Нет уз святее казачества.
Дед был казак, и я – сын казака, это у нас порода така.
казачьи пословицы
Через две недели Сашу выписали из больницы, он сразу стал помогать Елене Дмитриевне ухаживать за мамой. К этому времени у школьников удачно начались новогодние каникулы. Новый 1944 год семья Троянских впервые встречала без Семёна Алексеевича.
Перед Рождеством дед Григорий попросил Елену Корнеевну Сиротинину поддержать его и вместе подойти к священнику церкви на Арском кладбище, чтобы обговорить крещение Саши и верстание его в казаки. Отец Серафим их выслушал и сказал:
- Вы хорошо знаете, что в 1930 году Никольский собор на улице Баумана под Кремлём был закрыт, и что сейчас в нашем городе действует один только храм - это наша церковь Ярославских Чудотворцев на Арском кладбище, которая не закрывалась никогда. Но эта церковь поминальная, она вовсе не предназначена для проведения служб. Однако, Казанский архиепископ Гермоген (Кожин), сумел добиться от власти разрешения на открытие Никольского храма на Рождество этого года. Я там буду в этот великий праздник и переговорю о вашем вопросе. Если настоятель Никольского собора благословит ваши благие намерения, то после Рождества я вам сообщу об этом.
Дед Григорий обрадовался этому известию:
- Елена Корнеевна! Это хорошая новость. Никольский собор находится в сотне метров от моего дома, от Ивановского монастыря. Вы не удивляйтесь, после революции монастырь был закрыт, а его постройки были превращены в жилой дом. В начале сороковых местные его прозвали Нагановским двором, так как в нём жило уже второе поколение многочисленной семьи Нагановых. Я с 1930 года, как закрыли собор, молюсь в собственной квартире, которая находится как раз под пятью луковками церкви Ивановского монастыря. В храм Арского кладбища хожу не часто: на крещение, на пасху и на литургию по усопшим воинам. Хочу попросить вас присутствовать при крещении и верстании Саши в казаки. Ведь вы родовая донская казачка. А после зайдем к нам в гости и вместе с Анной Прокопьевной посидим, попьём вкусного морковного чая с травами.
- Конечно, буду. Я и сама бы пришла, без приглашения. После утраты сына, я бы с радостью стала крёстной мамой Саши, но после окончания войны планирую уехать на родину, а может и к месту гибели сына. Поэтому не смогу принимать участие в жизни Саши, а стало быть, и не смогу быть его крёстной.
(С.М. - В 1946 годуНикольский собор получит статус кафедрального собора. В этом качестве собор остается и поныне. Приставной престол Никольского собора для совершения ранних литургий освящен в честь 40 Севастийских мучеников).
* * *
С момента ареста профессора дед Григорий и Андрейка стали часто бывать в доме Троянских. Нужна была не только поддержка, но и чисто мужская помощь: наколоть и натаскать дров, мальчишки убирали дружно двор, дед с Еленой Дмитриевной оклеили окна, побелили потолок. Мама Саши оправилась от сердечного приступа, но тревога за мужа постоянно усугубляла её состояние. Семья лишилась основного дохода и жила теперь некоторое время на старых запасах. Вестей от Семёна Алексеевича никаких не было.
Дед Григорий известил Елену Дмитриевну, что после Рождества будут крестить Сашу, на что она замахала руками в знак протеста:
- Без согласия Лидии Фёдоровны, мамы Саши, я разрешить это не имею права, а в её состоянии я даже подойти к ней не могу с этим вопросом. Вы должны меня понять, ведь я прекрасно знаю все чаяния Саши и разделяю их, но сейчас не время для этого.
- Я вас понимаю, и на вашем месте быть может поступил так же. Но, как показало время, всегда найдутся причины, чтобы отложить верстание Саши в казаки. А сейчас это уже имеет согласование с храмом, и если настоятель благословит, то отложить будет невозможно.
- Я не обещаю, но постараюсь в ближайшие дни поговорить. Если у меня не получится, прошу это дело отложить.
На этом и порешили, но её величество «судьба» была на стороне Саши. На следующий день ближе к ночи он прибежал взволнованный к деду Григорию:
- Быстрее! Няня послала за вами, пришёл человек с запиской от папы, там и про наше дело.
Дед тут же собрался и ушёл с Сашей. Андрейку не взял:
- Будь пока дома. Потом Саша тебе всё расскажет.
- Но это же и моё дело.
Дед похлопал внука по плечу:
- Пока мы спим – враг не дремлет! Спи больше, изматывай врага!
* * *
За столом с мамой Саши сидел прилично одетый мужчина, аккуратно пострижен и гладко выбрит. Поведение его было тактично и полное достоинства. Он поднялся из-за стола и поздоровался с дедом. Взгляд его был открыт и приветлив, дед сразу подумал — не уголовник, политический. Елена Дмитиевна налила деду чай, остальным добавила понемногу кипятка. Лидия Фёдоровна сказала:
- Вот, Николай, принёс записку от мужа. Они два дня сидели в одной камере. Здесь больше говорится о вас и о Саше, поэтому без вас я не стала ни о чём расспрашивать Николая. Мы решили пить чай и дожидаться вас. Представлять вас, Григорий Петрович, нет смысла, так как муж уже рассказал о нас Николаю.
