Зеркало истины. Глава 28.
Больницы города были переполнены, в комнатку при школе перевозить старика было нельзя, женщина не могла рисковать детьми и матерью, осталось лишь обратиться за помощью к Грише, который, как говорится из огня да в полымя, не успел приехать и сразу же попал, как кур в ощип, как будто мало ему было своих проблем.
Наказав Прасковье не закрывать ворота, Даша поспешила в школу, обдумывая слова, с которыми обратится к Григорию. Но объяснять и оправдываться не пришлось, тот тут же разил бурную деятельность, и Виктор Сергеевич со всеми предосторожностями был перевезен в местную больницу. В сторожке при ней нашлось местечко и женщины, не без помощи врачей принялись выхаживать ставшего родным человека.
К осени 1922 года голод в городе был ликвидирован. Более того, решением Далматовского волисполкома в городе возобновилась торговля. На площади около бывшей Николаевской церкви, ныне стоявшей с заколоченными окнами, начали торговать хлебом, рыбой, лесом, сеном и гончарными изделиями, изготовлявшимися здесь же, в городе и пригородных сёлах.
На Советской площади, возле монастыря, предлагалась мануфактура, бакалея, скобяной и галантерейный товар, здесь же торговали кожевенными товарами, валяной обувью и скотом. Базарным днём всё также оставалась суббота и ярмарок, как и до революции было четыре.
В городе были магазины кооперации и частные, где было можно купить сахар, ситец, сукно и множество других товаров, были бы деньги.
Тихая, размеренная жизнь пришла в маленький городишко, который потерял свой статус города и был отнесен к сёлам. Он и вправду в те года больше был похож на село: огороды, скот на его улицах, звуки гармошки по вечерам. Разросшаяся семья Ксении и Даше так и ютилась в небольшой комнате при школе, в которой рукастый Григорий смастерил вторые двухъярусные нары для себя и Виктора Сергеевича, который благополучно, благодаря неистощимой любви и заботе выздоровел.
Болезнь и отношение собственного сына очень сильно изменили старика, он стал тих, задумчив, словно ежеминутно копался в себе, ища причины, оттолкнувшие Никиту от него, не понимая, что собственной его вины в этом и быть не могло, просто так сложились обстоятельства, которые, как яркий луч света высветили всё темное, страшное, что было в его отпрыске.
Григорий, встречавших Никиту по работе особо разговоров с ним не заводил, стараясь сесть подальше от него или побыстрее пройти мимо и всячески пытался от него избавиться, мечтая, чтобы тот уехал из Далматово. Так и произошло, карьера Никиты взметнулась вверх, его перевели обратно в Свердловск, бывший Екатеринбург и он, бросив в очередной раз отчий дом, убрался наконец-то из города вместе со своей семьёй.
Узнав об этом, Виктор Сергеевич лишь вздохнул и категорически отказался возвращаться в дом, словно стал он его личным проклятым местом. Несколько дней Даша с сыном и Гришей отмывали его после уехавших, вывозили мусор, белили стены, а после обменялись домами с сослуживцем Григория, имеющим большую семью и мечтавшим перебраться из маленького домишка, находившегося за монастырем, в более просторный.
На том и решили и новое жильё приводили в порядок уже все вместе. Крепкий пятистенок из толстых, сосновых бревен состоял из просторной кухни, где у печи поселили Виктора Сергеевича, маленькой спаленки, где укрылись Даша и Григорий и горницы, в которой поселилась Ксения и дети.
-Своё да без слова, -говорила Ксения, глядя на то, как дочь развешивает по маленьким оконцам задергушки. В доме была большая русская печь, голландка, голбец, имелся при нем огород и палисадник, двор, заросший конотопом и почти сгнившая баня, которую нужно было срочно менять.
Так за заботами летели дни, месяцы, округлилась четвертым ребенком Даша, ещё больше поседел Виктор Сергеевич и усохла Ксения, а где –то там, в неведомом краю плела свои кружева затейница судьба, верша людские судьбы.
В 1924 году село Далматово стало центром вновь образованного района. Расположились на его улицах райком ВКП (б), райисполком, почта, телеграф, больница, железнодорожный вокзал, ветеринарная лечебница, Народный дом, школа, музей в монастыре, библиотека, изба-читальня, шесть лавок, базар, кредитное товарищество и тринадцать, чертова дюжина, промышленных заведений-сапожные, гончарные, по выделке шкур и другие. Было в селе чуть больше тысячи хозяйств и населения аж пять тысяч.
В доме Даши и Гриши жильцов поубавилось, сначала тихо ушёл Виктор Сергеевич, так и пришедший в себя после болезни, за ним убралась Ксения, передав на прощание дочери коробку со своими статуэтками, которые смогла сохранить она в столь тяжелое время. Живо было и старинное зеркало, когда-то подаренное Даше мужем, ждали своего часа и спрятанные святыни Верх-Теченского монастыря, которые она хранила у себя. Дом как будто опустел после их ухода, осиротел, но новая, молодая поросль упорно прорывалась к свету и заполоняла собою всё вокруг.
Одиннадцатилетний Сашок стал первым помощником Григорию, шестилетняя Ира и пятилетняя Ирочка помогали нянчить Алешу, поскребыша, рожденного на излёте Дашиного бабского возраста. Рожала его она тяжело, сказался возраст и перенесённые лишения, сутки маялась в больнице, но после ни минутки не жалела об этом, видя, как любит Гриша родного сына. В прочем особо различий между детьми он не делал, родного сына не выделял, одинаково даря всем свою заботу.
