а выращивают своё потомство сами. И кукуют только самцы, это трели любви, они так привлекают самочек. И уж точно кукушки не знают, сколько нам осталось жить. Их это мало волнует. Существовало поверье, что к осени кукушка превращалась в коршуна и улетала в царство мёртвых. Когда она возвращалась оттуда, то знала сколько кому лет жить осталось.
Девушка слушала заворожённо, старик напротив с птичьими чертами лица казался ей кладезью интересной информации.
–Вы просто ходячая энциклопедия, – резюмировала девушка.
–Пока ещё ходячая, – с нотками чёрного юмора в этой фразе, пошутил старик, –а вообще, удивительно, что человек зная свой конечный исход, всю жизнь чему-то учится, читает книги, узнавать новое, чтобы в один момент все знания, умения исчезли вмести с носителем информации.
Девушка заметила, что к ней на платье села божья коровка. Она подумала, что это добрый знак.
Они еще долго общались на самые разные темы, будто знали друг друга очень давно, будто они старые друзья, которые не виделись много-много лет. Они распрощались ближе к полудню. Девушка по дороге домой зашла в книжный и купила роман Рея Брэдбери. Старик придя к себе, сел в кресло и задремал.
Он оказался прав. Это было последнее лето в его жизни.
Это было последнее в его жизни утро.
