Представляю Вашему вниманию интересный отчёт об исследовании подземелий неэксплуатируемого горнодобывающего предприятия под горой Бык. Текст и фотоматериал был предоставлен мне анонимным рассказчиком. Приятного чтения!
Дипломная работа по диггерству: гора Бык, Лермонтовский рудник № 2. Теоретическая часть: горизонт 495 м, подгоризонт 465 м.
Мой экзамен начинается с проторенной пестрой тропки. Любо-дорого глядится Бык в это время года. Очень даже симпатичным образом торчат его «рога» откуда-то сверху, все в теплой осенней расцветке. Я вижу еще другие разные горы. Среди них уверенно идентифицирую, например, Верблюд и Змейку. В общем, отвлеченные мечтания покидают меня только у известного лаза. Лаз оказывается приятно шире моих ожиданий.
Тем не менее, погружение щедро сдабривается обсценной лексикой. Безжалостно роняю торбу на мусор и таким же неуклюжим образом спешиваюсь с самодельной лестницы. А впереди уже много лет пучит крепь жуткая сыпучая порода. Знаменитый завал выглядит все так же угрожающе, и я покорно преклоняю колени перед горой черного сланца. Так по-змеиному, на брюхе я наконец проскальзываю в могильное нутро Быка.
Южная жадность сразу же поднимает свою бесстыжую голову. Да, мне встречался конденсат, страшно похожий на серебро, но здешние своды как будто усеяны настоящим жидким золотом. Очень роскошно. В этих местах почти нет крепи, а посему безудержное любование такими и сякими обнажениями голой породы не нарушается никакой цензурой. Совсем скоро меня встречает легендарный провал по главному ходу штольни № 10.
Я с удовольствием кормлю бездну камешками. Долго вслушиваюсь в довольный подземный рокот, разворачиваюсь и ухожу налево. Признаюсь честно, меня несколько сбивает с толку наличие забутовок прямо в капитальных выработках. Просочившись в штольню № 7 через такую стену, я иду искать восстающий № 199 и некую дыру в центре штрека. Восстающий особо не прячется, что позволяет мне прогуляться к отдаленным забоям.
Скромный профиль выработок интимно приглушает звук моих шагов. Прелесть разноцветного камня такова, что можно хоть сейчас продавать спилы дороже мрамора. Дыра в центре штрека расположена скорее сбоку, в нише так и не пробитого хода. Эту волчью яму и другие соседние восстающие я также угощаю всякой подземной всячиной. Ультрафиолет показывает мне ожидаемо богатую урановую минерализацию.
В главный ход штольни № 10 я возвращаюсь через склад взрывчатых веществ. Меня встречает самая настоящая Площадь трех вокзалов. Торжественный зал-сбойка сразу трех штолен не может не вызвать радостный трепет. Здесь будто горят незримые свечи. Но из года в год это место становится все печальнее. Таблички отсюда воруют безо всякой жалости. Вздохнув, я отправляюсь в глубь горы смотреть ствол шахты и другие технические помещения.
Хочу отметить, что фон в капитальных и даже в подготовительных выработках все еще сложно назвать чудовищным. До зала-сбойки показания дозиметра скачут вокруг 15 мкЗв/ч. Не понимаю я и частые жалобы на жаркие и душные очистные. Теплее 20 °С здесь не бывает, о чем свидетельствует мой карманный термометр. В это время года Бык делает долгий выдох, да такой уверенный, что на забутовках отчетливо свистит ветер.
Я громко разглядываю застывшую магму узоров интрузии. Мое неприличное восхищение немного придушивается респиратором. Отдышавшись, захожу в стволовое помещение. А ведь «Слепая» чудо как хороша со всеми этими затейливыми решеточками. Удивляюсь сохранности ствола, кормлю его камешками. Заботливо затворяю за собой дверцы шахты после посещения. Другие технические помещения меня не впечатляют.
Лицемерно выудив из грязи памятную табличку, я иду обновлять канцелярию знакомой стоянки. Старый журнал системы рассыпается прямо в моих руках, весь истлевший, наплевательски брошенный без обложки. Влажность здесь достигает 95 %. Не желая уничтожать память, я кладу хрупкие листы в герметичную папку и лишь потом подписываю новую тетрадь. Вся в радиоактивной пыли и глине от забутовок, совесть моя тем не менее чиста.
После небольшого отдыха я нахожу полосатую забутовку и отправляюсь в штольню № 12. Завал желтой породы выглядит впечатляюще. За обглоданными останками зарядной выставлены орнаменты мраморного коридора. Почуяв на стенках настуран, я вылетаю в штрек «ходка жизни». Что же, запасный выход № 9/10 чувствует себя хорошо. С гибкостью кошки и упорством барана я прорываюсь в главный ход штольни № 10 через забутовку штрека № 44.
Уклон подгоризонта 465 м проходится совершенно прилично. Нагулявшись, я с готовностью ныряю под забутовку. Отмечаю деревянную крепь, в том числе костровую. Тут и там торчат совки рудоспусков, разбитая техника лежит вперемешку с грозными следами обвалов. Ориентиры незаметно покидают мою память. Карт нет, я просто петляю между решетками. И тут на меня обрушиваются все физиологические проявления усталости разом.
Кажется, обратно к подкопу меня выводит паучье чутье. Я фиксирую время отбытия в журнале системы и двигаюсь к выходу, испытывая огромное уважение перед этим рудником. Здесь легко заблудиться, легко отдать душу какой-нибудь волчьей яме. С громкими криками боли я рождаюсь на свет дневной поверхности через этот треклятый лаз. После 7 часов под землей моя одежда выдает больше 200 мкЗв/ч. Но совсем скоро я приду сюда снова.
Здесь я выражаю признательность дорогим друзьям, что в очередной раз незримо хранили мой покой на поверхности.
Смотри также
Заброшенный ртутный рудник в горах Краснодарского края | Сахалинское месторождение
Заброшенный урановый рудник №2 «Лермонтовский» | Горизонт 435 м
Заброшенный рудник «Эльбрусский». В поисках мышьяка и цинка
Заброшенный свинцовый рудник в Верхнем Згиде | Горизонт 13