Макс валялся на диване у себя дома, листая ленту новостей. Ничего интересного — одни мемы да фотографии с каких-то вечеринок. Как-то всё это надоело. Хотелось чего-то необычного, такого, что действительно запомнилось бы. И вдруг ему пришла мысль: а что если собрать друзей и съездить к той самой заброшке, о которой он недавно слышал от знакомого? Говорили, что дом там давно стоит пустой и что даже взрослые мужики туда ходить боятся.
«Интересно, согласятся ли ребята?» — подумал Макс и тут же, не откладывая, позвонил Насте. Она всегда поддерживала его в любых идеях, даже самых странных. И на этот раз, когда он только начал рассказывать про заброшенный дом, она сразу оживилась:
— Макс, это же круто! Я как раз недавно видела в сети фотографии с такого места. Представляешь, ночные съемки, фонарики... Давай собирай всех, а я захвачу фотоаппарат!
Через пару часов они уже собрались возле старенькой машины Макса. Настя, как и обещала, притащила камеру, Катька взяла мощный фонарь, а Сашка, который любил пошутить, сразу начал раздавать комментарии:
— Ну что, охотники за привидениями, готовы? Только предупреждаю: если там начнёт скрипеть, я первый рвану к машине.
Все засмеялись, но в глубине души каждый чувствовал лёгкий мандраж. Никто не признавался, но, честно говоря, они не знали, что их ждёт.
Дорога была утомительной, они даже начали было сомневаться, стоит ли вообще туда ехать, но отступать уже не хотелось. Когда они, наконец, добрались, на улице стало совсем темно. Дом стоял на краю леса, мрачный, с облупившимися стенами и разбитыми окнами, из которых словно бы кто-то следил за ними. Макс первым вышел из машины, окинул взглядом дом и почесал затылок:
— Ну что, ребята, кто передумал — может ещё успеть уйти.
Настя усмехнулась и, включив камеру, пошла за ним:
— Конечно, Макс. Сначала идея, а теперь трусишь?
Сашка оглянулся на остальных и, недолго думая, направился за Настей. Катька с Лёхой переглянулись и, немного помедлив, тоже пошли вслед за остальными.
Внутри было холодно и пахло сыростью. Пол под ногами скрипел, и каждый шаг раздавался гулким эхом по пустым комнатам. На стенах висели старые картины, покрытые слоем пыли. Свет от фонарей выхватывал из тьмы редкие детали: какие-то обломки мебели, ржавые железки, старые бумажки на полу. Катька, немного поёживаясь, шёпотом сказала:
— Знаете, ребята, это место прям как из фильмов ужасов.
Сашка попытался её успокоить, но в голосе его слышалась неуверенность:
— Да ладно тебе, Катька. Просто старый дом. Ничего тут страшного нет.
Они переходили из комнаты в комнату, пока, наконец, не дошли до последней. Настя, идущая впереди, вдруг остановилась и указала пальцем на маленькую коробочку, стоящую прямо на полу у стены.
— Смотрите, что это? — спросила она, прищурившись.
Макс наклонился и поднял коробочку, осторожно снял крышку. Внутри обнаружилась записка, потёртая, с едва различимыми буквами. Макс прочитал вслух:
— «Тому, кто нашёл это место — не отступай, жди сюрприза».
Они переглянулись, и стало как-то не по себе. Сашка попытался засмеяться, но у него это получилось нервно:
— Ну, сюрприза, говорите? Интересно, что тут за сюрпризы.
Лёха, наконец, нашёл голос и предложил:
— Может, не будем испытывать судьбу? Пошли отсюда.
Но Макс лишь усмехнулся и сделал шаг в сторону, как вдруг его фонарь осветил ещё одну дверь, которую до этого они почему-то не замечали. Она вела в подвал. Катька обернулась к Максу, пытаясь прочесть его мысли, и тихо спросила:
— Макс, ты серьёзно? Ты ведь не хочешь туда спускаться?
Макс, несмотря на внутренний страх, не мог отступить:
— Если мы уже здесь, давайте хоть посмотрим, что там. Вдруг это единственный шанс.
Не желая оставлять его одного, остальные последовали за ним. Спускаясь вниз по скрипучей лестнице, они слышали только звук капель воды, падающих где-то вдали. Свет фонарей еле освещал узкий коридор, а тишина была настолько плотной, что казалось, её можно потрогать.
И вдруг Настя заметила что-то в углу. Она прищурилась и, подойдя поближе, обнаружила старый, почти разряженный фонарь, тускло светивший на потрёпанный журнал, лежащий рядом.
