Намасте, друзья!
Решила продолжить про Нюрку)
Начало тут:
Стихи писать Нюрка начала рано, лет в пять. У нее была тоненькая желтая тетрадка с гимном Советского Союза на обратной стороне, куда она все свои творения аккуратно записывала неровным детским почерком, обязательно указывая в конце каждого «Автор Нюра Розова». Тетрадка, к сожалению, была позже утеряна, но свое первое «стихотворение», состоящее из двух строк, Нюрка запомнила на всю жизнь.
Розовые розы, какие вы красивые!
А еще бывают красные, белые и синие!
Как видно из этих двух строчек, с рифмой, ритмом и соответствием реальности Нюрка обращалась весьма вольно, что ее совсем не смущало.
Потом был кружок мягкой игрушки, разведение рыбок, астрономия, легкая атлетика и бальные танцы, но все это переставало увлекать Нюрку так быстро, что Нюркины родители не успевали запоминать: в какой именно кружок в данный момент записана их ветреная дочь. Настоящей Страстью Нюрки были лошади: о конной секции она мечтала днями и ночами, собирала календари, открытки, марки, и всё, что попадалось в руки, с изображением лошадей и со слезами упрашивала маму записать ее «на ипподром». Мама ни в какую не соглашалась: во-первых, туда брали детей с двенадцати лет, а Нюрке было только одиннадцать. Во-вторых, ипподром находился в не самом благополучном районе города, возить Нюрку было некому, а в одиночку она обязательно, по мнению мамы, должна была насобирать приключений на свою задницу.
В связи с этим на ипподром Нюрка бегала тайком от мамы, прогуливая сольфеджио и аккомпанемент. Часами она стояла возле высоких стройных лошадей, гладила их вытянутые морды, кормила сахаром и глядела в невероятно красивые глаза, напоминавшие огромные черные озера… Это было гораздо интереснее, чем ненавистные гаммы и аккорды.
Кстати, музыкальная школа – это единственное «занятие», которое Нюрка прошла «от и до». Не из большой любви к музыке, нет. Просто каждый раз, когда Нюрка набиралась смелости и говорила маме, что она больше не будет ходить на музыку, а будет ходить на ипподром, в маминых руках появлялся кожаный ремень, металлическая пряжка которого недвусмысленно блестела и пугала Нюрку. Приходилось находить в музыке приятные моменты, и они были. Нюрка очень любила играть «в четыре руки» со своей старшей сестрой. Играли они всякие песенки, Нюрка игриво подпевала оперным, как ей казалось, голосом «Сердце Кра Са вицы, Скло Нно к Из мене-е, И к Пе Ре мене, Как Ве Тер ма-й-я-я». Очень хорошо, судя по реакции соседей в виде стука по батарее, звучал в исполнении сестер Бухеванльдский набат: «Люди Мира над Землею ВСТААНЬТЕ! Слушайте! СЛУШАЙТЕЕЕЕ!»
Вторым приятным моментом была учитель музыки - очень добрая и красивая женщина, Татьяна Леонидовна, которая испытывала к Нюрке почти материнскую любовь. Нюрка ей казалась невероятно талантливой и она постоянно ее заставляла принимать участие во всяких конкурсах, например, в конкурсе имени П. И Чайковского, где Нюрка даже заняла почетное третье место, артистично сыграв «Неаполитанскую песенку». Благодаря Татьяне Леонидовне Нюрка как-то раз даже стала Алисой и смогла исполнить свою заветную мечту – съездить в Артек. Но это – две совсем другие истории)
После поездки в Артек двенадцатилетнюю Нюрку стало посещать вдохновение. Вдохновение оказалось штукой болезненной и ощущалось физически. Грудь, голову, сердце, всё тело и каждую его клетку начинало прямо-таки распирать от чувств, мыслей, образов, ощущений. Казалось, Нюркина голова вот-вот взорвется и спасение было одно: листок бумаги и ручка. Слова писались сами, и Нюрка часто даже не осознавала, что именно она пишет. Потом вдохновение уходило, оставляя после себя мучительную головную боль и стихи, которые очень пугали Нюркину маму.
