Автор: Людмила Белогорская
Разбирая старые бумаги, случайно обнаружила перетянутую резинкой стопку писем. Писем, которым уже больше сорока лет. Письма от подруги, от любимого человека, несколько, написанных неуверенной рукой, не привыкшей к подобным занятиям, - от мамы. Тоненькая стопочка, датируемая более поздним сроком, от дочек. Вот такой своеобразный привет из прошлого. Прошли десятилетия, а чувства, эмоции – вот они, фиолетовыми чернилами на белом листке бумаги…
Я поймала себя на мысли: а ведь нынешняя молодёжь в большинстве своём совсем не знает, что это такое – письмо, написанное на бумаге. Сегодня быстрее и привычнее написать и отправить электронное письмо. Удобнее? Вне всяческих сомнений. Быстрее? Это даже не обсуждается. Но что-то при таком способе общения теряется. Вместо знакомого почерка – безликие и бездушные буквы, да и сама радость ожидания и получения письма куда-то исчезает. А ведь когда-то мы с нетерпением и волнением ждали появления почтальона, приносящего весточки от дорогих нам людей…
Есть люди, которые не любят писать письма. Я – их полная противоположность. В детстве и юности у меня было множество друзей по переписке – из Югославии, ГДР, Литвы, Таджикистана, Киргизии. Ещё я с удовольствием переписывалась с бывшими одноклассниками, которые переехали на постоянное место жительства в другие края. Какие только темы мы не затрагивали в своей переписке! Рассказывали о своих семьях, о событиях школьной жизни и друзьях, даже мировые проблемы обсуждали со всей серьёзностью и знанием дела.
Каждый день с замиранием сердца я бежала к почтовому ящику. Конечно, почтовым ящиком самодельное сооружение можно было назвать с большой натяжкой – это была плоская коробка, сколоченная отцом из листов фанеры. Висел этот «ящик» с внутренней стороны калитки. Вынув корреспонденцию, бежала домой и, взобравшись с ногами на диван, принималась за чтение.
Это были, пожалуй, самые счастливые минуты в моей жизни, когда я мысленно переносилась в другие места и, обладая хорошим воображением, представляла себе описываемые события и лица. Сначала читала всё письмо в целом, а потом медленно перечитывала, смакуя каждую деталь. А если ещё в конверт были вложены открытка или фотография, то радости не было предела.
С улыбкой вспоминаю первые свои письма и ответы на них. «Здравствуй, дорогая N! Пишет тебе твоя подруга L», - этими словами начиналось почти каждое послание. В конце – непременные приветы: «Передавай привет родителям, бабушке, сестре, кошке Мурке» и далее по списку…. И обязательное «Жду ответа, как соловей лета. Соловей дождётся, а я – как придётся». Хорошим тоном считалось на обратной стороне конверта, аккурат по линиям склеивания, написать напутствие: «Лети с приветом, вернись с ответом».
Имена многих моих адресатов и их координаты до сих пор хранятся в памяти. Можно забыть то, что произошло не так давно. А события далёкого прошлого – словно всё было вчера…
Моя одноклассница Надя, уехавшая с родителями в далёкий Таджикистан, познакомила меня с девочкой-таджичкой, с которой училась в параллельном классе. Наша переписка длилась около двух лет, а потом письма от Мехрибону перестали приходить. Чуть позже Надя объяснила причину. Оказывается, тринадцатилетнюю девочку выдали замуж! Да, и это произошло в начале 70-х годов, когда, как считалось, советская власть покончила со всеми пережитками прошлого. Но… у моей знакомой мама была депутатом городского совета. И она решила, что нужно соблюдать национальные обычаи и традиции, к коим, по её представлениям, относилось и раннее замужество. И никому в голову не пришло заступиться за девочку…
Вспоминаю переписку с девушкой из Белграда. Она была профессорской дочкой, родители преподавали в Белградском университете. От неё я узнала немало интересного о стране, обычаях и традициях. Ещё она высылала мне посылки с милыми вещичками, которые для меня, четырнадцатилетней деревенской девчонки, казались настоящим богатством. Так, в самой первой посылке я обнаружила крохотный флакончик с жидкостью фиолетового цвета, к которому прилагалась сделанная из ткани фиалка. Настоящие французские духи! Самые настоящие, с лёгким нежным ароматом, который, тем не менее, долго сохранялся на одежде. Если кто помнит, в те времена немногие взрослые женщины могли позволить себе духи из Франции. К тому же их ещё надо было «достать».
Чуть отвлекусь от темы. С этими духами у меня связана другая история. Наша семья как раз перебралась на новое место жительства в райцентр. Не имея своего жилья, сняли комнату у дальней родственницы. Дама эта была хорошо пьющая, но выбирать не приходилось. Берегла я свои духи как зеницу ока, но однажды, вернувшись из школы, обнаружила пустой флакончик. Виновницу обнаружили сразу – благоухала она, как целый букет фиалок. Наша хозяйка, у которой «горели колосники», не нашла ничего лучше, как опохмелиться французскими духами! Два дня я рыдала, а на третий она вручила мне флакон «Тройного» одеколона со словами: «Я у тебя малюсенький флакончик взяла, а возвращаю во какой!».
Так вот, вернёмся к профессорской дочке. Когда я перешла в десятый класс, девушка (её звали Зорица) пригласила меня на лето в Белград. Написала, что её родители тоже хотят, чтобы я приехала в гости.
А теперь немного обо мне и моей семье. Из троих детей я была старшая. По сравнению с окружающими, жили мы очень скромно. Родительские зарплаты почти полностью уходили на оплату съёмного жилья и питание. У меня было лишь два-три стареньких летних платья и одни туфли на все случаи жизни. То же самое было и с прочей одеждой. Не могла же я, патриотка своей страны, живущая в стране развитого социализма, написать о том, что у меня элементарно нет приличной одежды и обуви, не говоря уж о том, что не на что оформить заграничный паспорт и купить билет?!
Поэтому за границу полетело письмо следующего содержания: «Дорогая Зорица! Огромное спасибо тебе и твоим родителям за приглашение. К сожалению, приехать не смогу, так как летом у меня школьная практика, которую я не вправе пропустить. На следующий год я буду поступать в институт, поэтому лето у меня тоже будет занято».
С девочкой из ГДР я переписывалась более двух десятков лет. Уже будучи мамами (она – двух сыновей, я – дочек), мы вели оживлённую переписку, которая со временем как-то заглохла сама по себе…
Вот такие воспоминания обрушились на меня при виде писем из прошлого…
Кто-то из тех, кто помоложе, может сказать: «Не проще ли позвонить, чем огород городить – почта, конверты, письма». Конечно, куда удобнее позвонить. Только вот телефоны тогда были далеко не в каждом доме. Правильнее сказать, лишь у некоторых. О том, что когда-то появится сотовая связь, никто не подозревал. Во времена моего студенчества, чтобы связаться с родителями, приходилось идти на переговорный пункт и заказывать переговоры. А потом в нужный день и час сидеть в переполненном зальчике, по периметру которого располагались кабинки, и ждать, когда объявят: «Город N, пройдите в седьмую кабину». Не договорив, на полуслове замолкнуть, услышав в трубке: «Ваше время истекло».
Всё-таки написать письмо – гораздо лучше. По крайней мере, никто не заявит: «Ваше время истекло». И ещё мне интересно: вот сейчас, в наше время, когда эпистолярный жанр вышел из моды, пишет ли кто-нибудь письма? Да, да, те самые – на бумаге, которые затем вкладываются в конверт и сбрасываются в почтовый ящик?