=33=
Мама: Я подала документы на развод.
Алексей: Хорошо.
Юра: Наконец–то!
Короткое общение в семейном чате на троих успокоило нервы. Продышавшись, продублировала информацию мужу, и сразу же раздался входящий вызов.
– Да.
– Ира, какого черта..?
– Давай потише, договорились? Или я положу трубку. С тобой свяжется мой адвокат.
– Так ты уже и адвоката наняла? – сопение, пыхтение и невнятное бормотание в эфире. Дима злой, как черт, я это чувствую. Кажется, сказать ему больше нечего, поэтому сама вбрасываю вопрос, который полдня крутился в голове.
– Дим, чем она тебя зацепила? Что у нее есть такого, чего нет у меня?
Тишина, громкий выдох. Задумался или сочиняет? Да пофиг. Интересно, что ответит.
– Он слабая, Ир. Нежная. Хрупкая. А ты – амазонка, все всегда сама делаешь. Тебе моя помощь нужна только в тех случаях, когда сама уже не вывозишь, а чтобы с самого начала подойти и попросить – нет, ни разу. Рядом с Алиной я себя мужиком чувствую.
– Кто слабая? Та, кто с нуля подняла клинику? Ты серьезно? Кажется, скоро тебя ждут сюрпризы. Дим, голову включи, – от неожиданного ответа впадаю в ступор. – Слабая женщина гуляет в Бермудском треугольнике косметолог–парикмахер–маникюрша и не может иметь бизнес в двух столицах России, а по поводу амазонки… Я всегда была рядом с тобой, готовая подавать патроны и прикрывать твою спину. Поэтому мы поднялись с самого низа, пережили финансовые катаклизмы и не распались, как семья. Знаешь, что самое грустное? – я посмотрела на потолок, сдерживая выступающие слезы. Не хочу плакать, откуда взялась эта соленая вода в глазах? – Наш брак начал трещать по швам, когда все стало хорошо. Стабильно. Ровно. Может, ты просто заскучал в тишине и покое? Разнообразия захотелось, на подвиги потянуло?
– Я не знаю, Ир. Честно. Но рядом с Алиной я отдыхаю душой…
– Можно подумать, что я выклевывала тебе мозг и не давала жить так, как ты хочешь.
Обида душила. То, о чем говорил мой пока еще муж, не соответствовало действительности. Он создавал параллельную реальность в поисках оправдания или на самом деле видел ситуацию под таким ракурсом? Считал Алину слабой? Не понимал, что это – маска, игра на публику?
– Давала и не клевала, но, – он громко выдохнул. – Я не знаю…
– Я знаю. Документы поданы. Готовься к суду. Спокойной ночи, Дима.
Завершила звонок, не дожидаясь новых подробностей, в который раз убеждаясь, что приняла правильное решение. Да, я амазонка. Не мотаю сопли на кулак, не ною и не жалуюсь, а ищу варианты и способы решения проблем. Так было с самого первого дня нашего знакомства и какого черта..?
За окном – лето, солнце. Жизнь бьет ключом, но течет мимо меня. Я – остров в океане, состоящий из камней и песка, на котором ничего не растет, не радует глаз ярким цветом или нежной бабочкой. Пустота. Анабиоз. Я в коме, но на работе это никак не сказывается. Профессионализм по карманам не распихаешь, голову не отключишь. Так и живу: утром и вечером я – тень, а днем – безупречная операционная сестра.
Ловлю на себе взгляды Башарова, но никак не реагирую. Тихонов тоже замер, притаился. Не звонит, не пишет. Мальчишки исправно отмечаются в мессенджере, узнают о здоровье и спрашивают, как дела. Рассказывают о тренировках, присылают фото. Несколько раз на них мелькает тренер. Не главным персонажем, где–то на дальнем плане, а мое сердце екает. Увеличиваю снимки, разглядываю выражение его лица. Зачем? В душе тихо воет одинокая волчица. Сердце бьется слабо, словно засыпанное острыми осколками нашей разбитой семейной жизни. Одно резкое наполненное движение – и образуется порез, вернется боль. Живу на полноги, словно дышу одним легким. Скорее, существую.
– Мам, завтра товарищеский матч. Ты просила напомнить, – на экране в режиме видеосвязи появляются две довольных загорелых моськи. – Тебя ждать?
– Да, конечно. Где играете?
– В «Юбилейном».