Дед Григорий отхлебнул чай и устремил вопросительный взгляд на гостя. Николай понял, что пришло время говорить ему.
- Я - директор завода из Ижевска. Арестовали меня по доносу. В Казань привезли для очной ставки, на которой факты доноса не подтвердились и меня вскоре освободили. Двое суток я сидел в камере с Семёном Алексеевичем. Половина его сокамерников по 58-й статье, поддерживают его и относятся с уважением. Когда узнали, что меня должны выпустить, все очень обрадовались случаю передать записки, особенно профессор. Мне рассказали, что в застенках он переродился. Робость и нерешительность, безоговорочная вера в справедливость государственной машины и в честность власти в нём исчезли, в душе его загорелась решимость и осознание свободы воли даже в каменных застенках. Потом он и сам мне об этом говорил, когда объяснял, что передать это письмо семье для него важнее его жизни. Суровая неблагодарность государства, которому он посвятил весь свой труд, перевернула его сознание полностью. Удивительная наивность на протяжении более трёх десятков лет трудовой деятельности господствовала над его разумом, которому следовало бы задуматься над репрессиями под углом зрения моральной чистоты.
Профессор долго писал это письмо, подбирая каждое слово, даже иногда советовался с сокамерниками. Письмо не только согрело его сердце и душу, но развеяло суровую печаль у всех в камере, причастных к нему. Да, их всех сошлют в лагеря или расстреляют, но природа будет по прежнему жива и прекрасна, и их дети будут обязательно жить в лучшей стране, раз есть такие люди, как они, которые не сдаются и борются до конца. Борются с хамелеонами и негодяями во власти, которые, как говорил Фауст, «построили свой маленький чёрный мирок в этом великом и прекрасном мире скорее как контраст, чем как копию этого божественного примера»!
- Спасибо вам! Но что же в письме? - нетерпеливо спросил дед.
Слово взяла Лидия Фёдоровна:
- Вот это письмо. Муж понимает, что не выдержит и пары лет лагерей. Он стар и слаб физически, хотя в нём сейчас живёт дух воина и он будет бороться до конца. Пробудившаяся в нём сила воли и позиция бойца, переживание за счастье семьи и гордость за сына, заставили его написать ещё и другое письмо - русскому казачеству в лице Фролова Григория Петровича. Вот это второе письмо, оно адресовано вам.
Дед Григорий взял листочек, развернул и начал читать:
«Русскому казачеству, в лице казака Фролова Григория Петровича! Я, крещёный при рождении в православие, Троянский Семён Алексеевич, прошу: 1)принять меня в приписные казаки, так как полностью разделяю казацкую волю к свободе и воинской славе, справедливости и чести, к станичному братству и воинскому товариществу; 2)окрестить в православие моего сына, Троянского Александра Семёновича, и принять его в строй великого русского казачества.
Находясь в данный момент вне свободы и не надеясь, что до свободы доживу, прошу принять меня в казаки заочно.
Хочу передать сыну своё негодование к государству, которое говорит одно, а условия создаёт совсем для другого: для жестокости и фальшивости, для лицемерия и шкурничества чиновников, используя для этого ложь и силу. Благополучие власти держится за счёт жизней обычных граждан страны. Завещаю сыну быть достойным воином Христовым! Служить Российскому народу и только той власти, которая ценит и уважает каждого простого человека.
Тело – это материя, разум – дар божий, переживания – это признак души, душа - это часть Бога. Я пришёл к Богу позже сына. Мой долг — встать в строй воинов Христовых вместе с ним».
У деда Григория на глазах навернулись слёзы:
- Сильный и правильный человек. Храни его Бог!
* * *
После Рождества, в канун Старого Нового года, дед Григорий с благословения настоятеля Никольского собора, стоя впереди взволнованного Саши, читал присягу Семёна Троянского:
Я, сын Божий, Семён, вступая в ряды казачества Российского, обещаю перед Богом Всевышним и братьями казаками не щадить ни своих сил, ни самой жизни для защиты Святой Веры Православной, земли русской и её народов во Славу Отца и Сына и Святаго Духа! Аминь!
Используемая литература:
1. Шамбаров, «Казаки. Воины Христовы».
2. Шамбаров, «Казачество. История вольной Руси».
3. Шамбаров, «Казачество. Спасители России».
4. Система Кадочникова.
Интернет – статьи
5. «Фашисты фотографировали Казань в 1942 и 1943 году,
Михаил Черепанов, заведющий Музеем-мемориалом Великой Отечесвтенной войны в Казанском Кремле.
6. «Промышленность Казани в годы Великой Отечественной войны».
7. «ЗАСЕКРЕЧЕННАЯ ТРАГЕДИЯ СТАЛИНГРАДА».
Мир новостей, 03/07/2007 Виталий Словецкий.
8. Монография историка Татьяны Павловой «Засекреченная трагедия. Гражданское население в Сталинградской битве».
http://www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=1746945#ixzz2w7kBrwQF
9. Пюрвя Мендяев, «Мистика Сталинградской битвы».