Вероника знала, что будет дальше. Спасатели вот-вот достанут мальчика из реки, только окажется – уже поздно. Выше сил ей было видеть это зрелище. Она проводила взглядом голубоватый силуэт, сливающийся с воздухом, растворяющийся в нем, повернулась – и пошла резко, почти побежала.
В горле у нее пересохло, и больше всего хотелось ей сейчас напиться. Она свернула в первый же продовольственный магазин, но потому что был заострен ее слух – она услышала этот крик вдали, крик, несущийся с пляжа. Мальчика достали.
Вероника схватила с полки бутылку лимонада, расплатилась, и вышла на улицу. Еще несколько мгновений понадобилось ей, чтобы немножко унялось сердце, которое билось где-то в горле, заходилось...Она говорила себе, что это не её беда, но ничего не могла с собой поделать.
И лишь потом рассмотрела она свою покупку.
Это была поллитровая стеклянная бутылка с железной крышечкой. Вероника попробовала отвернуть ее, но не выходило. Нужна была «открывашка». Вероника вспомнила, что знакомый алка-ш, периодически заходивший к тете Ане – стрельнуть мелких денег, умел открывать такие бутылки обо что угодно. Хоть об стол, хоть о подоконник.
Пить хотелось так, что Вероника решила попробовать. Она подошла к ближайшему дому, и несколько минут тщетно пробовала открыть крышку о бетонный выступ. Наконец, горлышко не выдержало, звякнуло об асфальт, в оставшейся части бутылки с острыми краями – пенился лимонад, будто в насмешку...Страшно было отхлебнуть – вдруг попадутся мелкие осколки.
С досадой разглядывала Вероника творение рук своих, хотя следовало бы искать урну, в которую его можно выкинуть. И совершенно не обратила она внимания на молодого человека, проходившего мимо.. А тому одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять, что произошло.
- Возьмите, пожалуйста...
Вероника вскинула голову. Светловолосый парень протягивал ей точно такой же лимонад, как тот, что постигла плачевная судьба. А всего-то молодой человек на минуту заглянул в магазин.
Бутылка, кстати, была уже открыта.
...Они смотрели друг на друга уже несколько секунд. Вероника не знала, какое впечатление она произвела на молодого человека, но ей подумалось, что парень просто пышет крепостью и здоровьем. На нем не было спортивного костюма, но Веронике почему-то показалось, что она встретила его на пути или со стадиона, или на стадион.
Душа ее еще полна была трагическим происшествием на пляже, и Вероника думала даже, что это не к добру – в первый же день по приезде в город с таким столкнуться. Но этот-то парень ничего о несчастном мальчишке не знал.
- Спасибо, – Вероника взяла бутылку и стала пить.
- Я убиваю время, – сказал парень, – Мой поезд уходит ночью. Вещи я оставил на вокзале, в камере хранения, и решил просто побродить по улицам.... Никогда тут не был, проездом оказался. Вы здесь живете? Можете подсказать, что тут стоит посмотреть?
Он говорил непринужденно и, пожалуй, слишком открыто – ведь они даже не познакомились. Но Веронику удивило, что всё у них былиотак схоже.
Она беспомощно пожала плечами:
- И я тут первый день как...
И она, сама не зная почему, с тем же доверием стала рассказывать, что поступила в техникум, а поселиться в общежитие можно только завтра. Поэтому ближе к ночи она собиралась на тот же железнодорожный вокзал, перекан-товаться там до рассвета.
- А в гостиницу если?
Вероника чуть заметно сморщилась:
- Там... дорого.
Она не заметила, что этой фразой выдала себя. Зато теперь с этим парнем они были своего рода товарищами по несчастью. Ему нужно было дождаться ночи, а ей – следующего утра.
- Ну что ж, – сказал он, – Будем убивать время вместе? Впрочем, зачем так мрачно... Тут, рядом, есть отличный парк....Я по карте посмотрел.
Вероника забыла о том, что еще недавно думала о кино.
...Один из самых больших городских парков показался ей настоящей Страной чудес. Возможно, если бы Вероника приходила сюда с детства, она насытилась бы всем этим вовремя – каруселями, прудами, соединенными между собой каналами, по которым можно было плавать на водных велосипедах, добрыми пони, расписными поездами, что возили до дорожкам парка ребят, мороженым и сахарной ватой...