Судорожно вспоминаю расписание операций на завтра. Кажется, все в порядке, должна успеть к началу.
– Буду непременно.
– До встречи, мам!
– До встречи. Что вам привезти? Чем порадовать?
– Не… – бубнит Юрка. – Ничего не нужно. Батя говорит, что мы на столовской еде и так разъелись слишком сильно.
– Хорошо. Завтра увидимся!
Завтра – это целая вечность, поэтому, когда последняя операция подходит к концу, я начинаю пританцовывать от нетерпения.
– Ира, в чем дело? – хмурит брови Башаров, делая последний стежок шва. – У тебя все в порядке?
Все не в порядке, но я же не буду говорить это прямо в операционной, поэтому просто киваю.
– Да, все нормально. Ноги затекли.
Оформляю нужные документы за день работы и пулей лечу к машине. Быстрее на волю! Вбиваю в навигатор адрес ледового дворца, срываюсь с места, сжигая покрышки. До начала матча остается полтора часа, а мне еще ехать, и основная часть пути на экране окрашена в густой красный цвет. Пробки.
– Ир, ты прямо мизантропом становишься, – на днях прошептала Машуня, трогая меня за рукав. – Только не обижайся. Раньше с тобой было легко общаться, а сейчас ты мимо пролетаешь, словно никого не хочешь видеть…
– Не обижаюсь, Маш. Может ты и права, – эта девочка мне нравится, поэтому решаюсь на откровенность. – Мне сейчас не очень хорошо…
– Заболела? – пугается администратор. – Или беременная?
– Ни то, ни другое. Развожусь я.
– Твою мать, – выдыхает Машка. – Тогда все понятно. Ир, ты держись. Если что надо – сразу говори. Если поплакать захочешь или обсудить…
– Мне бы помолчать… Я уже наревелась от души. Спасибо тебе.
Только сейчас я поняла, что, сама того не ведая, Машуня попала в цель: я устала от разговоров и общения с людьми. Может потому, что не смогла найти время, чтобы тихо поплакать в одиночестве, ведь свой отпуск провела рядом с Юркой, а устраивать траур по семье на глазах сына – не самое верное решение.
Парковка у спорткомплекса заполнялась машинами. Приткнув «Солярис» между двумя внушительными внедорожниками, я направилась к трибунам. Парни уже выкупили электронный билет и прислали в мессенджер. Традиционный центр пятого ряда на стороне, противоположной скамейке запасных. С этого места мне видно парней и в игре, и на отдыхе.
Сегодня «Белые крылья» вышли против «Ракеты». Ух, какая была игра! Вместе с трибунами я свистела и топала ногами, орала традиционные кричалки в поддержку команды и после матча чувствовала себя счастливой, но охрипшей девчонкой. «Крылья» выиграли, через неделю должен состояться матч–реванш.
– Мам!!!
Как всегда, я дожидалась парней в коридоре. Сменившие хоккейную форму на обычную одежду, разгоряченные и светящиеся от радости, парни едва не свалили меня с ног, облепив с двух сторон. В эти минуты я чувствовала себя живой.
– Молодцы! – мы отошли в сторону и встали у большого окна. – Мне кажется, что вы отлично играли! – сейчас парни-переростки больше походи на маленьких довольных котят, которых я гладила по шерстке и чесала за ушком. – А какой у вас вратарь! Он новенький?
– Ты заметила? – восхитился Ромка – Да, он неделю назад пришел. Леша Воинов вместе с родителями в Новосибирск переехал, теперь Тёма наши ворота защищает. А вот и он!
Мой нападающий махнул рукой проходящему мимо парню.
– Тём, иди сюда!
Симпатичный у «Крылышек» вратарь, кареглазый, рослый, на вид – ровесник моих парней.
– Здравствуйте, – басит смущенно, но смело смотрит в глаза.
– Здравствуй, Тема.
– Это мама, Ирина Владимировна, – трещит Юрка. – Она смотрит почти все матчи…
– Ты сегодня очень здорово играл, Тема. Ума не приложу, как ты вытащил во втором периоде шайбу… Ту, которая на девять часов летела. Я уж думала…
– Да ладно, мам… Тёмка – второй Фетисов! Так Батя говорит, а он за свои слова отвечает, – сверкает глазами Алешка, обнимая вратаря за плечо. – Мы теперь никому не проиграем!
– Извините, что прерываю…
