1. Вдохновляясь рассуждениями о философии, науке и способах доказательства в них, — рассуждениями, представленными Георгом Вильхельмом Фридрихом Хегелем (1770.08.27 — 1831.11.14) в «Феноменологии духа» (1807) и других его произведениях, — скажем несколько слов об отличии доказательства в естественных науках и математике, с одной стороны, и в философии — с другой.
2. Способ познания и доказательства в философии Г. В. Ф. Хегель противополагает доказательству в математике и эмпирических науках и справедливо считает его более высоким и надёжным, чем в этих науках.
Эти науки гипотетико-дедуктивные и аксиоматические. В них движение мысли идёт снизу вверх, от частностей к целому, образно говоря, по когтям пытаются реконструировать льва, а тасуя аксиомы, определения и леммы ищут варианты в проведении доказательства некоторого математического предположения... И эта работа может быть и трудной, и многолетней, ведь ходов мысли эмпирически предположить и реально по ним пройти почти бесчисленное количество.
3. Философское доказательство движется от целого к частям, сверху вниз. Естественно, для этого истина целого в свёрнутом виде должна быть дана непосредственно-интуитивно. Философское целое само себя доказывает по мере развёртывания из одного принципа. Доказательная работа ума философа — скорее созерцание этого движения и словесная фиксация его.
Сходство с математикой лишь одно: и там, и там свершается мыслительное конструирование. Но в философии заранее ясно какие движения мысли надо совершить в доказательство той или иной философемы, так что это рассуждение есть, скорее, реконструирование.
Ясно также, что и само доказательство в философии другое, чем в математике или естественных науках. И они взаимно могут не приниматься философами и учёными, что составит хорошую основу для взаимных недовольств, перекрёстной иронии, коварного сарказма и даже бешеной ненависти.
Весьма убедителен в доказательных философских рассуждениях Аристотель Стагирский (384 до н. э. — 322 до н. э.). Почитайте. Его тексты почти сплошь такие. Но если бы только он… Вот пример другого автора — Иоанна Дамаскского (Дамаскина (675 — 753)).
4. Текст.
«Гл. LII. О действии и страдании
Следует иметь в виду, что действие и страдание, т. е. сила действующая и сила страдательная, относятся к категории качества. Напротив, то, что действует, и то, что страдает, есть определённая субстанция, действующая определённым образом. Действовать значит в самом себе иметь причину действия; страдать же значит иметь причину страдания и в себе, и в другом; например, творец и творимое. Тот, кто творит, в самом себе имеет [103 — 104] причину творения; творимое же в творце имеет причину творения, в самом же себе — способность к восприятию страдания. Под творцом в данном случае мы разумеем ремесленника, напр., плотника; под творимым же — тот материал, с которым имеет дело ремесленник, — напр., дерево, ибо оно подлежит (обработке) плотника.
О действии и страдании иногда говорят просто в таком же смысле, как это имеет место в отношении производительных ремёсл, например, плотничьего, кузнечного и подобных, которые отличаются тем, что продукт работы остаётся и с прекращением действия; так, когда архитектор перестал строить, построенное остаётся, — а иногда говорят «творить» в отношении таких случаев. когда делаемое не сохраняется с прекращением деятельности. Так, если играющий на флейте перестанет играть, то не сохранится, а исчезнет и игра на флейте. Иногда же говорят «творить» в смысле созерцания, — например, заниматься астрономией, геометрией, размышлять и т. п. Есть и другие виды действия, которые находятся в неодушевлённых предметах: огне, камне, дереве и т. п. Первые три вида действия свойственны разумным предметам; последние же — неодушевленным и неразумным. В этом случае предмет действует не постольку, поскольку он имеет душу, но поскольку одно тело приближается к другому.
(Рассматриваемая категория) имеет два свойства. Во-первых, она допускает противоположение; так, нагревание противоположно охлаждению. Во-вторых, она принимает определения: более и менее, ибо возможно более нагреть и менее охладить, равно как и более нагреться и менее охладиться.
Во всех категориях можно находить действие и страдание: в субстанции — рождать и рождаться, в количестве — исчислять и исчисляться, в отношениях — удвоять и удвояться, в качестве — белить и белиться, в положении — помещать и помещаться, в состоянии (ἔχειν) нести и быть несому, в категории места — содержать и содержаться, в категории времени — содержать и содержаться в настоящем, прошедшем и будущем времени».
Иоанн Дамаскин. Источник знания. — Иоанн Дамаскин. Полное собрание творений. Перев. с греческ. Т. 1. С.-Пб.: Императорская Санкт-Петербургская Духовная академия, 1913. Сс. 103 — 104.
5. «Действовать значит в самом себе иметь причину действия; страдать же значит иметь причину страдания и в себе, и в другом; например, творец и творимое. Тот, кто творит, в самом себе имеет причину творения; творимое же в творце имеет причину творения, в самом же себе — способность к восприятию страдания».
Видите, движение мысли конкретно, все необходимые различия деятельности и страдания проводятся по её ходу: деятель имеет причину действия в себе, страдание — причину и в себе, и в другом. Так естественно мысль переходит от одного к двум, два здесь совершенно необходимо, иначе страдание было бы невозможно.
И тем не менее ход рассуждений ясен непосредственно. И в нём нет ни призывных стенаний, ни обращений к сердцу читателя в стремлении убедить его читающую персону. Отчего так получается? Оттого, что мыслитель заранее знает как его мысли следует двигаться. И он лишь вербализует её движение.
2024.10.15.