Черные розы на белом столе,
Черные змеи в моей душе…
Змеи те ползают по мне,
Делая больно, больно мне!
И из-за боли я совершаю
Демона страсти и побеждаю
Душу свою – живую, живую!
И на горячие пальцы дую…
Буйная кровь разыгралась во мне,
Хочется делать все только себе!
А душа – стонет и молит меня о пощаде!
А я? Я не знаю, не знаю, МНЕ БОЛЬНО!
В душе разлилося страсти зловонье…
Ну неужели я не смогу
Саму сатану победить?
Душу свою я от смерти спасу!
Будет душа моя жить!
Черные розы завяли, поникли…
Черные змеи ушли из души…
Стало свободно-свободно дышать!
И уж не надо спасения ждать…
Чтобы мама не пугалась, Нюрка писала стихи и для нее:
Биенье сердца, грусти влажные глаза…
Прости, я не могу тебе сказать
Того, что так на сердце налегло…
Хотя от глаз твоих идет тепло…
Я знаю, все-равно откроюсь, да!
Все тайны выйдут, словно талая вода!
И странно: рада буду я тому,
Что отдала вдруг душу сердцу твоему.
Но и этих стихов мама пугалась. Ей непременно хотелось знать, что же за тайны «налегли» на Нюркино сердце. Тайн, на самом-то деле, и не было никаких, но в странное вдохновение, которое пишет стихи за Нюрку , мама не верила и подозревала Нюрку в раннем начале половой жизни. Нюрку это сильно обижало, потому что действительности не соответствовало, и стихи свои маме она показывать перестала.
Зато показывала их Татьяне Леонидовне. Та не подозревала Нюрку в ранней порочности, а своим мудрым сердцем понимала, что чтение множества книг, богатая эмоциональная жизнь Нюркиной души и начавшийся переходный возраст заставляют девчушку писать то, что она еще сама не вполне осознает. Нюркины корявые стихи ей нравились настолько, что она уговорила юную поэтессу принять участие в школьном поэтическом конкурсе.
К конкурсу Нюрка подготовилась основательно, решив продемонстрировать сразу все свои таланты: стихотворческий, литературный, музыкальный и артистический! Зрителям было представлено три «номера». Первый – стихотворение «Детство» (написано накануне Нюркиного тринадцатилетия, 14 ноября 1991 года).
Ах, мое детство! Такое ты короткое!
И самое светлое в жизни моей!
Уж скоро,
уж скоро, наверное,
Взмахну я рукой и воскликну:
«Эй»!
С тобой распрощаюсь я с грустью,
тоскою,
Не в радость мне будет тот день…
Себя засмущаюсь, и стану – другою,
Оставлю я детскую тень…
Постигну я много и стану мудрее,
Но в снах, я к тебе возвращаясь,
Вдруг вспомню дорогу…
Из детства дорогу,
Как я на пороге навеки прощалась…
За этот стих Нюрке даже поаплодировали зрители и жюри, среди которых, в основном, были родители (мамы в их числе, к сожалению, не было) и некоторые представители педагогического коллектива школы. Аплодисменты воодушевили Нюрку, и она принялась за чтение рассказа.
Рассказ был посвящен девушке, с которой Нюрка познакомилась в Артеке. У нее были рыжие густые волосы, потрясающие веснушки, темно-зеленые глаза и невероятное имя, только за него ей стоило посвятить рассказ, а может даже и книгу, и жизнь – Беатриче… Рассказ был о любви между 16-летней Беатриче и ее соседом по парте, любовь эта зло преследовалась одноклассниками, родителями, соседями и Нюркиной фантазией и, в итоге, привела Беатриче на пустынный берег моря, где девушка планировала утопиться. В лучах заходящего солнышка девушку слегка разморило и перед смертью она решила, как это ни странно, вздремнуть) А проснувшись, обнаружила рядом своего возлюбленного, который покрывал поцелуями ее лицо, руки, глаза, волосы… Топиться Беатриче тут же передумала, осознав, что всё – пустое, кроме любви.