Но ничего из этого не пришло к ней в свое время, а в последние годы она и вовсе прожила в унылом городке, где молодежи зимой негде было «тусо-ваться» – разве что на крыльце магазина «Пятерочка» – там было и от снега расчищено, и фонари горели...
А сейчас, вместе с Алексеем, новым своим знакомым, она радовалась так, словно детство вернулось к ней. Они ели горячие гамбургеры и хот-доги с горчицей и кислой капустой, и ни одно изысканное ресторанное блюдо не сравнилось бы для Вероникой с этой нехитрой едой. Они катались на «Орбите», и в какой-то момент, когда кресла взмыли вверх, девушка схватила своего спутника за руку. А когда «Чертово колесо» подняло их – на всю свою высоту – город лег перед их глазами – от края до края....И голубь пролетел – и он был ниже...
У Вероники холодно стало в груди.
- Почему всегда кажется, что когда поднимешься ввысь, вдруг возьмешь – и спрыгнешь вниз? Понимаешь, что это невозможно, это нельзя, а вдруг возьмешь – и против воли своей спрыгнешь... Как будто земля тянет к себе...
- Это, наверное, у многих, – сказал Алексей, к этой минуте они уже перешли «на ты», – Но мне тем более нельзя было бы так сделать. Знаешь, куда я еду? На Кавказ. Мы с ребятами будем подниматься на одну из тамошних гор. Самую опасную... И даже если в какой-то момент мне захотелось бы шагнуть вниз – и полететь, я понимал бы, что этого сделать нельзя, ведь там идешь в связке с товарищем...
Колесо так плавно опустило их на землю, точно у них и впрямь были крылья.
Потом они долго стояли возле пруда, где плавали черные лебеди. Хотелось их покормить, но гордые птицы не подплывали к людям, а держались возле крохотного островка, где ждал их деревянный домик – на середине пруда.
- Лебединая верность, – сказала Вероника, – Это ведь очень круто, да?
Алексею все-таки удалось приманить одного из лебедей – на хлебные крошки.
- Наверное, с биологической точки зрения – это не норма. И Хатико с его ожиданием – это не норма. Нужно уметь забывать, выживать, чтобы продолжался род... Но о норме никто не сложит песни, не снимет фильмы...
Солнце уже садилось, когда они подошли к железнодорожному вокзалу, который никогда не спал, даже ночью.
- Давай все-таки снимем тебе номер в гостинице, – тон у Алексея был мягким, просительным, – Тут, вон видишь, рядом одна... Вон, название светится...
Вероника покачала головой:
- Нет, я лучше подожду с тобой поезда. Провожу тебя...
В залах ожидания, небольших, старинных еще, с их лепниной и хрустальными люстрами, в залах, переходящих друг в друга, народу было очень много. Изгибистые деревянные кресла – все заняты, и еще люди сидели на вещах своих, на сумках.
- Постой тут немного, – сказал Алексей, определяя Веронике место возле стены.
- А ты куда?
- Я сейчас...
Вернулся он действительно через несколько минут, взял ее за руку и повел за собой. Оказывается, он купил им места в платном зале ожидания...Тут все было совсем по иному. И мягкие светлые кресла, и свой, отдельный буфет, и два больших цветных телевизора...
Алексей еще не забрал свои вещи из камеры хранения, и было чувство, что никто никуда не уезжает, и не нужно им расставаться, а они просто забежали сюда на минутку. Они ели мороженое, посыпанное шоколадной крошкой, и смотрели мультики Диснея. А потом усталая Вероника незаметно для себя задремала, положив голову Алексею на плечо.
В половине первого ночи, он очень бережно переложил её голову на мягкую спинку кресла, и неслышно поднялся.
- Не будите девушку до утра, – попросил он пожилую женщину, что сидела у входа.
Та кивнула. И тут, в последнюю почти минуту, Алексей подумал, что они с Вероникой не обменялись телефонами, видно, оба подумали, что еще успеют. Алексей вырвал из блокнота листок, спросил у женщины ручку, и написал свой номер. Всё так же осторожно, затаив дыхание, он опустил листок в кармашек маленькой сумки, что лежала у Вероники на коленях.