***
Надя уже пожалела, что согласилась на эту встречу и пригласила несколько коллег домой. Ей казалось, что она соскучилась по школе и время, проведенное в декретном отпуске, отделило её от школьных проблем, но сейчас, слушая рассказы коллег, она поняла, что ничего особо не изменилось. Те же отчеты, анализы контрольных работ, те же сплетни в конце концов, кто сколько получает и за что, кто ничего не делает, а кто, наоборот, выслуживается перед начальством.
Не секрет, что школа –это закрытый, как правило, женский коллектив, в котором очень сложно избежать конфликтов между коллегами. Собственно, конфликты- естественная часть рабочего процесса, но высокая нагрузка, свалившаяся на педагогов, их ненормированный рабочий день, коллективный характер труда, когда каждый в ответе за результат, порою приводят к таким спорам и конфликтам, что диву даешься откуда и что берется.
Вот и в этот раз всё началось просто, с Тамары Петровны, которой, почему-то до всего было дело. Технический персонал плохо протерли пол, она тут как тут с замечанием, повара в столовой не доливают компот в стаканы, укажем на их упущение, молодой коллега отпустил учеников пораньше с урока? Непорядок! Призовём к ответу!
Встречаются такие люди, которые за «всё в ответе», даже если это всё не входит в их должностные обязанности. С одной стороны, честь и хвала таким неравнодушным людям, особенно если делают они замечания корректно и уважительно и совсем иначе выглядит ситуация, когда человек кричит и оскорбляет.
Тамара Петровна славилась тем, что любила покричать, брызгая слюной на собеседника и плевать ей было на то, кто перед ней находится, молодой педагог, стажист, техничка. Заметив в ухе молодого учителя географии серьгу, она не удержалась и отчитала его, не выбирая выражений, перед учениками прямо в столовой.
-Какой пример вы подаете детям? –вопрошала она, не обращая внимания на собравшихся вокруг учеников, и не давая сказать слова в ответ. Да и не стал бы молодой педагог выяснять отношения при них, поэтому молча смотрел вслед уходящей Тамаре Петровне мысленно посылая ей все кары небесные.
-Если в ухе мужчины серьга, Алексей Михайлович, он либо пират, либо голубой. А я что-то корабля за окном нашей школы не вижу, -высокомерно сказала она, когда возмущенный педагог ворвался вслед за ней в учительскую, чтобы высказать ей всё, что о ней думает.
-Тамара Петровна, -не растерялся тот и будучи талантливым поэтом, стихи которого обожали все его ученики, выдал экспромтом, -вот жизнь моя, не вам о ней судить! От жалости к себе поплачьте. А я смеюсь, ведь вы всё больше стали походить на старую, заезженную клячу! Женщина вытаращила глаза от изумления, не успев ничего сказать ему в ответ, ибо он выскочил из учительской так быстро, словно за ним гнались сразу тысяча чертей.
Обычно если ссорятся между собой два человека, все остальные тут же делятся на два лагеря, а так как многие из нас работают в коллективе, то невольно приходится выбрать какую-нибудь сторону и вот уже конфликт перерастает в самую настоящую войну и чем дольше она продолжается, тем больше людей в неё вовлекается.
А между тем страдают дети, которые лишаются нормальных знаний и копируют, глядя на взрослых, неверную модель поведения. Вот и сейчас собрались на кухне сторонники молодого педагога, решающие, как осадить зарвавшуюся Тамару Петровну.
-Девочки, мы же с вами в первую очередь педагоги и понимаем, чем опасны подобные конфликты, не кажется ли вам, что пора остановиться и прекратить всё это? –сказала хозяйка.
-Вот ещё, -отозвалась Ольга Юрьевна, учитель биологии, -так и будем ей всё спускать? Сколько можно терпеть её замечания?
- Вы сейчас играете по правилам Тамары Петровны, она выбрала для себя позицию жертвы, а вы своими действиями только ей в этом помогаете!
-Как это помогаем? –спросила Ольга, -мы же наоборот?
-А вот так, зачем вы испачкали её доску свечным воском?
-Чтобы мел не писал, представляешь, учитель русского языка и без доски? –рассмеялись гостьи.
-И чем это всё закончилось?
-Директор распорядилась доску заменить на новую, они в школу только поступили, хотели в моём кабинете поменять в первую очередь, а отдали Тамарке, -возмутилась одна из женщин.
-Вот видите! Подумайте, к чему может привести этот конфликт? Осознайте его последствия для всех нас! Тамару Петровну уже не исправить, люди меняются в том случае, если они захотят этого сами, но вы, как понимаете, это не наш случай. Так стоит ли ломать копья, если можно всё решить мирным путем?
-Это как? –спросила Ольга Юрьевна.
-Условно говоря, выйти из учительской, то есть из конфликта, прервать цепочку негативных слов и поступков. Начнет Тамара Петровна что-то вам говорить, не слушайте, не вступайте в разговор, вставайте и уходите или наденьте наушники, сделайте вид, что очень заняты, начните разговор с коллегой, прерывайте этот поток негативной энергии и вы увидите, как быстро она сдуется.
-Полностью согласен с Надеждой Григорьевной, -громко сказал Павел, вернувшийся с прогулки с дочерью, -а вам, коллеги, прошу прощения, пора домой,-мы проголодались, -он приподнял ребенка на руках и умилившиеся ею гости быстро разошлись по домам.
-Соскучилась по работе? –спросил её Павел, когда все дела были закончены.
-Очень,-ответила Надя, умолчав о том, что при возвращении в школу Тамара Петровна ни за что не упустит возможности вывести её на конфликт.