Когда Нюрка дочитала последнее предложение, она ожидала услышать шквал аплодисментов. Но их, почему-то не было. Было ощущение, что рассказ понравился только Татьяне Леонидовне, остальные же зрители сидели с вытянутыми лицами и недоверчиво смотрели на Нюрку. Это сейчас 13-летние вытворяют такое, что даже подумать стыдно, - автор, работая одно время в школе, насмотрелась на «школьные праздники…» А в 1991-92 году такой рассказ из уст худенькой белокурой девчонки звучал невероятно странно и неуместно. Мало того, что поцелуи, так еще и о возможном самоубийстве речь шла!
Нюрка, имея характер боевой, и потому не склонная сдаваться, подумала: «Да, поцелуи были лишними», и решила завершить свое выступление песней-речитативом. О, это был гвоздь ее программы! Аккомпанемент - мрачная музыка, чем-то похожая на «Лунную сонату» Бетховена… Музыку Нюрка придумала, между прочим, сама! И исполняла тоже сама! На фортепиано! Раскачиваясь и передавая эту музыку не только звуками, но и всем своим худеньким подростковым телом! Текст назывался «Молитва», был написан во время самого первого приступа вдохновения и тем был очень дорог Нюрке. Он не просто читался, - он возвышенно пелся, страстно кричался, неистово стонался, экзальтированно шептался…
О господи! Если ты есть!
Ты прости мне грехи мои!
Забери меня на небеса!
И оставь меня там на пока…
А потом ты подкинь большой грех!
Чтобы гарь была кругом!
Сатана чтоб гудел везде,
Забирая совесть мою!
И любовь забери – Да, любовь!
Чтоб не мучалась более я!
Пусть в душе моей будет гной!
Далеко позади земля…
А теперь, ты верни мне все!
Дай любви, побольше любви!
Буду мучаться снова я!
Пусть горят поярче огни!
В общем, в конце Нюрка даже заплакала от переизбытка чувств, краем глаза увидев, как еще больше вытянулись лица слушателей и как ободряюще-одобряюще улыбается Татьяна Леонидовна. Итогом конкурса для Нюрки стал какой-то там поощрительный приз за стихотворение «Детство» и вызов мамы в школу. В школе маме объяснили, что либо ее дочь всё это где-то вычитала и присвоила себе, немного творчески переосмыслив, либо с ее дочерью что-то не так, ибо не может вот такой вот ребенок писать вот такие вот рассказы и стихи, мучаться от каких-то грехов и страстей.
-Разберитесь, пожалуйста, с ребенком, а то это плохо закончится! - было сказано маме.
Мама приняла информацию к сведению и разобралась с ребенком с помощью своего любимого аргумента: кожаного ремня с блестящей металлической пряжкой… Ее сложно судить, она на самом деле не знала, как иначе оградить Нюркину душу от зла и порока, ибо сама в детстве была немало морально изуродована своими родителями…
Так Нюрка поняла, что не всё свое творчество можно и нужно показывать людям. Или, если показывать, то, по крайней мере, не всем людям. Урок был усвоен настолько хорошо, что на долгие годы Нюрка просто перестала писать стихи и рассказы. Вела дневник, который тщательно скрывала, иногда там были какие-то то ли зарисовки, похожие на «философские» (так ей казалось) эссе, то ли наброски-настроения. Но чувств и эмоций в этих зарисовках было ничтожно мало, а те, что были, - тщательно вуалировались образами…
Вдохновение по-прежнему регулярно посещало Нюрку, но результатом его отныне была лишь мучительная головная многочасовая боль....
***
Спасибо, что дочитали🙏