- Это только у нас так можно поспать, – сказала женщина, – У нас тут не бывает кого попало. А в тех залах попробуй, засни как младенец. И сумку сразу соп-рут, и кошелек...
- Приглядите за ней до утра, – еще раз попросил Алексей.
Постоял несколько мгновений в дверях, глядя на Веронику, а затем тихо прикрыл за собой двери.
*
Веронике казалось, что она спит в мягкой кровати. Дома, у тети Ани и постелей не было таких удобных, как эти кресла. Ей не хотелось просыпаться, и она всё умащивалась поудобнее, вот только не было почему-то одеяла. Там, дома, любила своё тяжелое ватное одеяло, когда натянешь его на голову, так сладко спится, и весь мир перестает существовать.
Но сейчас повеяло сквознячком, рядом говорили люди – и Вероника открыла глаза. Алексею это пришло в голову в последний момент, Вероника же сразу ощутила боль, но сначала не поняла, с чем она связана...Потом вскинула голову – за огромными вокзальными окнами было светло, и Алексей, конечно, давно уехал. Он даже не попрощался с нею, не позвал с собой на перрон, чтобы она посадила его в поезд, как собиралась. Но самое главное – у них не осталось ни номеров, ни адресов друг друга, вот где была беда! Они даже фамилии свои друг другу не сказали... А может, для Алексея это была случайная встреча, и он даже не собирался ее искать... Вероника готова была заплакать.
- Ты карман сумки проверь, – без обиняков сказала ей тетка, сидевшая у входа, – Он что-то написал и туда положил...
... Через мгновение Вероника расправляла маленький листок. Она сразу выучила номер наизусть. Ей хотелось расцеловать эту тетку...
- Приедет, – сказала тетка, – Съездит, куда надо по делам своим, и вернется... Знаешь, как он на тебя смотрел...
И Вероника поверила ей, будто тетка была известной прорицательницей, и могла предсказывать будущее.
Но он не приехал. Они звонили друг другу почти каждый день, до того момента, как его группа начала восхождение на Ушбу. А потом его телефон замолчал. Две недели спустя Веронике позвонил друг Алексея – Иван, и сказал, что «Леху так и не нашли».
- Лавина... Двоих откопали, а Леху...
Вероника задала самый глупый вопрос на свете:
- И теперь его уже никогда найдут?
Она сама не понимала, что спрашивает. Иван стал говорить ей о том, что горы порой отдают тех, кого они забрали, годы, а то и десятилетия спустя, но Вероника не слышала его.
Несколько дней в общежитии она пролежала не вставая, лицом к стене. Попытки девчонок привести ее в себя так и не имели успеха. Наконец, пришла комнендантша, тетка с характером, которую все в общаге побаивались. Она выгнала девчат из комнаты, и долго о чем-то с Вероникой говорила. Может быть, рассказывала ей про своего мужа, которого не стало в пья-ной драке, и о том, каково ей было поднимать одной троих детей...
Так или иначе, она нашла нужные слова, и со следующего дня Вероника начала вставать, ходить на занятия, делать то, что от нее ожидали. Только вот есть еще долго не могла. Побледнела, исхудала, превратилась в тень самой себя.
А потом приехал Иван. Он сделал крюк, и заехал специально, чтобы повидать Веронику.
- Так я на вас тогда это всё вывалил, – говорил он, – Сходу прямо, не подумал... Мне потом казалось, что я вам уб-ил этим известием. Но мы все тогда переживали, мы ж Лёху любили ... Вещи его я родным отвезу, а вот это – вам, наверное...
И он достал тот самый маленький блокнот, из которого Алексей в свое время вырвал листок, чтобы написать на нем номер телефона. Между листков блокнота было вложено несколько засушенных бледно-фиолетовых цветов.
- Это он для вас рвал...
- Странно, – сказала Вероника, и голос ее задрожал, – А я его...после этой лавины... Ни разу не видела...
Она увидела, что Иван смотрит на нее как-то странно, словно сам себя спрашивает – не лишилась ли девушка рассудка.
- Понимаете, те кто...они потом приходят ко мне прощаться...Папа с мамой...еще одна знакомая... Я их вижу... А Алексея – ни разу не видела.
... Еще через полгода Вероника вышла замуж за Ивана. И это было началом самого страшного периода в ее жизни.
Продолжение следует