Настя подняла фонарь с пола, и тот зашипел, будто обиделся, что его потревожили. Свет тусклый, но всё-таки немного осветил пол и что-то, похожее на старую книгу или журнал, валявшееся рядом. Настя вгляделась и позвала остальных. Лёха подошёл первым, прищурился:
— Эй, это что, дневник? А может, тот самый журнал профессора, про которого ты рассказывал, Макс?
Макс придвинулся ближе и осторожно взял журнал. Страницы были жёлтые и еле держались на корешке. Он начал листать, осторожно, чтобы не развалился в руках. Где-то на середине страницы ему удалось прочесть отдельные слова, выбитые корявым почерком: «опыты», «энергия», «оживление».
— Ну его… жутковато как-то, — пробормотала Катька и отступила на шаг. — Он что, тут эксперименты какие-то проводил?
Настя посмотрела на журнал задумчиво и вдруг подняла голову, с интересом заглянув вглубь подвала:
— Может, он оставил ещё что-то? Может, тут и правда не один подвал.
Сашка, который ещё минуту назад шутил и подтрунивал над друзьями, стоял молча. Он нервно оглядывался и, кажется, уже не рад был, что согласился на эту вылазку. Но отступать поздно, да и любопытство всё-таки брало верх.
— Ладно, раз уж мы тут, давайте посмотрим всё, — проговорил он, хотя по глазам было видно, что самому-то страшно.
Комната была небольшая, но в дальнем углу они увидели ещё одну дверь, о которой раньше не знали. Макс осторожно повернул ручку, и та поддалась с громким скрипом. За дверью обнаружилось узкое помещение, почти пустое, только в центре стоял странный ящик с какими-то символами, похожими на шифр.
Катька обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от чего-то невидимого.
— Ребята, не надо. Мало ли что там, — прошептала она, но Макс уже наклонился и, не дожидаясь, открыл ящик.
Внутри лежала фотография. Чёрно-белая, пожухлая. На ней был мужчина — старик с пронзительным взглядом и суровым лицом. Макс перевернул фото и прочитал написанное сзади: «Я вернусь за этим».
На секунду стало так тихо, что слышно было, как кто-то нервно сглотнул. Лёха пробовал пошутить, но вышло неловко:
— Ну что, ждём, пока он вернётся? Или лучше валим отсюда?
Смеяться никто не стал. Макс молча поднёс фотографию ближе к фонарю, и ему показалось, что взгляд старика будто прожигает его насквозь. Даже Настя, обычно самая смелая из всех, замерла, глядя на фото. Она не произнесла ни слова, но по её лицу было видно — что-то ей определённо не нравится.
— Так, кажется, с нас хватит, — неубедительно проговорил Макс, убирая фото в ящик. — Давайте вернёмся наверх, пока не стемнело.
Все выдохнули с облегчением и поспешили к выходу из подвала. Поднявшись, они поняли, что на улице уже наступила ночь. Фонари светили тускло, а вокруг царила такая тишина, что каждый шорох, каждый скрип, будто ударяли по нервам. Никто не решался разрывать эту тишину словами.
Они быстрым шагом двинулись к машине. Сашка, всё так же нервно оглядываясь на дом, шепнул:
— Ну, могло быть и хуже… а вдруг бы мы ещё и его встретили?
Все нервно засмеялись, но никто не сбавлял шаг. Когда они почти подошли к машине, Настя остановилась и обернулась на дом. В одном из окон мелькнул слабый свет — словно кто-то с фонарём двигался по комнате. Она резко развернулась и прошептала:
— Ребята, смотрите… там кто-то есть.
Все обернулись. В окне действительно светилось что-то, а потом свет погас, словно кто-то вышел из комнаты. Словно бы там, в темноте, кто-то наблюдал за ними.
Лёха, хватая воздух ртом, прошептал:
— Наверное… это отражение… или показалось… Ладно, поехали уже.
Они быстро запрыгнули в машину, и Макс, не раздумывая, завёл двигатель. Машина медленно выехала на дорогу, и каждый из них про себя решил: на этом их «любовь к приключениям» закончена, по крайней мере, на ближайшее время.
Когда машина медленно покатила по дороге, и мрачный дом остался позади, напряжение, наконец, начало спадать. Тусклый свет фар освещал узкую лесную дорогу, и каждый из них сидел молча, не решаясь заговорить. Казалось, слова словно застряли где-то глубоко внутри, и никто не хотел вытащить их наружу, чтобы не вспугнуть воцарившееся спокойствие.
Первым нарушил тишину Сашка. Он кашлянул, как бы прощупывая почву, и, глядя прямо перед собой, тихо сказал:
— Ну и денёк, ребята… кто бы мог подумать, что эта «заброшка» так напугает.
Катька, которая всё это время сидела молча, нервно посмеялась, но её смех прозвучал натянуто.
— Знаешь, Саш, я думала, что ты нас тут больше всех пугать будешь. А в итоге… как-то не до шуток стало.
Макс оглянулся на друзей через зеркало, увидел, как напряжённые лица постепенно начинают расслабляться, и сказал:
— Ладно, нам всем надо выдохнуть и забыть об этом. У меня тут есть одна идея, — и, улыбнувшись, он достал из бардачка зажигалку и пачку сигарет. — Давайте остановимся на обочине, подышим воздухом, глянем на звёзды. Ну, чтобы избавиться от этого ощущения.
Не успели они даже согласиться, как он остановил машину у дороги и вылез. Ребята тоже выбрались, встали под открытым небом, где лес вокруг казался чуть менее зловещим, а звёзды — яркими, как будто они впервые их видели. Лёха, вдыхая ночной воздух, вдруг произнёс:
— Знаете, а может, и хорошо, что мы туда пошли? В конце концов, есть теперь что вспомнить, да?
Все засмеялись. Настя уселась на капот машины, обхватила себя руками и, закутавшись в куртку, тихо сказала:
— Да… и как ни странно, мне даже немного жалко, что мы уехали. Хотелось бы понять, что там за свет в окне… Может, это просто какой-то эффект или отражение.
Сашка посмотрел на неё с лёгким удивлением и с ноткой сарказма в голосе спросил:
— Настя, ты серьёзно? Хочешь туда вернуться?
Настя пожала плечами, но на её лице появилась лёгкая улыбка. Макс, посмеиваясь, затушил сигарету и вдруг произнёс:
— Ну ладно, приключение удалось. Но вот такие поездки… я, наверное, не скоро решусь повторить.
Они молча смотрели на лес, а лёгкий ночной ветер шуршал листвой, будто что-то шепча. Вдруг Лёха, явно пытаясь снять остаток напряжения, добавил:
— Может, всё это просто показалось… Хотя, если кто-то за нами и наблюдал — пусть. Мы уехали, и это их территория. Только вот к нам, надеюсь, они не решат заявиться.
Все переглянулись, и, чуть нервно посмеиваясь, снова уселись в машину, продолжив путь.
Когда они снова тронулись, на дороге уже не было той гнетущей тишины — их разговоры и легкие смешки заполнили салон, словно помогая окончательно развеять остатки страха. Каждый из них чувствовал облегчение, что, как бы то ни было, они выбрались из этого таинственного дома целыми и невредимыми.
Минут через двадцать они выехали из леса и уже видели огни ближайшего посёлка. Макс облегчённо выдохнул, сбавил скорость и предложил заехать в кафе, которое светилось неоном на окраине. Едва ли кто-то отказался бы от этой идеи — ребятам хотелось немного расслабиться и перевести дух.
Они зашли в кафе, заказали кофе и горячие закуски. Вскоре их снова накрыла волна разговоров и смеха. Катька, сидя за столом, потягивала горячий чай и с улыбкой призналась:
— Вы знаете, а ведь это приключение всё равно было крутым. Жутковато, конечно, но мы это пережили! Так что можно считать, что мы и правда… ну, не знаю… испытали себя?
Настя поддакнула, смеясь:
— Не уверена, что мне хочется испытывать себя так ещё раз, но ты права. У нас теперь есть история, которую можно рассказывать друзьям, и не какая-нибудь банальная.
Макс откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и тихо сказал:
— Знаете, мне кажется, в какой-то момент, когда мы все сидели там в подвале, я действительно почувствовал, будто кто-то… или что-то, смотрит на нас. Может, я это придумал, а может, место действительно с историей.
Сашка хмыкнул, но с лёгкой улыбкой, больше не пытаясь скрыть своего страха:
— Макс, если бы ты это сказал там, в подвале, я бы уже давно сидел в машине.
Все разом рассмеялись. За этими рассказами и улыбками они не заметили, как ночь сменилась мягким светом раннего утра. Было что-то успокаивающее в этой простой компании друзей, которые вместе преодолели свои страхи. Они вышли из кафе, подбодренные, окончательно сбросив напряжение.
— Что, домой? — спросил Макс, готовясь снова сесть за руль.
Настя улыбнулась и, вздохнув, добавила:
— Да, приключения удались, а теперь самое время вернуться.
Когда они тронулись в путь, каждый из них понимал, что это ночное приключение останется в их памяти навсегда, как напоминание о том, что самые жуткие истории часто оборачиваются самым тёплым воспоминанием — если есть с кем их пережить.